— Тэмми, тебе давно пора быть дома. Где ты была?

Она едва сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь грубость.

— Кертис, Дэниэл с тобой?

— Да, но это не ответ на мой вопрос.

— Я была в офисе, работала. Да и дорога заняла больше времени в такую погоду. Скажи Дэниэлу, чтобы не садился за руль.

— Не переживай за него. Послушай, Тэм, ты никуда не собираешься?

— Почему тебя это интересует?

Кертис начал что-то говорить, потом прервался и начал снова:

— Да, это все из-за той встречи на катке. Мы с Дэниэлом считаем… э-э-э… что тебе стоит вечерами быть дома. Знаю, как тебя раздражает чрезмерная опека, но это все для твоего блага.

— Да, знаю. — Тамара вздохнула. — Послушай, у меня нет никаких планов. Я буду дома. Потом, как я понимаю, вы следите за каждым шагом Маркгванда.

— Следим, но…

— Тогда не о чем волноваться. Приму ванну и лягу спать. Я смогла тебя успокоить?

— Да. Мы так переживаем.

— Я все понимаю. Спокойной ночи.

Тамара поспешила повесить трубку, пока Кертис не разозлил ее окончательно, и поднялась наверх, решив, что ванна ей не помешает. А что касается сна, его она себе обещать не могла. На работе ей казалось, что она заснет прямо стоя, но сейчас чувствовала себя бодрой и свежей.

После ванны Тамара надела джинсы и уютный, теплый свитер. Наскоро высушив волосы, девушка спустилась вниз поужинать, устроилась на диване в гостиной с большой тарелкой, разложив на ней сэндвич с беконом, листья салата и помидоры. Она поставила на журнальный столик банку колы, и в этот момент раздался звонок в дверь.

Тамара удивилась, но отставила тарелку и пошла открывать. Ее раздражение мгновенно улетучилось, когда она увидела Эрика Маркгванда. Он возник из ночи и вошел в дом. Прежде чем закрыть дверь, Тамара с волнением посмотрела на дорогу:

— Тебе опасно здесь находиться, Эрик. Если Дэниэл тебя застанет, его удар хватит.

— Не застанет. Они с Роджерсом будут сидеть перед моим домом до рассвета, как и каждую ночь. Поверь мне. Они меня не заметили, хотя мне пришлось нелегко.

Тамара старалась скрыть охватившую ее радость. Глупо испытывать такой восторг при виде незнакомого человека.

— Я думал, ты меня выгонишь, после моего вчерашнего поведения.

— Я… нет. — Она была околдована его взглядом. — Нет, не выгоню. Проходи. Я ем сэндвич, могу приготовить и тебе.

— Спасибо, я уже ужинал. Если я мешаю тебе…

— Нет, просто решила перекусить. Вряд ли можно назвать это ужином.

Они прошли в гостиную, и Эрик сел рядом с ней на диван, игнорируя предложение Тамары сесть в кресло, стоящее напротив.

— Может, колы? — спросила она, взяв банку.

— Нет, спасибо. — Эрик откашлялся. — Я пришел, потому что… Я просто не мог не прийти. Тамара, давай прогуляемся. Даю слово не говорить ничего плохого о Сен-Клере и не задавать вопросы об отделе. Просто хочу провести вечер вместе.

Тамара улыбнулась. Сможет ли она решиться на это свидание, несмотря на все предостережения и увещевания Дэниэла?

Эрик взял ее руки в свои:

— Можешь мне не верить. Просто подумай: если ты считаешь, что я хочу свести счеты с Сен-Клером, он может хотеть того же.

Она медленно кивнула:

— Думаю, ты прав. Хорошо, я принимаю твое приглашение. Мне переодеться? Куда мы идем?

— Ты прекрасна в любой одежде. Не возражаешь, если мы просто покатаемся, пока не надоест? Не хочу, чтобы вокруг было много народу.

— Хорошо. Возьму пальто, на улице холодает. Подожди, как покатаемся? Ты же без машины.

— Это сюрприз. Доешь сэндвич, Тамара.

— Ах, это… Я совсем не хочу есть. Просто жевала что-то от скуки…

Она достала самое теплое пальто в мелкую клетку, повязала черный шерстяной шарф и взяла перчатки. Надевая ботинки, Тамара заметила, что Эрик стоит и очень внимательно на нее смотрит.

— Тебе часто бывает одиноко? — мягко спросил он.

По непонятной причине ей захотелось рассказать ему правду.

— Иногда мне кажется, что я самый одинокий человек на земле. У меня есть только Дэниэл, пара коллег на работе… но я чувствую себя другой, не похожей на них. Между нами существует какой-то невидимый барьер. — Тамара опустила голову. — С тобой я этого не чувствую.

Огоньки во взгляде на время потухли. Он все понимал.

Тамара, словно вспомнив о чем-то, побежала в гостиную и сняла трубку телефона. Затем она поднялась к себе в комнату, свернула одеяло и прикрыла сверху покрывалом. Со стороны казалось, что кто-то спит, накрывшись с головой.

Она оглянулась, почувствовав, что Эрик стоит рядом.

Одна бровь удивленно поползла вверх.

— И все это для Сен-Клера?

— Теперь я могу расслабиться и хорошо провести вечер.

От взгляда Тамары не ускользнул огонек в его глазах и немного таинственная усмешка.

Эрик опустил глаза и сейчас смотрел на ее губы словно завороженный. Она непроизвольно провела по ним языком.

— Я дал себе слово, что не прикоснусь к тебе сегодня, хотя не могу представить, как мне устоять.

— Ты же не сможешь все время сдерживаться. Может быть, решим этот вопрос сразу и навсегда?

Ни один мускул не дрогнул на лице Эрика. Тамара сделала шаг и приподняла голову. По телу Эрика пробежала дрожь, когда она положила руки ему на плечи.

Ее губы оказались в какой-то момент так близко, что Эрик не смог совладать с собой и впился в них. Тамаре показалось, что некая необыкновенно мощная сила провела вокруг них круг, словно отделяя от всего мира. Эрик целовал ее долго и так искусно, словно только он и имел на это право. Голова Тамары была закинута назад, волосы растрепались, его руки скользили по ее телу, и она чувствовала, как страсть охватывает его целиком. Когда Тамара подумала, что они уже не смогут остановиться, Эрик отстранился от нее.

— Нет, так нельзя, Тамара. Я бы мечтал обладать тобой прямо сейчас, даже здесь, на полу, черт возьми. Но это было бы неверно. На следующий день ты бы меня возненавидела. Я не должен позволять себе потерять контроль.

Сгорая от желания, Тамара никак не могла взять в толк, что он говорит. Разумом она понимала, что Эрик прав. Она совсем его не знает, хотя иногда он кажется ей очень близким человеком. Это все равно что заниматься любовью с первым встречным. Потом ей, несомненно, было бы стыдно за свое поведение.

— Ты прав, извини, — сказала она, смущенно отступая назад.

— Никогда не извиняйся за такие вещи, Тамара. Твои поцелуи стали бы наградой и для королей! Я буду счастлив, если когда-то ты откроешь мне свои объятия.