Сальваторе схватил Харли за плечи и повернул к себе, встречая жгучий взгляд ее карих глаз.

— Обещаю, что мы выберемся отсюда.

— Не торопитесь давать несбыточные обещания.

— Они сбудутся.

— Какое высокомерие!

— Не высокомерие, а уверенность, — ответил Сальваторе с улыбкой соблазнителя.

Харли больше всего бесило то, что нельзя было открыто высмеять столь самоуверенное заявление. Кто знает, что в бешенстве может выкинуть этот тщеславный мужлан? Она стряхнула с себя его руки и с сомнением посмотрела на него.

— Вы знаете, кто стоит за Каином?

Внезапно улыбка Сальваторе погасла.

— Да, — ответил он.

— По вашему тону я подозреваю, что он вам далеко не приятель.

— Да, это был мой главный соперник, когда я боролся за трон.

— Неужели и вправду трон? — Харли удивленно подняла брови.

— В буквальном смысле, — ответил Сальваторе, удивленный, что она не знает этого. — Этакое массивное деревянное кресло с позолотой, на котором уложены бархатные подушечки. Еще его защищают разные заклинания, чтобы только настоящий король мог сидеть на нем. Эти заклинания, кстати, снимают все сомнения относительно любого претендента на власть.

Харли живо представила себе грубо выкованную корону, вульгарно отделанную драгоценными камнями.

— То есть задница вашего соперника оказалась недостаточно королевской, чтобы он занял его?

Сальваторе улыбнулся какой-то совсем уж дикой улыбкой:

— Нет, просто он был не в настроении опробовать креслице после того, как я потрепал его шею.

— Ясно, — ответила Харли, отчаянно надеясь, что Сальваторе не заметит, как дрогнул ее голос. Не хотела бы она иметь такого противника, как Сальваторе Джулиани. — Неудивительно, что ваш соперник подружился с Каином. Они оба наверняка мечтают увидеть ваши кишки, вывернутые наружу.

— Однако я удивлен, узнав по описанию, что это он. Не иначе как чудо.

— Почему?

— Да потому, что я вырвал этому Бриггсу глотку и отрубил голову, — выпалил Сальваторе. — Он не мог выжить.

— Да, — изменившимся голосом сказала Харли, — я бы тоже так решила.

Сальваторе смотрел в странно исказившееся лицо Харли, запоздало понимая, что о некоторых подробностях лучше было бы промолчать. Но если он хотел убедить ее, что является единственной надеждой ее спасения, это было совсем неплохо.

Чуть остыв, он пожал плечами. Что ж, если Каин все еще не научился использовать свои мозги по назначению, то этого самовлюбленного придурка тоже придется убить. А также всех, кто захочет вновь похитить у него Харли.

«Возможно, даже лучше, если она узнает правду с самого начала», — подумал Сальваторе, и, словно отвечая на его мысли, Харли глубоко вздохнула и твердо посмотрела в его глаза.

«Смелая и решительная — мой вариант», — подумал Сальваторе.

— А может, тот призрак, который являлся Каину, вовсе не Бриггс?

Эх, если бы все было так просто!

— По описанию — один в один, — покачал головой Сальваторе. — Я должен был знать, что убить его будет непросто.

— Но ведь вы чуть ли не уничтожили его, — с неожиданным звонким смешком прозвучал голос Харли. — Или Бриггс — особый случай?

— Видимо, особый. Я и прежде подозревал, что он баловался волшебством.

Харли настороженно отступила назад:

— Вары владеют магией?!

Сальваторе в ответ лишь грустно улыбнулся. Если бы он был способен на настоящие чудеса, разве сидел бы сейчас в этой проклятой ловушке?

— Вары не рождаются со способностью к магии, как ведьмы, но как любое существо в этом мире… — Он замолчал, понимая, что врет. — Но как любое существо, кроме вампиров, может овладеть магией. Варов магией наполняют.

— Наполняют? Я не понимаю.

— Существуют древние демоны, которые владеют способностью передавать свою магию другим.

— Я встречала мало древних демонов, — с сомнением произнесла Харли, — но они мне ничего не давали, не говоря уже о магии.

— Умно замечено, — отметил Сальваторе. — А знаете ли вы, что только самые отчаянные и безрассудные соглашаются стать вместилищем чужого волшебства? Его цена слишком высока для той награды, которую они хотят получить.

— И какова же цена?

— Если повезет — жизнь, — ответил Сальваторе, вздохнув.

— А если не повезет? — не без некоторого колебания задала напрашивающийся вопрос Харли.

— Тогда душа.

— Проклятие! — проговорила Харли, с беспокойством посматривая на дверь. Возможно, она только сейчас начала понимать, в какие игры играл Каин. — Почему этот Бриггс согласился отдать душу?

Этот вопрос был не из сложных. Как и Каин, Бриггс был эгоцентричным ослом, который уже видел себя королем варов, и неудача в борьбе за трон отбросила его на обочину жизни.

— Бриггс старше меня почти на столетие, и еще до моего рождения его прочили на трон варов.

Харли на лету поймала мысль:

— А вы украли его славу?

— Что я могу сказать? — улыбнулся Сальваторе с лукавой скромностью. — Говорят, когда я был еще в колыбели, уже был предназначен для величия.

— Вы невозможны, — ухмыльнулась Харли. — Почему вы думаете, что Бриггс продал душу какому-то демону?

— Иначе бы он не возвратился к жизни.

Однако эта логика Харли не устроила.

— Вы сказали, что подозревали его в занятиях колдовством еще до того, как он жутким образом восстал из мертвых. Но почему?

Проклятие, эта красотка ничего не пропускает!

— Как только вар достигает зрелости, он обретает способность к превращению, и складывается его собственная магия. Он может стать искусным воином или хитрецом, как пожелает. Но его магическая сила с тех пор не меняется.

Харли мгновение смотрела на Сальваторе и лишь затем кивнула:

— Это понятно.

— После того как стало ясно, что я сильнее Бриггса, тот на несколько лет исчез из Рима. Когда он возвратился, я почувствовал, что он обрел новую силу. Ту, которой не должен был обладать, — разъяснил Сальваторе. — Ну и глаза…

— А что с глазами?

— Они оставались темно-красными, даже когда он обретал человеческое обличье.

— А что это означает?

— То, что он больше волк, чем человек. Бриггс полагается на ум и хитрость, но этику, да и просто человеческие нравы, ему давно заменили животные инстинкты. — Сальваторе криво улыбнулся. — Да и вначале он не был особенным моралистом.

— К тому же он владеет черной магией, — осторожно напомнила Харли.