Турбаза, на которой мы разместились, носила поэтичное название «Иволга». С одной стороны к комплексу примыкал берег Байкала, с другой тянулась гряда невысоких холмов. Еще дальше виднелись возвышенности, поросшие лесом. Там и притаился полигон.

«Иволга» состояла из главного здания, в котором жили хозяева, и нескольких деревянных коттеджей с печным отоплением. Дирижабль причаливал к специальной вышке. Отдельно стоял гараж с квадроциклами, дровяной сарай и здание, в которое стаскивали на зиму лодки с катамаранами.

Коттеджи были двухэтажными и смахивали на городские таунхаусы. Внутри — четыре спальни, общая гостиная, кухня и санузел. На уровне второго этажа тянулась общая терраса. Две комнаты из четырех оказались мансардными. В гостиной обнаружилась русская печь, которую нам и предстояло топить в ближайшие три недели. Дрова были аккуратно сложены в шестиугольные соты, напоминающие книжные системы хранения. Популярный скандинавский стиль.

Начались изнурительные тренировки.

Такеши включил в свой план техники, которые я уже частично освоил, а также пять-шесть новых умений. Выяснилось, что Пыль из меня весьма посредственная. Так, я не умею исчезать, подобно своему наставнику, плоховато владею «цифрокором», близок к плинтусу в «мёрфологии». И ключевая проблема для меня заключается не в объеме взвеси, вкачиваемой в технику, а в умении визуализировать то, чего я хочу достичь. Все техники так или иначе увязаны с «телезрением». Исключение составляют навыки, необходимые для схватки в ограниченном пространстве, редактирования внешности и маскировки.

Мы просыпались рано утром, бегали, медитировали, принимали контрастный душ, после чего приступали к занятиям. Полтора-два часа тренировок на полигоне, затем — плотный завтрак, теоретическая часть и продолжение программы. Вторая серия не связана с полигоном — я прокачиваю «жуть», «отвод глаз» и «ускользание». Обедаем, гуляем по окрестностям. И — снова за работу. Освоение свежих техник — «пластики», «купола тишины», «подхвата».

«Пластика» — это способность, позволяющая корректировщику свободно менять внешность. Работать с лицом, формой и цветом глаз, волосами, ростом, комплекцией, мышечной массой и костной структурой, даже голосом и отпечатками пальцев. «Купол тишины» вы помните. Это хрень, которой учитель накрыл апартаменты в начале нашего знакомства. Наиболее эффективная защита от удаленной слежки, позволяет скрыть любые телодвижения в ментальной и астральной плоскостях. К сожалению, требует значительных усилий и огромного количества взвеси, поэтому не применяется регулярно. А вот «подхват» — это аналог кругов у стихийников. Мы, оказывается, можем работать в связке, перебрасываясь образными слепками и общаясь в режиме «телезрения».

Идем дальше.

Перекусив в четыре пополудни, обсуждаем образ жизни корректировщиков, всевозможные уловки и хитрости, позволяющие обходить системы мониторинга, артефакторные датчики, стихийные ловушки. Я узнаю о поддельных паспортах, связях Гильдии, пересечении границ, уклонении от госструктур.

День завершается прогулкой, манипуляциями на полигоне и ужином.

Раз в три дня мы выбираемся в лес, чтобы восстановить цепочки, поменять батареи в машинках, исправить неисправное. На ремонт и модернизацию тратим два-три часа. Жаль, но без стабильно функционирующих механизмов нам не обойтись.

После изнурительных тренировок я с трудом успевал восстанавливаться. Спал крепко, без сновидений. Днем помогали прогулки и медитации. Под ногами на песчаном пляже похрустывал снег, но само озеро не замерзало. Волны плескались об опоры лодочного причала, который никто не будет использовать до весны. По утрам над головой нависала свинцовая серость, но к обеду тучи расползались. Во время одной из таких прогулок мой учитель вновь заговорил о необходимости собрать команду.

— Сейчас мы страхуем друг друга, — произнес Харада, когда мы смотрели на бескрайнюю гладь Байкала. В последней декаде ноября морозы продолжали крепчать, и я уже не выходил из коттеджа без вязаной шапки и полностью застегнутой куртки. От митинок я отказался в пользу утепленных кожаных перчаток. — За исключением случаев, когда работаем в связке.

— Такое происходит ежедневно, — буркнул я. — Такеши-сан, к чему ты клонишь?

— Собери команду, — прямо ответил учитель. — нужны целитель, снабженец, оружейник и бодигард.

— И с кого начать?

— С бодигарда, разумеется.

— Почему ты путешествуешь без него?

— Напоминаю, что твой дед запретил мне пользоваться даром. Много лет я честно исполнял предписание. Своего бодигарда пришлось отпустить, чтобы не платить ему просто так.

— Наемник, — хмыкнул я. — Ты же говорил, что доверять можно родственникам или тем, кто обязан тебе жизнью.

— Говорил, — невозмутимо подтвердил Харада. — В идеале так и должно быть. На практике, как ты понимаешь, мы не спасаем ежедневно одаренных, владеющих стихийной магией на достаточном уровне, чтобы защитить нас от церковников или приказных.

— А кто вообще на это способен?

— Профессиональные бодигарды. Как правило, это простолюдины без герба, сумевшие развить в себе владение мощными боевыми техниками.

— И отказавшиеся от государевой службы? — не поверил я.

— Такое бывает.

В Империуме, да и других влиятельных державах, существовали социальные лифты, позволявшие людям со сверхспособностями выслуживаться в армии до высоких чинов и даже переходить в класс дворян. Не все доживали до светлого мига приобщения к аристократии, но это их личный выбор. Как правило, мощным трамплином являлись горячие точки. Ну, или продвижение по линии спецслужб. Приносишь пользу императору — получай вкусную плюшку. Логично и справедливо.

— Ладно, — я не стал спорить. — И каков алгоритм поиска?

— Я знаю несколько полулегальных контор, готовых сотрудничать с корректировщиками. Это агентства. Посредники между тобой и теми, кого ты нанимаешь.

— Что будет, если бодигард нарушит взятые на себя обязательства?

— Его исключат из списков агентств. Отступник заработает себе такую репутацию, что ни в одной точке мира ему не доверят охрану клиента.

— Ему могут хорошо заплатить, — пожал я плечами. — Или запугать. Включить в программу защиты свидетелей.

— Безусловно. И тут мы подходим к личностным характеристикам, Рю. Бодигарды, о которых я веду речь, принципиально не сотрудничают с правительственными машинами. Что касается могущественных кланов, то здесь вступает в игру понятие чести.

— Ты шутишь? — не выдержал я.

— Отнюдь, — сенсея забавляла моя реакция. — Есть телохранители, искренне пекущиеся о своей репутации. Это потомственные бойцы, по ряду причин выламывающиеся из стандартного мироустройства.

— Сложно для меня.

— Ты поймешь, когда прочитаешь несколько анкет.

Мы двинулись в обратный путь.