— В качестве вашей страховки?

— Страхование — это вроде бы ваш семейный бизнес, разве нет? — Бонд саркастически взглянул на нее. — Ну что, договорились?

— Да. Договорились. — Скарлетт протянула ему руку.

Бонд пожал ее.

— Лариса поцеловала меня в щеку, — напомнил он.

— Autres temps, — сказала Скарлетт со смешком, — autres moeurs.[18]

Он смотрел, как она удаляется по коридору в сторону лифта. Юбка соблазнительно облегала ее бедра.

На этот раз, ожидая лифта, она не обернулась и не помахала рукой, но, когда двери уже закрывались, крикнула, явно не рассчитывая на ответ:

— А как у вас обстоят дела с теннисом? Надеюсь, отлично!

Рене Матис сразу назначил встречу на первую половину дня.

— Сам понимаешь, Джеймс, — сказал он, — в пятницу вечером в конторе страшно напряженное время. Нужно успеть закончить все дела, не доделанные за неделю, и все просто на ушах стоят. Я лучше приглашу тебя на ланч. Приезжай к «Андре» на улицу Шерш-Миди. Вообще-то я в этом квартале почти не бываю. Но это и к лучшему.

По своей многолетней привычке Бонд появился в ресторане минут на пять раньше назначенного времени и занял место в глубине зала, подальше от окна, но при этом так, чтобы ему был виден весь зал. Он искренне обрадовался при виде входящего Матиса, немного запыхавшегося и жалующегося на бесконечные пробки.

— Давай не будем здесь рассиживаться, Джеймс. Времени в обрез. Не стоит заказывать ничего особенного, лучше взять что-нибудь из их дежурного меню. Публика здесь — в основном издательские работники и преподаватели. Никого нежелательного ты тут не увидишь, уверяю.

Матис говорил по-английски очень бегло и легко, с едва заметным акцентом. Прежде чем Бонд успел что-либо сказать, он заказал два бокала «Рикара».

— Что ты знаешь о Джулиусе Горнере? — спросил Бонд.

— Не слишком много, — ответил Матис. — А ты?

Бонд рассказал то, что ему было известно; Матис внимательно слушал, понимающе кивая. Бонд знал его манеру прикидываться куда менее сведущим, чем он был на самом деле. Но, несмотря на эту привычку, на Матиса вполне можно было положиться.

— Я так понимаю, что кое-кто хочет подобраться поближе к этому типу, — сказал Матис, когда Бонд закончил свой короткий рассказ. — Это птица высокого полета, и я думаю, что он старается нигде попусту не наследить. Тебе придется подойти очень близко, чтобы хоть что-то выведать.

— Есть у меня одна зацепка, — заметил Бонд, — но довольно скользкая.

— Мой дорогой Джеймс, — засмеялся Матис, — да при нашей работе у нас все зацепки либо слабые, либо хлипкие, либо скользкие.

Официант поставил на стол мясное ассорти с корнишонами и корзинку с хлебом.

— Сегодня тебе придется изменить своим правилам и выпить немного вина, — сказал Матис. — Есть это блюдо без вина просто невозможно.

Он заказал бутылку «Шато Батайе» 1958 года, налил себе на полдюйма, потом наполнил бокал Бонда.

— Это пятый урожай, — пояснил он. — Собирают буквально в нескольких метрах к западу от Латура, но букет отличается. Попробуй.

Бонд аккуратно поднес бокал к губам. Аромат был богатый и насыщенный, но дать определение его оттенкам было трудно.

— Графитовый карандаш? — спросил Матис. — Табак? Черника? Едва уловимая нотка ростбифа?

Жестом попросив его помолчать, Бонд осторожно попробовал вино на язык.

— Неплохо, — заключил он.

— Неплохо! Да «Батайе» — это просто чудо. Один из великих секретов Бордо.

К тому времени, когда официант унес тарелки с остатками lapinà l’ancienne[19]и поставил на стол большое блюдо с сыром, приятели уже приканчивали вторую бутылку и Бонд вполне готов был согласиться с Матисом относительно качества вина.

— Послушай, тебе ничего не говорит такое имя — Скарлетт Папава? — спросил Бонд.

— Боже мой, звучит прямо как-то по-русски, — сказал Матис.

— Я думаю, что ее отец русский или был русским, — я не знаю, живы ли ее родители, — ответил Бонд. — Сделай одолжение, посмотри у ваших ребят, не проходит ли она как агент нашей внешней разведки? Если, конечно, она не числится по какой-нибудь другой, более неприятной категории.

— СМЕРШ? КГБ?

— Сомневаюсь, — сказал Бонд, — но, учитывая русское происхождение, с ней нужно быть вдвойне осторожным.

— Тебе это срочно?

— Вообще-то сегодня к половине шестого. Вот, возьми. — Бонд положил на стол визитку Скарлетт. Телефонные номера, указанные на карточке, он уже запомнил.

— Господи, Джеймс, ты не меняешься. Ну, посмотрим, что можно выяснить. Позвони моей секретарше. Я оставлю ей сообщение. Простой код. Зеленый, желтый и красный — три степени опасности. Ну что, еще вина?

После ланча Бонд заглянул в спортивный магазин на бульваре Сен-Жермен и купил себе костюм для игры в теннис и ракетку «Данлоп максплай» с не слишком туго натянутыми синтетическими струнами. Затем он взял такси и поехал в гостиницу. На этот раз он решил, что никому не позволит застать себя врасплох, и зашел в номер с предельной осторожностью, вынув пистолет из кобуры и спрятав под полой пиджака. Он проверил тальк на замке чемодана и убедился, что волосок на двери ванной, который он прикрепил после того, как горничная закончила уборку, остался на месте. Похоже, всё в порядке. Потом он прочел статью в журнале «Ньюсуик», посвященную резкому росту незаконного оборота наркотиков; Лоэлия Понсонби приложила ее к не слишком пухлой папке секретных материалов по делу Горнера. В половине шестого Бонд вышел из гостиницы и нашел телефон-автомат на улице Дону. Его звонок застал Лоэлию в офисе за чашкой чая; Бонд попросил ее позвонить в гараж и сказать, чтобы его машину забрали со стоянки аэропорта и заменили в ней разбитые стекла.

— Надеюсь, это не из-за того, что вы опять лихачили на дороге, Джеймс?

— Нет, не в том смысле, какой вы вкладываете в это слово. Извините, что оторвал вас от чая, Лил.

— Я же просила не называть меня так, потому что…

Но ей не удалось продолжить препирательства: Бонд уже повесил трубку и набрал номер Второго управления.

— Кабинет месье Матиса, пожалуйста.

— Одну минуту, месье.

В трубке что-то зашуршало и защелкало, а затем в ухо Бонду закаркал тот же хриплый голос, который он уже слышал накануне:

— Слушаю.

«Вот ведь старая карга, — подумал Бонд. — Ей бы сейчас точно не помешало…»

— Чего вы хотите? — рявкнули в трубку.