— Не знаю, но думаю, что тени просачиваются к нам из других измерений. Ещё более страшных, чем наш мир. Мы научились выживать, но как бороться с пришельцами тьмы, не знаем.

— Ты говорил, что их давно не было, так? — я чувствовала, как парень вдыхает запах моих волос, еле прикасаясь к ним носом.

— Да, именно, — голос его стал чуть сиплым.

— А не странно ли то, что вначале появилась я, а сегодня прорвалась тень, и пришла она практически к сорок шестому участку.

— Ты читаешь, что это как-то связано? — по голосу было понятно, что напарник задумался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Всё возможно. Стоит проверить. У вас же есть какая-нибудь информация по этому поводу?

— Вероятно, в библиотеке что-то можно найти. Мы такие вещи не отслеживали. Почему эта идея пришла тебе в голову?

— Что-то же убивает призванных в этот мир Тин. А вчера мне Эрик грозил расправой.

— В этом что-то есть, ты права. Нужно основательно подумать.

Нам повезло, что мы были недалеко от входа и не успели дойти до конца переходного туннеля. Взрывная волна нас отбросила в сторону лестничного пролёта. Данияру каким-то образом удалось перекинуться, и я приземлилась на упругое тело ягуара, но мне всё равно не повезло. Что-то воткнулось между лопаток и, закричав от резкой боли, я потеряла сознание.

Тина

Я слышала надрывно кричащий голос. Зовущий кого-то. Было больно оттого, что кто-то не мог найти того, кого звал. А кто же это? Может быть, я? Но что такое я? В калейдоскопе событий моё «я» было похоже на разбитые на части картинки, которые никак не складывались воедино, неверный шаг – и боль разрывает все мои усилия на части. Кажется, крик был моим. А потом пришёл он. Я слышала его шаги, и стало спокойно и тепло на душе. И, наконец, услышала голоса, или мне так казалось…

— Патрик, ты должен её спасти. Мы ещё никогда не были так близки к победе.

— Данияр, она проблема, понимаешь? Её хотят устранить.

— Да, и если ты не поможешь, то она не выживет. Помоги, брат, я знаю это в твоих силах.

— Хорошо, но я не ручаюсь за последствия. Она другая, не такая как все.

«Не такая как все» – эту фразу покатала на языке, словно драгоценную жидкость, и испила её до дна. Почувствовала вкус: горечь, сожаление, страх, боль. Вот что значат эти слова. А ещё – одиночество. Потому что люди, не похожие на всех остальных, одиноки.

Резко открыла глаза. Услышала дыхание справа от себя. Повернув голову, увидела рядом с собой спящего Данияра. Шуршание слева, и по другую сторону от меня лицо Патрика. Приподняла одеяло и выругалась. Чёрт, я опять голая и опять в чужой постели. Только теперь со мной два оборотня. Хорошо, что одеяло у меня, а вот они спали поверх него. Чуть приподнявшись, посмотрела на парней. Ну, конечно, они тоже голые. И как можно держать себя в руках, когда созерцаешь такую красоту? Со стоном рухнула обратно на подушку. И смех с двух сторон мне был наградой. А вот мне было не до радости: взрыв, боль, тьма. Меня всё это тревожило.

— Может, оденетесь и не будете меня смущать? — глаза крепко зажмурила, прогоняя прочь воспоминания.

— Как скажешь, дорогая, — это сказал Патрик.

— Конечно, милая, — голос Данияра. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — в голосе тревога.

— Нормально всё со мной? Жертвы есть? — открыла глаза, не было смысла их держать закрытыми. Братья, встав с кровати, оделись.

— Жертвы всегда есть, — услышала шуршание газеты. Патрик читал утренние новости, я чётко увидела дату и немного удивилась этому факту.

Приподнявшись, осмотрелась. Квартира была не Данияра, хотя сходство имелось. Тут тоже спальня совмещалась с кухней и гостиной. Но здесь стояли кадки с цветущими растениями. Патрик в халате сидел за столом, а Данияр находился у плиты и варил кофе. Почувствовала зверский голод, как будто сутки не ела. Судя по дате на газете, так оно и было. Вчерашнее число я запомнила чётко, видела его на часах в участке.

— Мне кажется, я была ранена. Но не чувствую никакой боли! Можете мне объяснить, что произошло?

Патрик опустил газету и с интересом на меня посмотрел.

— Может, после завтрака? А то когда твоя грудь оголена, я ни о чём другом не могу думать.

— Где? — Данияр тут же ко мне повернулся и прозевал сбежавший на плиту кофе.

Я же чуть ли не по шею натянула на себя одеяло.

— Мне нужно в ванную комнату, — сообщила братьям.

— Иди, кто мешает? — Патрик с интересом на меня смотрел. Я им что, подопытный кролик?

На сей раз никакого халата на стуле не висело, поэтому встала вместе с одеялом. В этом доме квартиры-студии были все типичными, поэтому ванная комната располагалась так же, как и в предыдущей квартире.

Закрывая дверь на шпингалет, я его вырвала. Удивиться этому факту не успела, постаралась аккуратно прикрыть дверь. Получилось, но не с первого раза. Войдя под душ и повернув вентиль, он у меня остался в руке. Громко заорала, когда поток холодной воды облил моё сонное тело. Выскочила из душа, снося стеклянную перегородку.

И вот я стою перед братьями голая, мокрая и с кровоточащими мелкими порезами по всему телу, и растеряно спрашиваю:

— Что со мной? — кровь остановилась, а порезы затянулись. Мелкие осколки стекла, находящиеся в теле, упали на пол. Это, видимо, было последней каплей моего терпения. — Я задала вопрос, — голос получился рычащим. — Что со мной?

— Мы не знаем. Такого ещё не было, я никогда никому не отдавал свою кровь. Это побочный эффект, очевидно, — Патрик смотрел на меня с опаской. Он меня боится?

В глазах начало темнеть, ноги стали ватными, и я рухнула бы на пол, если бы не Патрик. Он, подхватив меня на руки, вынес из разгромленного помещения. Укутал в покрывало с головой. Меня била дрожь, очевидно, это нервы сдали.

— Э-это про-ой-дёт? — мне повезло, что при разговоре язык остался целым.

— Не знаю. Уже должно было пройти, прошли сутки. Ты стала сильной, если всё так и будет дальше развиваться, то ты превзойдешь по силе и меня. И тогда тебе не будут страшны братья. Эрик попросту побоится на тебе применять свои чары.