Эксперты подвергли анализу ковровые волокна, обнаруженные на кухонном полу, которые взялись не из ковров в доме и в машине Обри Уиттакер: бежевого цвета, смесь полиэфирного волокна с нейлоном. Джиллиам сказал, что такие ковры производят на многих фабриках. Они сравнительно дешевые, и многие их покупают. Точнее он определит позднее, когда у них будет время сравнить образцы более тщательно.

Мерси подумала, что обычный бежевый ковер мог помочь в расследовании не больше, чем свидетель, видевший две руки, две ноги и голову.

Они анализировали шерстинки животных: две с пола кухни, две с обеденного стола, одну с кухонного. Джиллиам заявил, что никакими биологическими способами невозможно отличить козью шерстинку от собачьей, нужно исходить из того, что представляется верным. По его мнению, шерстинки принадлежали собаке, лошади или корове. Две были черными, две светло-коричневыми, две белыми. Каждая была длиной между одним и двумя сантиметрами.

– Найдите мне животное, и мы возьмем с него образцы.

Мерси записала: выяснить, любила ли Обри верховую езду и соприкасался ли кто-либо из ее знакомых с лошадьми, коровами или собаками.

Джиллиам перевернул страницу в папке и снова взглянул на Мерси:

– Мы нашли несколько нитей от женского платья после того, как раздели убитую, перед тем как сделать фото и рентгеновские снимки. Смесь черной шерсти с орлоном, явно не из ее платья. Наверное, из свитера или какой-нибудь верхней одежды – из шарфа или кашне, может быть, даже из шапочки или перчаток. Если нити не из ее вещей – значит, из одежды подозреваемого. Они длиной от двух до трех сантиметров.

Мерси отметила: «Весь шкаф, проверить химчистки».

– След ноги в кухне хороший, – произнес Джиллиам. – Не особенно сильно оттиснутый, но четкий. Можно разглядеть узор подошвы, трещины на каблуке. Размер одиннадцатый-двенадцатый. У покойной, кстати, был десятый женский размер. Если отыскать владельца этого ботинка, то мы докажем, что он был у нее в кухне. Мы искали ботинок по каталогам обувных фабрик, но пока ничего не нашли. Проблема в том, что узоры подошв меняются постоянно, а обувь носится годами. Десятилетиями, если редко ее надевать. И ее производят везде. Можно никогда не найти этого образца.

Джиллиам сказал, что узор подошвы и форма отпечатка указывают на рабочую обувь или обувь для улицы, рассчитанную на долгую носку. Потом он откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул.

– Перейдем к отпечаткам пальцев?

– Джеймс, в них и заключается наша проблема? – спросила Мерси.

Он задумался.

– В зависимости от того, как на это посмотреть.

– Ну что ж, давай посмотрим.

Джиллиам полистал страницы в папке, закрыл ее и заговорил:

– Эксперты отправили карточки с отпечатками пальцев по обычным каналам: АСОПОП, федеральная регистратура; ДКШ, регистратура штата. Отпечатки сняли с поверхностей в доме, с дверных ручек, выключателей, обеденного стола и прочего. Особое внимание было уделено столовым приборам, оставленным на столе, контейнерам из-под еды и грязной кухонной посуде. Мы отобрали все отпечатки покойной перед тем, как отправлять карточки. На это ушло много времени. Собственно, мы отправили еще не все. Нужно время, чтобы сравнить каждый со снятыми у жертвы.

Джиллиам посмотрел на обоих детективов и кивнул, словно отвечая на вопрос. Но Мерси и напарник молчали.

– Знаете, – сказал он, – мы обнаружили там отпечатки двух или трех человек. В сущности, двое могут оказаться одним человеком – отпечатки частичные, нечеткие, сомнительные. Их нельзя отправлять в регистратуры. Но другой оставил свои отпечатки повсюду. На столовых приборах, крышке стола, дверной ручке, кофейной чашке. И... ДКШ установила его личность. Там есть отпечатки пальцев всех людей из правоприменяющих органов, живых и мертвых. Эти принадлежат Майку Макнелли.

У Мерси заколотилось сердце.

– Койнер известно, – пояснил Джиллиам. – Но я должен доложить об этом Брайтону. В ближайшее время.

Саморра посмотрел на Мерси.

Она ответила ему взглядом и произнесла, обращаясь к директору экспертной службы:

– Дай мне сначала побеседовать с Майком.

Спэн, начальник группы нравов, сказал Мерси, что Майк позвонил и сообщил о болезни. И как будто удивился, что ей это неизвестно. В управлении все знали, что они почти неразлучны, большинство, подобно Спэну, предполагало большее. Молодые полицейские относились к ним как подобает – с уважением. Старшие взяли манеру спрашивать о свадебных колоколах. Все это казалось Мерси возмутительным вмешательством в ее личную жизнь, но она ничего не могла с этим поделать.

– Он наверняка дома, – услужливо подсказал Спэн.

Мерси поехала к Майку в каньон Модеска. Зимний день стал хмурым, ветреным, с северо-запада, клубясь, надвигались густые тучи. Мерси подумала, что они похожи на гневного Бога, собирающегося преподать ей какой-то урок. Предположительно буря должна была разразиться к полуночи. Мерси вела машину быстро, девятимиллиметровый пистолет лежал рядом с ней на сиденье, левой рукой она держала руль, правая была свободна для того, чтобы взять рацию или телефонную трубку.

Майк жил в маленьком доме на большом участке, места для собачьих будок за домом было много, соседи жили в отдалении. Каньон назвали в честь оперной звезды, построившей там летний домик в начале девятисотого года. Дом стоял в стороне от грунтовой дороги, его окружали громадные дубы, которые постоянно отбрасывали тень на участок. Отапливался дом до сих пор дровами. Выглядел он оригинально, но был еще более холодным, чем тот, где жила Мерси, и почти никогда не освещался солнцем. Ей он не нравился.

Три месяца назад Майк поселился в этом мрачном доме, соответствующем его преимущественно мрачному настроению, увлечению религией, постоянным разговорам о браке. Он признавался, что чувствует себя опустошенным, хочет ощутить Божий дух, мечтает о стабильности в жизни с женщиной, с Мерси.

Она с уважением относилась к его угрюмости и опустошенности, хотя не понимала их причин. Никто из дорогих ему людей не умирал. Родители, братья и сестры Майка были живы-здоровы. Напарника у него не убивали. Психопат не обводил его вокруг пальца. В жизни все шло превосходно: здоровый, привлекательный, со множеством друзей.

Мерси не верила в какие-то отвлеченные идеи. Она верила в то, что дает результат: Тим-младший = счастье; излишек виски = похмелье; ошибочное решение = дисфункциональная память и кошмары. Иногда ей казалось, что Майк ищет то, чего еще не готов найти.

Она остановила машину возле поленницы и увидела под навесом крыши новый штабель эвкалиптовых дров, покрытый сверху полиэтиленовой пленкой. Фургон с клетками для собак стоял возле дома. Собаки уже лаяли, когда она вышла из машины. Из трубы поднимался дым, его относило ветром к ветвям дубов.