Мы больше знаем о геологическом происхождении острова Пасхи, чем о его древних обитателях. Он появился около 100 000 лет назад, когда лава из трех извергающихся вулканов образовала треугольник шириной около 7, длиной 15 миль. Вскоре после этого вулканическая деятельность прекратилась, создавшаяся почва была очень плодородной, восприимчивой к разносимым по ветру семенам, из которых вырос густой лес пальм и деревьев торомиро, покрывающий значительную часть острова. Его культурное преображение началось гораздо позднее, когда вдоль берега выстроились огромные, тщательно обтесанные платформы — аху, увенчанные гигантскими скульптурами. Многие из этих колоссов буквально «усеивают» этот кусочек суши, вплоть до кратера Рано Рараку, потухшего вулкана, где находились каменоломни. У тех, кто впервые приехал сюда, может сложиться впечатление, что они попали в центр массового производства монументальных статуй. На вершине другого вулкана — Рано Као — находился ритуальный центр Оронго, состоящий из каменных зданий со сводчатыми крышами, вовсе не похожими на хрупкие тростниковые лачуги других островов Полинезии, но в чем-то сходные с ложными арками Ушмаля и других ритуальных городов майя на далеком Юкатане.

В других местах 20-футовые круглые башни высились среди циклопических стен, огромные каменные блоки которых были отшлифованы так гладко и так точно пригнаны друг к другу без раствора, что между ними не прошло бы острие ножа. Здесь изобилие наскальной росписи в виде петроглифов с изображением рыб, спиралей, геометрических узоров и «человека-птицы» — культовой фигуры, не имеющей аналогов во всем огромном Тихоокеанском регионе. Остров процветал на выращивании бананов, ананасов, кокосовых орехов, сахарного тростника, таро и ямса. Деревья Trumfetta semi-triloba, сладкий картофель, бутылочная тыква, перец чили доставлялись из Южной Америки на востоке. В рацион туземцев входили домашние куры неизвестного происхождения, славившиеся странными голубыми яйцами, к сожалению, давно вымершие в результате скрещивания с современными европейскими породами.

Предположительно, путь на остров проложили 300 длинноухих Hunau-еере, людей со светлой кожей, которые растягивали мочки ушей, чтобы выделяться среди других народов. Они называли свой новый дом Рапа Нуи («Великий Рапа», или «Великая земля Солнечного бога») и Те-пито-те-хенуа, «Пуп Земли». По трехсот поселенцев было явно недостаточно для осуществления грандиозного плана — построить заново цивилизацию, поэтому они привезли с собой полинезийцев с других островов на западе. Это были короткоухие Наnаu-mo-mokeo, которые занимались физическим трудом под руководством своих длинноухих хозяев. В течение двухсот лет, с периода общественной гармонии, сохранившегося в памяти под названием Karau-Karu, Hanau-momokeo исправно поставляли рабочую силу, необходимую для сооружения монументальных статуй и впечатляющих каменных стен Рапа Нуи.

Ближе к концу этого золотого века классовые различия, на которых настаивали аристократы длинноухих, спровоцировали конфликт с работниками. Положение усугубилось продуктовым кризисом из-за вырубки лесов — чтобы перевозить моаи, требовались древесные стволы для катков, лианы для плетения канатов. В результате наступил бурный период, известный как Huri-moai, «низвержение статуй». Колоссы были опрокинуты, на острове разразилась междоусобная война. В последней отчаянной попытке обороны осажденные «длинноухие» спешно выкопали огромную траншею — «канаву По-ике», разновидность линии Мажино, призванную сдержать натиск восставших, но попытка закончилась такой же неудачей, как в XX веке. Волны разъяренных «короткоухих» перехлестнули через ров, все «длинноухие» погибли в кровавой схватке.

Эти мрачные события должны были произойти где-то между 1770 г., когда, по испанской переписи населения, Рапа Нуи насчитывала 3000 человек, и четырьмя годами спустя, когда знаменитый английский капитан Джеймс Кук высадился на берег. Остров был открыт Якобом Роггевином в канун Пасхи 1722 г., когда голландский адмирал сообщил, что туземцы разводят костры у основания каменных платформ и совершают ритуал в честь солнечного божества, хотя изготовление колоссальных статуй прекратилось много лет назад. К прибытию капитана Кука все статуи были опрокинуты, «длинноухие» истреблены, общество пришло в упадок. Он насчитал лишь 600–700 мужчин и менее 30 женщин, прячущихся среди руин. Повсюду царили голод и нищета.

В начале XIX века в результате набегов работорговцев и эпидемии оспы там осталось 111 человек Эти несчастные были легко обращены в христианство в 1868 г., вскоре после этого остров был аннексирован Чили и сдан в аренду овцеводам с Таити. Эпическое плавание Тура Хейердала на бальзовом плоту из Южной Америки через Тихий океан и публикация его международного бестселлера «Аку-Аку» в 1950-е годы вызвали большой интерес к острову Пасхи, туризм стал большим материальным подспорьем для местных жителей.

Хейердал попытался доказать, что родовые корни «длинноухих» — в высокоразвитых культурах древнего Перу. Действительно, перуанские аристократы отличались вытянутыми мочками ушей, похожими на принятые среди островной элиты. Циклопические стены острова Пасхи практически идентичны массивным бастионам инкской столицы Куско, вплоть до загадочных выступов и характерной многоугольной кладки. Даже названия Те-пито-те-хенуа и Куско означают одно и то же — «Пуп Земли». Статуи острова Пасхи ассоциируются с гораздо более древним, доинкским городом Тиауанако в Боливии. Хотя здесь аналогия не так очевидна, как с каменными стенами Куско, есть черты сходства между моаи и андскими колоссами. Единственная на острове Пасхи статуя человека, сидящего на корточках, очень похожа на такую же в Тиауанако. Мемориальная фигура Malanggan из провинции Новая Ирландия на Папуа — Новой Гвинее изображена играющей на большой свирели, главном музыкальном инструменте инков.

Уру — полинезийский топоним, ассоциировавшийся с древней прародиной, а также название доинкского племени, некогда господствовавшего на берегах озера Титикака, откуда тростник тотора попал на остров Пасхи. Предков полинезийцев, уру-кеу, изображали в легенде как златовласых полубогов, Уре был богом острова Пасхи, который «принес свежий воздух издалека». Сладкий картофель «свой» в Южной Америке, где он называется ситаг на языке кечуа, на котором говорили инки. В далекой Новой Зеландии туземцы называют его kumara, на Таити — ити^ Истоки этой культуры на острове Пасхи до сих пор неизвестны археологам.

У полинезийцев была система записей с использованием узелковых шнуров, которые они называли tahopo-napona, похожих на инкский вариант — quipu. Островитяне расширили их применение, привязывая шнуры к лапкам pipi-wharauroa, перелетных птиц, которые несли сообщения с одного острова на другой. В обеих системах каждый узел, наряду с его цветом, обозначал конкретное число и/или фрагмент информации. В сообщениях содержались предупреждения о предстоящем нападении врагов, объявления о важных родах, помолвках, смертях и союзах, просьбы о военной или материальной помощи, извещения о религиозных ритуалах.

По меньшей мере четыре петроглифа с изображением лам были обнаружены на островах Нукухива и Ойпона. Петроглиф острова Пасхи с изображением рыбы в бухте Анакена выполнен в таком же концентрическом стиле, как и рисунки китов на плато Наска. Каждый силуэт выведен одной непрерывной линией, замкнутой наподобие папиллярных узоров на пальцах, что редко встречалось в Древнем мире за пределами Восточно-Тихоокеанского региона и некоторых стран Южной Америки. Человек-птица с острова Пасхи изображался на наскальных рисунках, в письменности ронго-ронго он имел вид фрегата, чье изображение можно видеть в гигантских линейных рисунках на плато Наска в прибрежном Перу. У нескольких других фигур в письменности ронго-ронго правая рука указывает вверх, левая вниз, что идентично рисунку так называемой «женщины-совы» в перуанской пампе. Такой же жест с указанием на землю и небо обнаружен в гавайском петроглифе (D22-19) в Каупулеху. В гавайском мифе говорится о Харе-а-та-Ра, Доме Солнца; такое же название носил священный район Кориканча в центре Куско, и, разумеется, Солнце было известно под именем Ра на острове Пасхи и на Гавайях, главный праздник солнечного культа инков назывался инти-раими.