- Проходи и ложись, - сказал я, - у меня для тебя есть подарок. Теперь я буду пороть тебя вот этим. С этими словами я достал падлл и легонько шлёпнул себя по ноге.

Переступив порог комнаты, она опустилась на колени и путь до моей кровати проделала на четвереньках. Такова была моя воля! На кровати она легла на живот и приготовилась к порке. Сперва я легонько погладил ягодицы, а потом нанес удар. Звук был гулкий, Эви беззвучно дернулась, но как-то по-другому, не так когда я порю ее ремнем или стеком. Взмах, слабый хлопок, ещё взмах, хлопок. Падлл звонко прилетал на её сексуальную задницу, оставляя розовые следы. Распаляясь всё больше стал неистово хлестать. Шлепки стали яростныее, удары прилетали без разбора, задевая заветную щель... Еще мной не испробованную! Она уже не шептала, а тихонько стонала и всхлипывала. Неожиданно я увидел, что её лоно блестит. Засунув туда палец, я обнаружил что это... смазка! Черт да она течёт! От этой мысли во мне окончательно проснулся самец. Резким движением я перевернул ее на спину. Раздвинул ноги и присосался к влажной дырке. Она лежала, не шевелясь, сминая пальцами простынь. Продолжая работать языком, пытался довести её до оргазма, но она не доставила мне такого удовольствия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тогда я поставил её в коленно-локтевую, ей привычную, и начал жестко трахать в анус, а потом остановился. Разорвал простынь на лоскуты и связал ей руки. Перевязал шею и продолжил разрабатывать дырку жёстким трахом, удерживая шею лентой из простыни.

Она начала вырываться, но я её не слушал, крепко держал за бедра, пока не вставил ствол полностью. Начал долбить в задницу с удвоенной силой, а она плакала, но уже не пыталась вырваться - поняла, что бесполезно. Но видно ей стало слишком больно, когда услышал, что она начала просто умоляюще просить остановиться.

— Держи, сука! - Шептал ей на ухо, продолжая драть её анус. - Не любишь, дрянь?! Не хочешь?! Будешь страдать! - когда поясница заныла в предвкушении оргазма, я вынул член и кончил ей на спину. - А теперь, пошла отсюда в свою конуру, псина.

Эви

Суббота.... Восьмая по счету суббота. Открывать глаза не хочется... Кажется... моему неуравновешенному мозгу кажется, что пока не открыла глаза, день не настал! Но это не так... И если вовремя не вспомнить, кто в моём мире располагает временем... Чёрт! Резко вскакиваю, истерично заметавшись взглядом по сторонам. Я медленно и уверенно схожу с ума...

В порыве жалости это чудовище выделило мне ночнушку, в которой я могла ходить, когда ран, оставленных розгами, оставалось больше, чем планировалось. Мягкая, лёгкая ткань не так сильно раздражала сдертую до крови кожу. В прошлую субботу он перестарался... Мне можно даже готовить в этой незамысловатой одёжке.

Дела по дому стали моей отдушиной. Пока убиралась и готовила, мир не казался таким приторно ужасным, каким был на самом деле. Ещё один, наверное, главный плюс этого времени в том, что тварь в это время довольно часто улепетывала по своим делам. А я дышала... Я иногда дышала.

Состряпав суп, плов и салат, вымыв полы и прогладив все его рубашки, разочарованно вздохнула, прежде, чем посмотреть на часы. Значит, время на исходе... Значит, он скоро вернётся. Сцепила веки, и судорожно сжала край стола. Прежде, чем подняла пустой взгляд на нещадно тикающие стрелки циферблата, раздался щелчок провернувшегося ключа в скважине. Притаила дыхание, заранее прокручивая в голове знакомое до боли...

- Дома. Моя сучка по мне скучала? - Так он насмехался... Улыбался, не сводя с меня похотливый взгляд, и шипел эти слова, с неким, лишь ему понятным, трепетом. Называя меня сукой, псиной, он ликовал. Ликовал от правды, которую воплотил в жизнь. Ликовал от того уровня, до которого меня опустил. От ощущения шераховатости моего языка на своих пятках, за право жить. Пусть и собакой, но, все же, жить... Мне приходила в голову мысль покончить с этим. И даже возможность была такая. Но, не решалась сделать крайний шаг... Значит, ещё не конец. Значит, ещё не сдалась.

Поставила перед ним столовые приборы, и получила звонкий всплеск ладони по заднице. Знает, что мне больно, потому и бьёт... А после проводит тыльной стороной нежно. Почти невесомо, оставляя волну мурашек. Вот этого я не понимала... Понимала, что ему нравится бить меня. Видеть, как моё лицо искажается, когда под его инструментами лопает кожа и пропускает ручейки крови. Но не могла! Чёрт возьми, не могла понять, зачем иногда в его касаниях была нежность.

Сели за стол. Ели, как обычно, в полной тишине. После трапезы поднялась, и хотела собрать посуду. В мойку отнести, помыть, и... И морально готовила себя к тому, что будет после... Но, он повел рукой, приглашая меня сесть обратно. Я округлила глаза, перебирая варианты, что могло прийти в его умалишенный мозг на этот раз... Села, придерживаясь за спинку стула руками. Невольно подметила, что они дрожат... Тело так его знает. Я так его знаю... Ничего хорошего он сделать не способен...

Встал. Обошел столешницу, и плавно, как довольный гепард, направился ко мне. Шаг за шагом его дыхание слышалось все отчётливее... Запах его духов накрывал обоняние. Еле сдерживая себя, чтобы не всхлипнуть, я беззвучно закусила губу. Рука легла мне на плечо... Плотно закрыла глаза, подрагивая от неизвестности. Слышу шелест бумаги позади. Достал ее из кармана

- Смотри. - Распахнула веки, и увидела горсть примятых писем, что он придвинул прямо мне под нос.

- Что это? - Нерешительно обернулась, встретившись с его неожиданно грустными глазами.

- Это... - Потупил на секунду взгляд, в после снова решительно на меня посмотрел. Словно приказ себе отдал. - Я знаю, что у тебя сегодня день рождения... - День рождения? У меня? Сегодня? Неподдельно удивилась; да, я не знаю, какое число. И скоро начну забывать, какой месяц. Все, что у меня есть - это личный пересчет дней, с момента нашей первой встречи, начерченный на стене в подвале. Но, ещё больше меня сбили с толку его слова... Он знает? Больше! Он об этом упомянул?! - Так вот... - Хрипло прокашлявшись, продолжил. - Это письма от твоей матери. Я решил, что могу позволить тебе их прочесть, раз уж сегодня такой день...

Услышав сказанное, несколько секунд молчала, ошарашенно впиваясь взглядом то в него, то на листы, исписанные по правде знакомым почерком.

- Но... Как?! - Бегая глазами по строчкам, задавала вслух бессвязные вопросы. - Она пишет? Не ищет? За это время мама решила бы, что меня нет в живых, раз я на них не отвечаю... Писала? Она правда мне писала?!