— Да, но самого главного — нашел ли Гирт еще какие-нибудь драгоценности, мы так и не узнали, — вздохнул Ивар. — Может, эта тетенька что-нибудь заметила?

— Ничегошеньки. Подхватила, говорит, свою раненую собачонку и под ругань Гирта поспешила уйти, чтоб и ей самой не досталось.

— Знакомая картинка, — добавил Айвар.

— Может, тебе, Айвар, прозондировать эту компанию? — заметил Ивар.

— Не горю желанием, — отказался Айвар. — Они считают себя взрослыми, с такими, как я, предпочитают дела не иметь.

— Пошли в штаб, решим, что делать дальше, — предложил Атис.

* * *

— Важнее всего не допустить, чтобы драгоценности продали — это всем ясно, — сказала Уна. — Вопрос: как этого добиться?

— Я думаю так. Айвар с самого утра пусть дежурит у «Дома стражника» и не спускает глаз с Гирта, — решил Атис. — Мы с Уной будем поджидать его у скупочного магазина.

— А что делать нам с Магдаленой? — В голосе Ивара звучала обида.

— Ваша главная задача — наблюдение за Голдбаумом, — решила Уна.

— Ничего не выйдет, — запротестовал Ивар. — Он меня знает.

— А ты не попадайся ему на глаза.

— Может, попугать Гирта? — предложила Уна. — Я смотрела уголовный кодекс, там сказано, что все найденные вещи, не имеющие владельца, принадлежат государству. Присвоение их грозит тюремным заключением до двух лет. А что если послать Гирту письмо с таким текстом: «Мы знаем, что вы присвоили хранившиеся в старой кровати драгоценности. Немедленно сдайте их в ближайшее отделение милиции. ЮДМ». Спорим, это подействует, и еще как!

— Наивно! — Атис тут же отверг предложение Уны. — У таких субъектов нейлоновые нервы. Как только Гирт поймет, что его тайна раскрыта, он сразу же постарается продать драгоценности.

18 августа Айвар появился во дворе «Дома стражника» ровно в восемь тридцать. На скамейке возле сломанного куста сирени два старика грелись на солнце. В песочнице играла маленькая девочка. Мальчишка, ровесник Айвара, перекидывал мяч через волейбольную сетку.

— Давай сыграем! — предложил Айвар.

— Давай! — радостно согласился мальчишка.

Через минут тридцать к ним присоединились еще один паренек и девочка в джинсах. Стало веселее.

Во время игры Айвар следил за последним подъездом справа. Наконец в девять пятнадцать в дверях показался Гирт, на нем были джинсы отечественного производства и оранжевая, увешанная значками куртка. Оглянувшись вокруг, он вышел со двора, засунув руки в карманы.

— Чао! — Айвар бросил мяч девочке. — Я зайду позже.

А в это время Атис и Уна уже дежурили у скупочного магазина. У входа вертелись какие-то типы.

— Вы не продаете старинные монеты? — спрашивали они у каждого, кто собирался войти в магазин.

— Не продаю, меняю, — ответил вновь подошедший.

Нумизматы исчезли в подъезде ближайшего дома.

— Дяденька, у вас нет старых монет? — Атис присоединился к компании. Уна стояла поодаль.

Ярко-оранжевую, увешанную значками куртку Гирта ребята заметили издали. И сразу же вошли в магазин. Вытащив блокнот, Уна старательно стала переписывать прейскурант на драгоценные металлы.

Гирт, ни на кого не глядя, подошел к прилавку и вытащил из кармана кольцо. Взглянув на него, приемщик даже зажмурил глаза, словно кот на солнце. Кольцо было сделано искусно, сразу виден настоящий мастер.

— Откуда оно у вас? — поинтересовался приемщик.

— Семейная реликвия, — начал Гирт придуманную по дороге историю. — От бабушки досталось. Жалко продавать, но маме нужно срочно ехать в Ессентуки, а денег нет.

— А что с вашей мамой? — спросил приемщик.

— Да такой ревматизм, что ходить не может.

— Но в Ессентуках, насколько мне известно, лечат желудочно-кишечные заболевания, я сам там бывал; вот так-то, молодой человек!

— Так сколько? — нетерпеливо спросил Гирт, подвинув кольцо к приемщику ближе.

Тот взял кольцо и небрежно бросил на весы.

— Два грамма. Сорок один рубль.

— Всего? — Гирт не верил своим ушам.

— Цена на золото, установленная государством. Пожалуйста, взгляните в прейскурант. Проба 583, двадцать рублей пятьдесят копеек за грамм.

— А камень?

— Обыкновенное цветное стекло. Пару рублей я, пожалуй, могу накинуть, — предложил приемщик, когда Гирт решил забрать кольцо.

— Ну, дядя, я не из психушки, — разозлился Гирт. — Это кольцо не меньше сотни тянет.

— Покажите мне кольцо! — Толстяк, появившийся в магазине, протянул волосатую руку с пухлыми, как сардельки, пальцами. Толстяк с Гиртом пошептались о чем-то и вышли из магазина.

— Знакомая физиономия, — вслух размышляла. Уна, следуя вместе с Атисом за Гиртом в центр города. — Он не из компании Язепа?

— Возможно, — согласился Атис. — Надо просмотреть прошлогодние фотографии.

Гирт и незнакомец вошли в бар гостиницы «Интурист». Уна и Атис попытались юркнуть за ними, но их остановил швейцар, огромный словно монумент.

— Вам что здесь надо? — пророкотал он. — Детям вход в бар запрещен.

— Ну точно опереточный генерал! — фыркнула Уна. — Только эполет не хватает.

— Видите двери? А ну марш! — Швейцар подталкивал их к выходу.

— Дяденька, у нас там внизу сидит папа, — на ходу сочинил Атис. — Мама велела…

— Мало ли что мама велела. Ждите своего папу на улице!

Двери бара с шумом закрылись.

— Плохо дело, — подытожила Уна. — Похоже, что этот незнакомец в состоянии купить не только кольцо Эмми, но и все остальные драгоценности, и мы останемся с носом.

Через полчаса из бара, пошатываясь, вышел Гирт.

— Разделимся, — решила Уна. — Ты иди за Гиртом, а я останусь ждать толстяка.

Около полудня к бару подъехали две «Волги». Из них высыпала шумная, пестро одетая компания. Уна смешалась с толпой весело переговаривающихся на каком-то незнакомом языке людей и проскользнула в бар. Сердце громко забилось. Она попала в таинственную страну взрослых. Сколько приходилось о ней слышать и читать! У стойки на высоких стульях скучали двое мужчин и немолодая женщина. Толстяка среди посетителей не было. То ли он вышел через служебный вход, то ли здесь же работал.

Оставаться не было смысла. Уна выскочила на улицу. Мир взрослых ее разочаровал. Чтобы посидеть в этом темном подвале, люди выстаивали в очереди. Взрослых порой действительно трудно понять. Уна села в трамвай и поехала домой.

Атиса она нашла в штабе. Мрачный, словно осенняя туча, сидел он за столом дежурного.