увы!

Устав наш строг и был суров

На многие века.

Я соблюдать его должна,

Неукоснительно!

Я возвращаюсь в монастырь

Озвучить приговор.

Прощайте отче мой, святой!

Я удаляюсь вон.

Часть 5

– Я исполнял свой долг всего, —

Подумал наш аббат.

Но на душу покой не шел

Отправился он в сад.

Великолепные цветы

Ласкали взор его.

И полная луна светила

Там освещая все.

Во всем Мадриде не нашлось

Ухоженного сада.

Такой лишь монастырь имел,

У нашего аббата.

Вдали сада имелся грот

И старые скамьи.

На них частенечко святой,

Молился во все дни.

Но в этот раз он в грот хотел

Войти и отдохнуть.

Но на одной скамье лежал,

Росарио, наш друг.

Лежал и тихо стих читал,

Что был на стене грота.

Не слышал, как аббат вошел,

К скамье из поворота.

Когда Росарио узрил,

Что в грот вошел святой.

Он на скамеечку присел,

Надвинув капюшон.

Они дискуссию вели,

О старом, о былом.

Росарио поведал жизнь,

Сестры своей родной.

Которой нет в живых давно,

Ушла на облака.

Любовь несчастная ее,

До гроба довела.

Любила так, он был женат,

Но чувства не признал.

Лишь посмеялся над девой,

Чем сердце разорвал.

– Мне очень жаль, поверь ее, —

Ответил вдруг святой.

– Судьба ее была тяжёла,

Избранник был жесток!

– О, отче мой, не верю я,

Вы правду говорите?

Так сжальтесь вы и на до мной! —

Росарио воскликнул.

– Мои страдания сильней,

Чем были у нее.

Нет в мире друга у меня,

Чтоб поддержал во всем!

Произнеся эти слова,

Он сильно зарыдал.

Монах был тронут от всего,

И руку парня сжал.

– Ты говоришь, что ты один,

Но кто же тогда я?

Доверься мне, тебя прошу,

В чем тяжела судьба?

С тобой сейчас я не монах,

Я друг твой и отец.

И я могу назваться так,

Поверь мне, молодец.

Не бойся ты моих одежд

И строгости моей.

Когда ты появился здесь,

Стал мне, как сын, поверь!

Отбрось же страхи все свои,

Доверься мне, прошу.

Чем я смогу, тем помогу

И душу облегчу.

– Как я хочу открыться вам

И тайну рассказать.

Но я страшусь, так я страшусь,

Могу вас потерять!

Вы отвернетесь от меня

Начнете прогонять.

Вас потеряю навсегда,

Вашу любовь, ваш взгляд!

– Как разуверить мне тебя,

К тебе привязан я!

Утрачу общество твое,

Грустна будет судьба.

Ты удовольствие вносил

В скудную жизнь мою.

Клянусь, торжественно клянусь,

Тебя не прогоню!

– Остановитесь, я прошу, —

Прервал послушник речь.

– Вы клятву дайте лишь одну,

До срока буду здесь.

Пока не истечет мой срок

Служению святым.

Вы не прогоните меня,

Вам так же буду сын.

– Я обещаю и клянусь,

Сдержу слова свои.

Поведай мне свою печаль,

Мой милый друг, мой сын.

– Я повинуюсь, знайте вы,

О, как я трепещу!

Я – дева, милый мой, отец,

Вот это я таю."

Сказав последние слова,

На землю она пала.

Рыдала и страшалася,

Руку святого взяла.

Аббата дрожь взяла сперва,

Он от признания вздрогнул.

От изумления он застыл,

Руку свою отдернул.

Решил из грота выйти он

Поспешным своим шагом.

Но лже – Росарио догнал

И пал перед аббатом.

– Молю тебя, отец, ты, мой,

Услышь, прошу, меня.

История моей сестры,

Она моя, моя!

Тебя любила много лет,

Возлюбленный, ты, мой.

Взяла монашеский обед,

Чтоб быть рядом с тобой.

Матильда, так меня зовут,

Любовь свою таила.

Я место в сердце лишь твоем,

Мечтала обрести тут.

Не смела думать о грехе,

Тебя достойна церковь.

Она твоя невеста здесь,

Я лишь служу, наместник.

Отец мой, знатен всегда был,

Но он скончался вскоре.

Младенцем я тогда была,

Мой дядя ростил, холил.

Все состояние отца,

Оно мое по праву.

Училась много в те года,

Наукам самым разным.

Помимо них духовное,

Давали воспитание.

Я церковь полюбила сразу

За чистоту вещания.

Ко мне за несколько годов,

Со всех домов Мадрида.

Съезжалось много женихов,

Всех отвергла Матильда.

Однажды в церкви, по утру

Тебя я услыхала.

Ты красноречием блистал,

Ты замещал аббата.

Во мне тогда ты пробудил,

Мое сонное сердце.

Твои слова затмили Мир,

Ты стал моим, тем принцем!

Я каждый день на службы шла,

Чтоб Быть с тобою рядом.

Не упускала ни слога,

Что говорил тогда ты.

Но возвращаяся домой,

Я от тоски страдала.

Лишь в снах ты был всегда со мной,

Читая божьи правила.