Будь она на локоть выше ростом и чуть обильнее в плоти, Джойана выглядела бы исключительно величественно. Лиф нежно-зеленого атласного платья туго обтягивал единственную деталь облика, выдающую в ней женщину. Без высокой полной груди графиня смотрелась бы бесполым подростком. Не спасала даже грива, а иного слова и не подберешь, чтобы описать эти жесткие тяжелые космы, которые Джона собирала в большой пучок на затылке, размером чуть меньше ее собственной головы. Удивительно, как тонкая, вернее, тощая шея, беззащитно торчавшая из остреньких плечиков с выпуклыми дугами ключиц, выдерживала такую нагрузку, да плюс к тому еще массивные гроздья серег и платиновую диадему.

Рамман последовал приглашающему жесту, присел в кресло и даже закинул ногу за ногу.

Он – взрослый, он – взрослый, он – почти совсем взрослый. И не надо смотреть на собственную кровь и плоть так, словно видишь ее… его насквозь.

– Зачем тебе вообще понадобилось связываться с Гарби и его сворой? Что тебя лично не устраивает в нашем императоре?

В Атэлмаре Вайерде Ол-Асджере, в человеке, правившем остатками Великой Империи Синтаф, Джоне не нравилось все. Начиная от раздевающего взгляда и заканчивая манерой кушать яблоки (несколько ленивых укусов и – в урну). Но если говорить о том, каков он как владыка Великой Империи, то для оглашения краткого списка претензий потребовалось бы несколько часов. Он так азартно растранжиривал государство, что даже самому аполитичному обывателю становилось не по себе. Дело было не в грандиозных празднествах и не в экзотических прихотях, тут милашке Атэлмару по части дорогих причуд до предшественников еще расти и расти. Но то, как он каждый раз сдавал интересы своей страны, вызывало ропот недовольства даже у эсмондов.

А еще он был чересчур ролфи, не в обиду бешеным будет сказано. Ибо ролфи какие угодно бывают, только не трусливые, а император уродился редкостным трусом.

– Атэлмар ищет поддержки там, где не следует, а именно – у конфедератов, раз за разом делая им непозволительные уступки и тем самым ослабляя Синтаф.

Двести пятьдесят лет назад часть восточных провинций сумела вырваться из цепких объятий Великой Империи, точно так же, как это сделал Архипелаг Ролэнси. Точнее, они воспользовались удачным моментом и, пока диллайн и ролфи пытались утопить друг дружку и страну в крови, тихонечко объявили о независимости. Поодиночке они бы никогда не выстояли, но, объединившись в Конфедерацию Свободных Республик, одержали почти бескровную победу над тяжко раненным Синтафом, обессиленным затяжной гражданской войной. И вот теперь «усилиями» недальновидного самодержца Базил, Идбер, Фиртсвит, Хродвин и Эббо не только стали вровень с бывшей метрополией, но и начинали примериваться к ее богатствам.

– О небеса! – Рамман театрально воздел руки. – Патриотка из тебя никудышная, честное слово. Придумай что-нибудь еще.

Джона недобро прищурилась. Тонкие брови – в линию, губы закушены, без единого слова говорящие: «Здесь пока я хозяйка, а ты всего лишь очень дорогой моему сердцу наследник. Не забывай своего места, родной!»

– Тогда просто считай, что мне не хочется отдавать твои земли в загребущие лапы ролфи. Как только Вилдайр Эмрис сочтет, что Синтаф подгнил достаточно, он придет со своей бешеной сворой.

И тут сложно было что-то возразить. На Ролэнси спят и видят знамя с Бегущим Волком, победно вознесенное над Виннстанской цитаделью в Санниве.

– Не надейся, что тебе или твоим потомкам забудут родство с шуриа, – напомнила мать. – Они до сих пор не успокоились.

– Поэтому ты поддерживаешь повстанцев с Тэлэйт… – и осекся под яростным блеском глаз. – Прости. Конечно, Шанта. Я оговорился.

Назвать последнюю гавань шуриа ненавистным именем, данным врагами-ролфи, все равно что в лицо плюнуть. Не нужно так шутить, мальчик.

– И поэтому тоже, – неласково огрызнулась Джона. – Во всяком случае, мы с Лерденом попытались хоть что-то сделать там, где хваленые эсмонды только зубами скрипят от бессилия.

– И кого же вы с Гарби собирались посадить на трон?

– Во-первых, не стоит говорить так, будто только мы вдвоем заварили эту кашу. Многие принесли свою горсточку в общий котел. Во-вторых, попытка не удалась, и теперь бесполезно обсуждать кандидатуру возможного претендента. В любом случае, это должна была стать компромиссная фигура.

– Как в свое время Атэлмар Вайерд?

– Именно. Он устраивал почти всех эсмондов, высокие диллайн тоже не возражали, и то, что Атэлмар по матери – чистокровный ролфи, склонило в его пользу чашу весов старой аристократии. Идеальный карманный император. Был.

– Так почему он теперь лижет зад конфедератам?

«Фи! Как грубо! Но очень верно по сути».

– Слишком боится за свою власть, – отрезала Джона. – Что тут непонятного? Заводит независимых союзников, играет в поддавки, чтобы потом расплатиться по всем счетам единым махом.

«Вот только эсмондов ему не победить, и поэтому игра не стоит свеч».

Сын озвучил невысказанную мысль более чем прямолинейно. Почти как Бранд, только без крепких выражений:

– Тив Херевард его самого… хм… куда захочет. Прости, мама. Но на что Атэлмар рассчитывает? И на что рассчитывали вы с покойным Лерденом, не заручившись поддержкой эсмондов? Положим, в Совете аннис закрыли бы глаза, но тив Херевард тебя на дух не выносит.

«А вот этого тебе знать не нужно, дорогой мой».

Вместо ответа Джона улыбнулась, демонстрируя ровные мелкие зубки.

– А почему, как ты считаешь, его настолько спешно предали казни?

Откровенно говоря, Раммана больше всего волновал другой вопрос:

– Почему тебя отпустили? Только потому, что ты все время пряталась в тени, или благодаря молчанию героического Гарби?

О! Интонации прирожденного собственника прорезались?! Юному графу было невыносимо думать, что его мать и этот плюгавый недоросток могут… Тьфу!

– Со мной не так просто справиться, уверяю. И твой отец оказался прекрасным наставником по части интриг и заметания следов.

«Какой из двоих?» – просилось на язык. Аж чесалось. Так нестерпимо, что Рамману пришлось прикусить дерзкий орган зубами, до крови.

– То-то он уже шесть лет как убитый, – буркнул юноша недовольно и краем глаза отметил моментальную смену выражений на лице сиятельной графини Янамари. Словно мелкая рябь по зеркальной поверхности озера, какая бывает от легчайшего ветерка. Было или не было, а если и было, то прошло.

Джона ничего не сказала, но бойкий мальчик Рамман побледнел и заерзал на шелковом сиденье кресла. Такого цвета тучи над бушующим морем. Вот уже вокруг черного узкого колодца зрачка мерцают переливы серо-синего тумана.

– Я отомстила. Счет закрыт.

Разговор тоже окончен. И Рамману вовсе не обязательно было слышать «Вон!», чтобы убраться из кабинета как можно скорее. Нужно всего лишь дождаться, когда переменится ветер и закончится буря.