Выражение лица Олбрайта не изменилось. Он просто увлекся изучением этикетки на пивной бутылке.

– А потом я услышал о вас. И подумал, что раз уж вы родились и выросли в Адирондаке, то скорее всего знаете эти глухие леса как свои пять пальцев. С другой стороны, вы прожили во внешнем мире достаточно долго, чтобы обрести некоторую объективность. – Логан задумчиво помолчал и продолжил: – В моей сфере деятельности необходимо сохранять объективность в любых случаях. Но, честно говоря, мне трудно сейчас дать осмысленную оценку произошедшему. Опять же легендарные вервольфы… Так или иначе, мне просто хотелось узнать, каково ваше мнение.

– Мое мнение… – Олбрайт поставил бутылку пива на пол около своего кресла, – полагаю, я смогу тоже выразить его достаточно просто. Знаете, Логан, я понимаю ваш здоровый скепсис. За двадцать лет, с тех пор как я вернулся сюда, я сам успел услышать довольно много безумных историй. Но я скажу вам кое-что… возможно, вы и сами это знаете, учитывая ваш специфический род занятий. Зачастую легенды – как бы странно они ни звучали – уходят корнями в реальность. И в таких труднодоступных и древних местах, как Адирондак, вполне могут существовать явления, кои не способен полностью объяснить или даже постичь беспристрастный здравый рассудок двадцать первого века.

– Иными словами, мне не следует игнорировать мнения местных жителей, как бы безумно, по моему разумению, они ни звучали.

Олбрайт кивнул.

– А что думаете лично вы? Верите ли вы, что виновны эти Блейкни? Верите ли, что они способны превращаться в волков?

Олбрайт усмехнулся. Покачал головой и развел руками.

– История адирондакской глухомани, доктор Логан, уходит в далекое прошлое… и в нем есть свои тайны. По-моему, вам все-таки стоит выпить пива.

Через два часа, когда солнце уже клонилось к закату и лес погрузился во мрак, Логан простился с Олбрайтом и забрался в свой арендованный джип. Исчерпав возможности добиться ответов от поэта, Логан все равно продолжал болтать с ним и вскоре обнаружил, что за его неприветливой и даже грубоватой наружностью скрывается острый и очень цепкий ум. «Как интересно, – подумал он, включив зажигание и вновь выехав на трассу 3А, – этот бородач отличается от Джессапа». Во многом, видимо, оригинальность Олбрайта восходила к его исконной приобщенности к лесной жизни, он вырос среди Адирондакских гор и, несмотря на попытку матери дать ему «настоящее образование», не потерял навыков лесной жизни – или в каком-то смысле лесного мироощущения, – унаследованных им от отца. Джессап, с другой стороны, провел детские годы в окрестностях Платтсбурга. Их различия определялись, вероятно, самим отношением к природе. Джессап с его отличным философским образованием воспринимал ее сквозь призму взглядов Торо: вселенского приверженца гуманизма, представлявшего природу зеркалом, отражавшим то, как нам следует жить и относиться к нашим ближним. Олбрайт, однако, опять же приобщился, видимо, ко взглядам своего отца: природу надо чувствовать, познавать и наслаждаться ею, но при этом ее стихийные силы следует уважать… и при необходимости опасаться их.

Его размышления прервал телефонный звонок. Логан вытащил из кармана мобильный телефон.

– Да?

– Джереми? – донесся из трубки слабый, хрипловатый голос. – Это Рэндалл. Ты где?

– Еду обратно в «Облачные воды».

– Я пытаюсь дозвониться до тебя уже минут пятнадцать. Скоро ли ты доедешь туда?

– Видимо, не было связи. Мне понадобится еще около получаса. А что случилось?

– Очередное убийство.

– Такое же? – уточнил Логан, невольно сжав покрепче мобильник.

– Очевидно. Я сейчас направляюсь туда. Прибавь газу… я подхвачу тебя по пути. – На этом связь оборвалась.

Логан с задумчивым видом сунул телефон обратно в карман. Потом глянул в окно, бросив взгляд на проглядывающее между густо сплетенных древесных ветвей небо. В глаза ему бросился невозмутимый бледно-желтый раздувшийся диск полной луны.

11

Взяв из коттеджа сумку с приборами, Логан встретил Джессапа на трассе около «Облачных вод», стремясь избежать внимания обитателей базы отдыха к появлению служебной машины с включенной мигалкой. Джессап быстро мчался по извилистому шоссе, пронзая лучами фар безысходную тьму. Изредка мимо окон мелькали размытые световые пятна поселений. В отраженном освещении приборной панели лицо рейнджера казалось застывшей мрачной маской. Выехав на грунтовую дорогу, Джессап сделал пару поворотов, и Логан вскоре потерял ориентацию, видя только проносившиеся мимо ряды стволов да темневший над машиной ветвистый полог. В салоне внедорожника стояла тишина, не считая случайных потрескиваний полицейской рации.

– Где обнаружили тело? – наконец нарушил молчание Логан.

– Около Песчаного ручья. Нашел его какой-то охотник, проезжавший мимо частных владений на вездеходе.

– Турист?

– Пока не знаю.

– Поблизости от Злосчастной горы?

– Близко. В районе Пятиозерья, может, милях в четырех от Пиковой ложбины.

Джессап уже свернул с грунтовой дороги, и теперь тяжелый внедорожник дико подпрыгивал и, с трудом переваливаясь через выпиравшие из земли корни и глубокие колеи, давил шинами высокие травы и подлесок. Впереди Логан разглядел слабый, мерцающий свет.

Совершенно неожиданно лес расступился, и перед ними открылась поляна. У самого края теснились стоявшие полукругом полицейские внедорожники, пикапы рейнджеров и машина «Скорой помощи» – их двигатели тихо урчали, а свет фар сходился в одном месте. Затормозив, Джессап пристроился к ближайшему автомобилю.

– Оставайся в тени, – бросил он Логану, – но держи уши и глаза открытыми.

Джессап вылез из внедорожника, и Логан последовал за ним мимо остальных машин в сторону группы людей, тихо переговаривающихся между собой. Еще один парень, офицер полиции, очевидно, огораживал желтой лентой большую территорию освещенного фарами места преступления. В небе сияла жирная полная луна.

– Криминалисты? – коротко спросил Джессап знакомого рейнджера.

– Выехали из Платтсбурга. Вот-вот должны появиться.

– Есть идеи по поводу времени смерти?

– Медэксперт даст нам более точный ответ, но, по-моему, сутки максимум.

– Личность установлена?

– Никто не трогает тело до приезда бригады криминалистов.

Так распорядился полицейский офицер с двумя серебряными нашивками на униформе: крупный и плотный серьезный мужчина, явно взявший на себя руководство. Полицейский глянул на знакомого Джессапу рейнджера, потом окинул взглядом самого Джессапа и Логана, стоявшего за его спиной. С минуту он пристально смотрел на них и опять повернулся к человеку, с которым беседовал: приземистым и толстым, бледнолицым мужчиной в полинялой армейской куртке. «Вероятно, – предположил Логан, – именно он и обнаружил жертву преступления».