рабочей необходимости, внезапно стал интересоваться необычными местами. А студия The Garden находилась в Шордитче – квартале лондонского Ист-Энда, знаменитого своей богатой на потрясения историей. Начиная с середины девяностых в кварталах вокруг Брик Лейн жизнь бьет ключом, привлекая толпы молодых художников и музыкантов, а в начале восьмидесятых район оказался брошен. Фабрики пустовали, лондонцы и туристы объезжали эту промышленную зону стороной. Гора же этот район привлекал сразу по двум причинам. С одной стороны, его притягивала покинутая «капиталом» местность, с другой – промышленный район мог стать романтическим символом его грандиозной стройки – Construction Time Again.

Оснащенность студии The Garden тоже была особенной, даже в чем-то эксклюзивной. Гор видел изнутри не так много студий, а The Garden с технической точки зрения могла предложить множество новых возможностей для записи песен. Все сложилось как нельзя кстати: в своем творчестве Гор вышел за привычные рамки, а студия предоставила ему для этого новые условия. Алан Уайлдер и вовсе чувствовал себя в The Garden как дома, здесь он мог проявить себя по полной. Его безумно увлекали новые цифровые возможности, так что Алан взял на себя работу с техническим оснащением. При этом он не бросил и писать песни. Поскольку Мартин Гор отказался от работы в тандеме, Алан взялся за дело самостоятельно. В новый альбом вошло сразу две его композиции.

Всего год назад новый участник, сейчас вовсю вовлеченный в работу, был для Гора настоящей проблемой. Теперь он смотрел на вещи гораздо спокойнее. «Я чувствовал, что присутствие Алана идет нам на пользу. Как будто рядом был учитель, оценивающий нашу работу перед тем, как она станет достоянием общественности», – вспоминал Гор. Его отношение к амбициям Уайлдера, который тоже хотел быть автором песен, было типично горовским: сдержанным и прагматичным. Он рассказывал: «Кажется, Алан, послушав несколько предложенных мной вариантов, понял мое видение. И потом принес две свои песни. А мне это только облегчило жизнь, ведь это значило, что теперь я должен написать для нового альбома на две песни меньше».

В творческой команде Depeche Mode появился и еще один новичок. По приглашению владельца студии Джона Фокса к работе был привлечен Гарет Джонс, специалист по звуку и звукооператор с явно выраженной склонностью к музыкальному авангарду. Depeche Mode в то время были для него слишком попсовыми. Джонса отличала страсть к инновациям, к новизне звучания, так что он считал, что синти-группа с парочкой выстреливших синглов совсем не подходит на роль его рабочего партнера. Тем не менее он поддался уговорам и взялся за Depeche Mode в присущей ему гиперактивной манере.

Несмотря на свежие идеи и новое видение, в 1983 году Мартин Гор еще был далек от состояния зрелого, профессионального музыканта, рассудительного и склонного к долгим раздумьям. Ему и его товарищам по группе было в то время чуть больше 20 лет. Они были обычными британскими мальчишками, и головы их были набиты самой разнообразной чепухой. Что же касалось Гора, то при всей его стеснительности в присутствии посторонних, при всей изысканности литературы, которую он возил за собой в дорожном чемодане, и при всей меланхолии, царившей в его сердце, он был кто угодно – только не «дитя печали». Особенно если уже выпил пару кружек пива, что случалось нередко, так как лондонский Ист-Энд в те времена славился своими пабами в сельском стиле. Когда алкоголь попадал в кровь, характер Гора менялся. В этом состоянии его излюбленным развлечением было раздражать лучшего друга. Для своеобразных шуток Гора Флетчер подходил как нельзя лучше.

Иногда в дорогущей студии, напичканной новенькой аппаратурой, разыгрывались очень занимательные сценки. Пока Миллер, Джонс и Уайлдер усердно корпели над электронными эффектами и звуками, желая всколыхнуть весь музыкальный мир новым альбомом, ответственный автор песен и композитор Гор прятал очки своего близорукого партнера по группе. Флетчер, обнаружив пропажу, совсем по-детски впадал в панику. С криками: «Март! Март! Где мои очки?» он на ощупь бродил по студии, натыкаясь на дорогую аппаратуру и спотыкаясь о провода под хохот злоумышленника. Construction Time Again? Похоже на то. Гор никогда не делал тайны из этих шуточек.

В 1983 году он признался бельгийскому молодежному журналу Joepie: «Мне нравится давать волю своему настроению, а жертвой всегда оказывается Энди». Впрочем, кое-что в их взаимоотношениях оставалось неизменным. «Без сомнения, он мой самый лучший друг, мы все еще частенько проводим свободное время вместе», – говорил Гор.

Разумеется, работа не всегда шла так весело. Случались моменты, когда вся группа была просто захвачена идеей записать такой альбом, который мир еще никогда не видел. По инициативе Джонса, чье влияние на новизну звучания нельзя недооценивать, все четверо часто прогуливались по Шордичу в поисках новых звуков, чтобы потом модулировать их в студии при помощи сэмплера и включать в новые композиции. Альбом наполнен звуками лондонского Ист-Энда. И в большинстве своем это индустриальные звуки, ведь на востоке английской столицы шум поездов или рев проезжающих машин можно было услышать чаще, чем пение птиц. Характерным примером нового метода работы, который так и притягивал Гора, стала песня Pipeline. Она почти полностью состоит из звуков, которые Depeche Mode записали с помощью аналогового устройства, а потом обработали в студии. Чтобы быть последовательным, Гор спел эту песню за пределами студии, на заброшенной стройплощадке.

«Get out the crane / Gonstruction time again» – эти слова стали основой пластинки, ее сердцем. Мелодия напоминает старинную народную песню. Гор исполняет ее достаточно напористо, но и не без меланхолии. В рефрене звучат слова: «Taking from the greedy / Giving to the needy». Именно эти слова заставили некоторых журналистов увидеть социальный манифест в этой песне, как, впрочем, и во всем альбоме, наполненном мотивами алчности, загрязнения окружающей среды и лживого декаданса. Еще недавно британская пресса была убеждена, что Depeche Mode – поверхностная синти-группа для подростков. Однако стоило Гору и Уайлдеру в нескольких текстах коснуться очевидных социальных проблем, и группа в глазах прессы моментально превратилась в своеобразный транспарант общественного движения, выступавшего против махинаций премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер. Одного только Гора совершенно не удивила эта резкая смена настроения. Он уже давно решил для себя, что больше никогда не будет удивляться переменчивым суждениям английской прессы. Эта здравая точка зрения в будущем еще не раз выручит его.

Апогеем этого превращения Depeche Mode в музыкальный рупор лейбористской партии стала статья с обложки политизированного еженедельного издания NME. Статья была написана лидером леворадикальной панк-группы The Redskins Крисом Дином, публиковавшим свои статьи в NME под псевдонимом К. Моор. «Красные рокеры