Проснувшись ближе к ночи, я поняла, что меня лихорадит, но я пыталась вести себя как можно тише – Брайан не должен был услышать меня. Хотя вряд ли он смог уловить какие-то звуки, находясь в другой части дома. Мне казалось - я превращаюсь в лед. Холод был столь обжигающим - сдерживать дрожь, пронзающее мое тело, ни капельки не получалось.

Я почти ничего не помню из происходящего после возвращения из больницы, знаю только - Брайан периодически давал мне лекарства, и заставлял больше пить. В голове была полная каша. Только я с моим везеньем могла заработать сотрясение, свалившись в ванной от обморока.

Простынь совершенно не согревала - на острове, где круглый год лето, скорее всего, не припасены теплые одеяла. Брайан предупреждал о вероятности у меня легкой лихорадки и просил позвать его, если она начнется. Но я не собиралась этого делать. Терпеть не могла болеть, а сейчас, особенно, когда Брайан не спускал с меня глаз. Целый день он просидел со мной в комнате, разбирая бумаги в кресле у окна и приглядывая за мной. Это невероятно напрягало, но вскоре я вздохнула с облегченьем: несколько часов назад ему позвонил Харди, и он отправился в свой кабинет «уладить некоторые вопросы», как он сказал.

Послышались шаги Брайана. Войдя в спальню, он остановился на пороге, глядя на меня. В комнате горел ночник, и мой муж он мог свободно меня рассматривать. Мне все-таки не удалось скрыть от него свою дрожь, так как прозвучал вопрос:

- Холодно?

И почему он такой наблюдательный?

- Вовсе нет.

Я ведь не обязана говорить ему правду.

Он хрипло рассмеялся от моей неуклюжей попытки обмануть.

- Ты совсем не умеешь врать, котенок. Не волнуйся, я тебя согрею.

Подойдя к постели, Брайан начал снимать с себя одежду: стянув рубашку, он принялся за пояс брюк - металлическая пряжка звякнула, заставляя меня нервно вздрогнуть. Брюки присоединились на полу к рубашке. Я не могла не признать - его тело было великолепным, не слишком накаченным, но и не хилым - как раз то, что нужно. Даже в таком состоянии мне вновь захотелось запечатлеть его на полотне, не знаю причины, но он завораживал меня.

Оставшись в одних боксерах, он приподнял край простыни и забрался ко мне в кровать. Притянув мое дрожащее тело вплотную к своему, муж не дал мне возможности возразить. Но мне и не хотелось противиться - его жаркое тело, соприкасаясь с моим, дарило мне блаженное тепло, в котором я так нуждалась. Обернув вокруг меня руки, он практически укрыл меня своим телом. На мне была его футболка - Брайан вновь одел ее на меня, после нашего возвращения из города, прежде чем уложить свою больную жену в постель. Собравшись вокруг талии, она не прикрывала мои ноги, которые находились между ногами Брайана, и я чувствовала электрические импульсы там, где соприкасалась обнаженная кожа наших бедер. Мне было немного страшно находиться так близко с его почти обнаженным телом - воспоминания о недавней брачной ночи все еще пугали меня, но я молилась, чтобы он вновь не причинил мне такую адскую боль. Не столько физически, сколь душевно.

Как ни странно, но мне было удобно в его объятьях, будто так и должно быть. Хотя дрожь и не прошла полностью, я должна была признать: мне стало намного лучше в руках Брайана.

Он легкими движениями растирал мне руки от локтей до плеч, разогревая мою кожу. Лежа уткнувшись мне в шею, он учащенно дышал, иногда покрывая ее поцелуями. Я спрашивала себя, почему вместо желания прекратить это в корне, я с нетерпеньем ожидала следующее прикосновение его губ к моей коже.

Когда я в очередной раз вздрогнула, он прошептал мне на ушко.

- Хм… Знаешь, котенок, если снимешь футболку, согреешься намного быстрее.

Я тут же перестала вздрагивать. От чего он приглушенно рассмеялся мне в шею. Думаю, ему нравилось меня дразнить, и моя реакция на его провоцирующие поползновения. Хотя я совершенно не понимала, что в этом забавного.

Боже, дай мне сил! Я еле себя сдерживал, чувствуя, как ее грудь вплотную прижимается к моей. Я даже мог ощущать ее соски через эту долбанную футболку. Это было так чертовски сложно сдерживаться, находясь так близко к той, которую настолько сильно желаешь. Я прекрасно понимал, что сейчас не позволю себе трахнуть ее. Я бы конечно мог, но мне не хотелось усугублять сложившуюся ситуацию – моей жене и без того было плохо. Черт, прекрати об этом думать. Легче сказать, чем сделать - ее дрожь лишь увеличивала мое возбуждение. Пытаясь хоть как то отвлечься, я предложил ей снять майку - она тут же замерла, вызвав у меня смех. Я уже столько видел ее голой за сегодняшний день, а она до сих пор умудряется стесняться меня. Я не мог не признать, что именно это и привлекало меня в ней. Я никогда не знал, чего ожидать. Я так привык к моей жизни по своим собственным правилам, но Синди всегда удавалось их нарушать. Я никогда не мог предугадать ее реакцию, на что-либо сказанное мной. И это злило и интриговало одновременно.

Наблюдая за ней весь день сидя у окна и пытаясь сосредоточиться на бумагах, я понял, что совершенно не жалею о принятом мной решении заполучить ее. Звонок Харди заставил меня ненадолго отвлечься от моей молодой жены. Этот чертов Фармер еще ответит мне за испорченный медовый месяц. Как выяснилось, он подослал к нам в компанию своего человека, который и организовал все это массовое отравление штата работников. Я даже не пытался понять, для чего он выбрал именно этот по-детски глупый способ мне насолить. Видимо, сделка с Вольтури не на шутку разозлила этого психа. Заказ должен был получить он, но как только итальянская строительная компания выяснила дурные наклонности Фармера, они отказались с ним сотрудничать. И естественно этот заказ получил я. Не один уважающий себя бизнесмен не заключит важную сделку с наркоманом и пьяницей. Коим, несомненно, Фармер и являлся. В своем намерении достать меня, он ввязал в это и Джоша. Этот ублюдок знал, на какие точки давить, пытаясь меня обыграть. Он надеялся, что употребление Джошем с ним на пару кокса как-то скажется на моей репутации. Но этого не произошло - я не позволил дойти этой информации даже до родителей, не говоря уже о прессе. В свои двадцать четыре года Клайд Фармер имел довольно-таки большой послужной список в полиции, в отличии от меня, всего добившегося своими усилиями. Этот тип был всего лишь избалованным папенькиным сыночком, которому все досталось по рождению - это его и бесило. Он был уверен - таким как я, не место среди таких принцесс, подобных ему. Не скрою, мне доставляло огромное удовольствие соперничество с ним. Я знал - в любом случае останусь в выигрыше. Я всегда выигрывал. Но в этот раз он перешел границы дозволенного, и ему придется за это ответить.

Синди зашевелилась, напоминая о себе. Я и не заметил, что уже некоторое время лежал неподвижно, уткнувшись ей в шею. Вспомнив, чем бы я сейчас мог заниматься со своей прекрасной женой, моя злость на Фармера вспыхнула с новой силой. Почувствовав мой гнев, Синди дернулась в моих объятиях. Взяв ее за руки, я положил их к себе на плечи, заставляя ее приобнять меня. Она вздохнула, но подчинилась.