— Я уже смотрела ролик, поэтому, как только он начался, вышла переговорить с персоналом, обслуживающим банкет. Некоторое время я была на кухне, — Конни потерла лоб и отхлебнула кофе, — а к концу показа вернулась проверить, достаточно ли в зале напитков и закусок. Вроде бы никто не выходил и не входил.

— А когда зажегся свет, все были на месте?

— Я не увидела Кей-Ти. Точно знаю, потому что старалась приглядывать за ней: она изрядно напилась, и я боялась дальнейших инцидентов. Решила вызвать такси и отправить ее домой, но в зале Кей-Ти не было.

— А кто еще отсутствовал?

— Не знаю, я искала только ее — сами понимаете, хотела избежать дальнейших проблем, ведь она была пьяна. Я решила убедиться, что она уехала, когда подошла Валери и спросила про десерт. Валери хотела упомянуть его в статье о вечеринке. Потом к нам присоединилась Надин, и мы заболтались.

В дверях возник Рорк, и Ева жестом пригласила его войти.

— Извините, что отвлекаю.

— Ничего, мы уже закончили. Конни, вы свободны. Через минуту приглашу следующего.

— Прибыли чистильщики и бригада из морга, — сказал Рорк, когда Конни вышла. — Они уже на крыше.

— Надо спешить. Скажи Пибоди, чтобы допросила Раундтри, Денниса Мира и агента по рекламе. В любом порядке, пусть сама выберет помещение. Мне останутся Энди Смайт, Надин и этот чертов продюсер. Джулианом займемся вместе в последнюю очередь. Чуть попозже дайте ему, пожалуйста, отрезвляющую таблетку, — обратилась она к Мире, — с пьяного толку будет мало.

— Она была дрянью, — заявила Энди, быстро глотая кофе. — Так я называю лишь тех, кто действительно этого заслуживает, независимо от половой принадлежности. А она была дрянью в квадрате. И она не нравилась мне в роли Пибоди, потому что детектив Пибоди вовсе не такая. А Кей-Ти была из тех, кому и вода недостаточно мокрая. — Энди умолкла и улыбнулась, потом расхохоталась. — Да уж, вот это я ляпнула. Впрочем, мне глубоко плевать на ее смерть. Теперь она стала мертвой дрянью, вот и все!

— Я смотрю, у вас твердое мнение на ее счет.

— Либо так, либо никак. Только вчера вот пообещала разделать ее, как бог черепаху. Или позавчера, не помню. Да мне каждый день хотелось придушить ее голыми руками. — Энди отпила еще кофе и улыбнулась. — И она старалась держаться от меня подальше.

— Еще бы.

— Можете подозревать меня сколько угодно, но если бы я убила эту безмозглую стерву, то непременно прилюдно и с размахом! Чтобы все могли разделить мою радость.

Ева поразмыслила над ее словами и вычеркнула Энди из списка подозреваемых.

Едва Джоэль Стайнбергер ворвался в комнату, он взял быка за рога:

— Давайте кое-что проясним.

— Что именно?

— Никаких сообщений для СМИ, пока я, Валери или кто-нибудь из моей команды предварительно не прочтет и не одобрит ваше заявление. Эту новость следует хорошенько подготовить. И верните мой телефон, в такое трудное время я должен быть на связи. Да, и еще: пусть все присутствующие — обслуга, полиция, гости — подпишут соглашение о неразглашении. Я не позволю, чтобы таблоиды вывернули все наизнанку или какой-нибудь продажный коп набил карманы, продав снимки мертвой Кей-Ти. Я слышал, вы собираетесь везти ее в морг, так вот забудьте об этом!

— С какой стати?

— Я сам найду эксперта, обратимся в частную контору. Господи Иисусе, да вы представляете, сколько отвалят таблоиды за фото голой Кей-Ти Харрис на столе в морге?

— Вы закончили?

— Да. Я хочу…

— Погодите со своими хотениями. Пока я не мирандизирую вас, закройте рот покрепче и молчите.

— О чем это вы? — ошарашенно воскликнул Стайнбергер и посмотрел на Миру: — Она что, спятила?

— Джоэль, успокойтесь, — сказала Мира, а Ева тем временем зачитывала Стайнбергеру формулу Миранды. — Передохните и дайте ей выполнить свою работу.

— У меня тоже полно работы! Все причастные к этому чертову делу требуют, чтобы я уладил все в лучшем виде.

— Вам ясны ваши права и обязанности? — спросила Ева.

— Не смейте обращаться со мной как с преступником! — Он сложил руки на груди. — Я буду говорить лишь в присутствии своих адвокатов.

— Отлично. Позвоните им и пригласите проехать в управление. Без проблем.

— Вы не посмеете…

— Еще как посмею. — Ева стукнула жетоном о стол. — Я здесь главная! Мой жетон и мертвая женщина на крыше дают мне право распоряжаться! Можете дать показания здесь и сейчас, либо отправиться в Центральное управление и дождаться своих адвокатов. Выбирайте.

— Сбавьте тон, не то я свяжусь с вашим начальством.

— Офицер Уитни, уведите его.

Стайнбергер слегка побледнел и шумно вздохнул:

— Поймите меня правильно, это мой проект и мои люди. Я лишь пытаюсь их защитить.

— А я пытаюсь выяснить, каким образом женщина, с которой мы все ужинали, оказалась в бассейне лицом вниз. Я выиграла. Выбирайте, Джоэль: либо тут, либо в управлении.

— Ладно, ладно. Чего вы от меня-то хотите? Никто из нас ничего не делал с Кей-Ти. Всем ясно: это был несчастный случай. Ни к чему, чтобы СМИ прознали о том, что она напилась. Я стараюсь защитить Конни и Раундтри, потому как она напилась и умерла в их доме.

— Вы поднимались на крышу сегодня?

— Нет.

— У вас были разногласия с покойной?

— Нет.

— А вот это — явная ложь! Или вы единственный из присутствующих, кто с ней ладил.

Стайнбергер поднял руки в примиряющем жесте и снова вздохнул:

— Я не отрицаю, что порой с ней было нелегко. Ведь она актриса! Актеры в каком-то смысле как дети, причем в большей степени, чем вы можете представить. Кей-Ти была проблемным ребенком. А я прекрасно лажу с людьми, особенно с творческими личностями и проблемными детьми. Иначе я не стал бы тем, кто я есть.

— Насколько я понимаю, пьяная Кей-Ти бывала просто невыносима.

— Именно такого рода сплетен я и пытаюсь избежать, — вздохнул он. — Пить она не умела, да и характер у нее не сахар. Кей-Ти была не очень-то счастлива, но работе отдавалась с головой. И я никому не позволю пятнать ее имя!

— У вас с ней были конфликты?

— Не то чтобы конфликты… Как я уже сказал, она была не очень-то счастлива и поэтому вечно жаловалась на сценарий, режиссуру и партнеров по съемкам. Актеры часто приходят ко мне с подобными проблемами.

— И что вы делаете в таких случаях?

— По обстоятельствам — стараюсь сглаживать углы либо проявляю твердость. Кей-Ти понимала, что, если не будет идти мне навстречу, это отразится на ее карьере. Хотя она была отличной актрисой, незаменимых людей нет. Да, сегодня вечером она не сдержалась и вела себя недопустимо. Но что поделаешь, с кем не бывает! Я собирался поговорить с ней об этом завтра и убедить ее лечь в клинику или записаться на курсы управления гневом. Иначе…