сказано и написано: Путин помог морскому департаменту «Русского видео» взять в аренду небольшую военно-морскую базу под Петербургом[114], откуда выходили контейнеровозы с металлом и где разгружался спирт, заполнивший все ларьки в середине девяностых. И на этой базе не было таможенников и пограничников вплоть до ухода Путина из Петербурга. Но Трабер к тому времени уже был владельцем главного морского порта, так что потеря причала в Ломоносове никого не волновала. Кстати, Путин Митю не любил и сторонился. Я несколько раз сам наблюдал мизансцены, когда он обходил Рождественского бочком, избегая подать руку. То ли брезговал, то ли опасался. Слишком много Митя знал и понимал: и про Трабера, и про Корытова, и про порт Ломоносов, и про цветной металл, и про игорный бизнес в Петербурге. Да и еще много про что: все-таки банк «Россия», у истоков которого стоял Митя в 1991 году, был заморожен как предприятие, к созданию которого имел отношение ЦК КПСС, а в 1994 году разморожен силами будущих создателей кооператива «Озеро»[115], то есть друзей Владимира Путина. Митя все это знал и понимал. Кроме того, была еще и голубая[116] тема, к которой учредители «Русского видео» имели самое прямое отношение. Не потому ли, возможно, Трабер принял участие в организации инсталляции Путина во власть, что имел на него компромат?

В открытых источниках часто пишут, что компания «Рус ское видео» была создана распоряжением Владимира Путина в 1993 году. Но это результат «испорченного телефона». Ди ванное воинство слепо копирует распространенную ошибку: в 1993 году Путин подписал документы о создании одного из клонов «Русского видео», коих было больше десятка. Говорят, что даже порностудия своя была. Я не видел. Но допускаю. Легендарная поставка тонны кокаина в 1993 году[117], которая должна была под контролем израильских спецслужб пройти через Россию, но зачем-то была перехвачена чекистами на финской границе, ведь тоже шла через брокерскую фирму «Евродонат»[118], оформлявшую все грузы «Русского видео», курируемые полковником Груниным. Сомнительная контора. Погуглите «наша первая тонна кокаина», всё поймете сразу.

В марте 1998 года Ельцин подписывает указ об отставке Черномырдина. Через день оперативная группа Генеральной прокуратуры штурмует офисы «Русского видео» — ту самую правительственную резиденцию и то самое здание военно-космического института на Тихорецком. О спецоперации знали те, кому не надо знать, в том числе и я. И я совершил поступок, который до сих пор не могу оценить — то ли это была мудрость, то ли полная глупость: позвонил Мите и предупредил. Но зато я понял в тот момент главное: мне надо сваливать из «Русского видео», так как его возглавляет клинический идиот — Рождественский мне не поверил. Утром 27 марта 1998 года опергруппа при поддержке СОБР1 захватывает всю документацию всех клонов «Русского видео». И это начало конца… Но чтобы войти на территорию резиденции и провести обыск, оперативникам нужна железная зацепка — заявление о преступлении. И добывали его непросто — заявителем выступил финский партнер Рождественского Рейя Нюкконен.

ОПЕРАЦИЯ «ШТУРМ»

Началось все с визита к любовнице директора, молодой худенькой блондинке-красотке, жившей в съемной квартире на проспекте Просвещения. В пять утра по беспределу опера выломали ей дверь. Шумно, не стесняясь офигевших соседей, без ордера и вообще никого не ставя в известность. Подъехавшим ментам крикнули:

— Стоять, работает следственная группа Генеральной прокуратуры!

Вытащили сонную девицу из постели, повезли в здание налоговой полиции на Советской улице. В наручниках. Барышня тряслась от страха — почти замужем за финским бизнесменом, успешным и богатым, добрым, заботливым и порядочным Рейечкой[119]. Высокий стриженный наголо опер поставил перед ней телефон и выложил пистолет на стол:

— Тебя ограбили бандиты, связали, вывезли черт знает куда, отобрали деньги и избили. Срочно пусть приезжает! У тебя травмы, нужны деньги на врача! Живо!

И сунул ей в скованные руки трубку. На том конце провода сонный директор рекламной фирмы Рейя Нюкконен подпрыгнул:

— Еду, милая, лечу!

От Лаппеэнранты[120] до русской границы совсем недолго. Оставив девушку под присмотром следачки[121], понеслись в Выборг. Доехали за час. По дороге организовали звонок из Москвы — закрыть российскую границу. Без объяснений. Пограничники опустили шлагбаумы на въезде в погранзону. Сообщить, когда финскую границу пересечет гражданин Финляндии Рейя Нюкконен на белом «мерседесе». Обеспечить проезд через российскую границу «Лады»-«восьмерки» синего цвета с номерами Генпрокуратуры РФ. Не спрашивать документы и не вступать в контакт. Создать на финской границе очередь, закрыв подъезд к российскому КПП. Через полтора часа проскочили русскую границу, встали на середине нейтральной полосы. Распорядились открыть пропуск с финской стороны. Поехали редкие машины. Через десять минут «мерседес» оказался на нейтралке[122]. Границу снова закрыли. Опер за рулем «восьмерки» подрезал, прижал к обочине, выскочил с пистолетом, вытащил Рейю из «мерса», заломал руку и потащил за шкирку в болото. Поставил раком в жижу. Передернул затвор. Рейя упал в обморок.

— Он наш, — сказал опер. — Не переборщи, вдруг копыта откинет!

Опер брезгливо поморщился, но убрал пушку, пнув в живот несчастного. Финн очухался.

— Значит, так, гражданин Нюкконен! Сейчас ты заворачиваешь обратно в Лапу[123], что есть сил гонишь в свой офис. Там достаешь с полки все документы компании, абсолютно все — ты понял? Вообще все! И сшиваешь их. Как? Нитками. На каждой странице каждой бумаги ставишь печать. И расписываешься. Далее пишешь на бланке своем по-русски: «Я, Рейя Нюкконен, генеральный директор фирмы Russkoe Video OY, обнаружил подозрительное движение средств на счету моей компании, при этом, не доверяя финской полиции и русской милиции, считаю своим долгом сообщить об этом Генеральной прокуратуре Российской Федерации. Прошу это сделать моего представителя Евгения Каронова, которому полностью доверяю. Документы прошиты, пронумерованы и скреплены моей подписью и печатью». Понял? Около офиса ждет наш человек, подскажет, как сшивать бумаги.

Опер набрал по мобильнику свою следачку:

— Дай эту селедку, пусть скажет, что с ней все в порядке. Эй, гражданин! Поговори с дамой сердца, она у нас.

Блондинка, рыдая, просила Рейю не поднимать шума и никуда не жаловаться, а слушаться ребят. Перед ней лежала толстая пачка прослушек разговоров Рейи с партнерами, где ясно было видно: финн возил через границу доллары, обналичивая транши из России за нехилый процент. Селедка училась на юрфаке. Ситуацию срубила сразу. Рядом с прослушками на перфорированной ленточной бумаге красовались ордера на обыск в квартире родителей «селедки», постановление на задержание до десяти суток и распечатка пейджерных сообщений