Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Здесь только мой кабинет, — объяснила Роза. — Не хотите войти?
Он поднял голову, и ветер спутал его золотистые, почти соломенные волосы. Светлых бровей было практически не видно, из-за чего голубые глаза казались еще ярче. А эти невероятно длинные ресницы… какой взгляд!
Молодой человек молча вошел, повесил пиджак на вешалку и провел рукой по влажным волосам. Он был высокий и мускулистый. Его любопытный взгляд, казалось, хотел уловить все сразу.
Некоторые клиенты неуверенно реагировали на закрытые двери. Поэтому Роза всегда отставляла правую дверь, ведущую в рабочий кабинет, приоткрытой, чтобы посетители могли видеть письменный стол. В воздухе пахло Рождеством. Роза пошла первой, но Карл Бони за ней не последовал. В нерешительности он стоял на коврике перед дверью.
— Можете не разуваться, — сказала Роза.
Он смущенно улыбнулся, словно она угадала его мысли. Затем прошел за ней в комнату.
Помещение с двумя большими эркерными окнами было залито светом. Над батареей стояли горшочки с зеленью, от которых исходил аромат мандаринов и еловых иголок.
Роза указала на угловой диван:
— Присаживайтесь, где вам больше нравится.
Ее папка лежала с той стороны стеклянного стола, где стояло кресло. Напротив располагался удобный угловой диван с подушками. Все клиенты, которые приходили к ней в первый раз, машинально садились на него. Папка деликатно указывала им на ту сторону, где Роза хотела бы их видеть. В том числе и Карла. С того места пациентам открывался чудесный вид на парк с корявыми сучковатыми деревьями и покрытыми снегом кустами. Также в поле зрения находился маленький радиобудильник с электронным табло, чтобы не терять ощущения времени и знать, сколько еще продлится сеанс. Кроме того, на столе лежала пачка носовых платков — на всякий случай. Прямо рядом с диктофоном.
Роза опустилась в свое кресло и налила воды в два стакана, которые уже стояли на столе. Потом закинула ногу на ногу.
Карл расслабленно сидел на диване. Его взгляд блуждал по комнате и задержался на книжном стеллаже, который, за исключением нескольких романов из семидесятых годов, был заполнен узкоспециальной литературой.
Роза заправила за ухо каштановую прядь, которая постоянно падала ей на лицо.
— Вам не помешает диктофон?
Карл уставился на нее, словно изучая ее темно-зеленые глаза.
— Это еще зачем?
— Мне кажется, разговоры необходимо записывать. — Она сделала паузу. — Когда я позже прослушиваю кассеты, мне в голову иногда приходят блестящие идеи, которые помогают в дальнейшем.
Его взгляд оставался скептическим.
— Кто еще слушает кассеты?
— Никто, даже в суде. Я не имею права разглашать конфиденциальную информацию. Клиент остается анонимом.
Он задумался.
Настоящую причину для аудиозаписи сеансов она ему пока открывать не будет: случай показался ей очень интересным, и Роза хотела задокументировать результаты для себя. Возможно, позже она напишет статью.
— Могу я получить копию? — спросил он.
— Если хотите.
— А, не обязательно. — Он безразлично махнул рукой.
— Хорошо. — Роза включила диктофон и откинулась на спинку кресла. Кассета будет писаться пятьдесят минут. — Как вы себя чувствовали, когда ехали сюда?
Недолго думая, он ответил:
— Хорошо. — Улыбнулся. — Я с нетерпением ждал этой встречи.
— Правда? — Она знала, что это ложь. Карл улыбался только губами, но не глазами. Безошибочный сигнал лицевой мускулатуры. Если область вокруг глаз остается без эмоций, то приветливость, как правило, наигранна. — Как вы провели Рождество?
— Один… Я люблю быть один, — поспешно добавил он.
— Вам комфортно в настоящий момент?
— Конечно. — Он улыбнулся, как будто пытался флиртовать с ней.
Роза на это никак не отреагировала.
— Как вы замечаете, что вам некомфортно?
Он посмотрел на потолок.
— Я начинаю грызть ногти.
Роза не взглянула на его руки. Она еще раньше заметила, что ногти обкусаны. На большом пальце с одной стороны засохла кровь. Видимо, он грыз его, пока ехал сюда.
Большинство клиентов старались скрыть свои ногти и сжимали руки в кулаки, как только Роза касалась этой темы. Многим было неудобно, но только не Карлу. Его руки спокойно лежали на диване.
— В каких еще ситуациях вы грызете ногти?
— Когда я размышляю, чувствую себя неуверенно или не могу принять решения… в основном.
Честный ответ.
— Хорошо. — Роза потянулась к папке. — Эта вводная беседа бесплатная, продлится около пятидесяти минут, и счет за нее не будет выставляться суду. Если вы с этим согласны, то я хотела бы начать с общих вопросов.
Он кивнул.
— У вас восточнонемецкий акцент, — констатировала Роза. — Вы родом из Саксонии или Бранденбурга?
— Я родился в Вене. Мать отсюда, а отец из Дрездена. В 1981 году он сбежал из ГДР во время гастролей. Он был пианистом. Нам приходилось часто переезжать, так что какое-то время мы жили в Вене, Кельне, после падения стены — в Лейпциге, позднее снова в Дрездене.
— Интересно. — У Розы уже было несколько клиентов, выросших в семьях музыкантов. Но еще ни одного сына пианиста. — И теперь вы живете в Вене?
— После смерти отца мы вернулись… но мама живет в собственной квартире, — быстро добавил он.
На протяжении последующих сорока пяти минут он терпеливо давал краткие ответы на все вопросы Розы, которые она записывала в папку. С шести утра до двух Карл работал механиком в автомастерской Рубена на севере Вены, по его собственным словам, в каком-то подозрительном сарае. Старый Рубен также сбывал по дешевке подержанные автомобили, облапошивая при этом даже опытных покупателей.
Карл был единственным ребенком в семье, он без радости вспоминал детство и жил один в Вене. С матерью он поссорился; отец, центральная фигура в его жизни, кого он обожал, умер от инфаркта. Карл родился 6 ноября, как и Роза. Тоже Скорпион. Правда, Карлу всего двадцать три, он гораздо моложе ее. Теоретически он даже мог бы быть ее сыном. Вдруг она подумала, что у некоторых Скорпионов есть ядовитое жало, которое может быть смертельно для человека. И инстинктивно положила руки на живот. Еще ничего не было заметно. Она была только на четвертой неделе. Интересно, будет мальчик? Как отреагирует отец? В любом случае скоро придется ему рассказать.
А сейчас сконцентрируйся на клиенте!
Она наблюдала за Карлом, пока тот говорил. Расчетливый взгляд, уверенное поведение и хитрая улыбка характеризовали его как харизматичную личность, которая легко пленяет и подчиняет себе других. Именно таких людей непросто раскусить, чтобы добраться до сути проблемы.
— Какими тремя прилагательными вы описали бы ваши отношения с родителями?
Он подумал.
— Я любил отца. Он был умным человеком, но строгим, доминантным… и вспыльчивым.
Интересно, что Карл сразу заговорил об отце. Но даже
