Он налил из стоящей на столе бутылки порцию амасека и взглянул туда, где стоял Леон. Ладони юноши сплелись, заламывая пальцы.

Леон повторил телеграфное сообщение настолько точно, насколько запомнил, слова выплескивались из него сами собой. Каждое слово было окрашено эмоциями, и к концу сообщения он почувствовал, как раскраснелись и горят щеки. Мендакс слушал, кривя губы и маленькими глотками прихлебывая крепкий напиток.

— Боевые корабли Хоруса летят сюда, — продолжал Леон. — Может, они уже совсем близко!

— Кто знает, — отозвался Мендакс. — Течения варпа странны и непредсказуемы. Ход времени там — понятие растяжимое.

Леон разочарованно насупился. Из всех возможных реакций такой он ожидал от эсквайра меньше всего. Мужчина, казалось, смирился.

— Разве… Разве вас не тревожит такой поворот событий? К нам приближается война! Империум лежит в руинах! Вы не боитесь того, что будет дальше?

Мендакс поставил стакан с амасеком и подошел к окну. Там в беспорядке валялись его пикт-планшеты и палочки-стило.

— Дело не в этом, Леон, — сказал он. — Любой нормальный человек думает о будущем. Но я научился не позволять мысли о возможном управлять собой. Жизнь, прожитая на фоне неосуществленных возможностей, становится ограниченной и замкнутой.

Юноша не понял, о чем он говорит, и признался в этом.

По лицу Мендакса скользнула тень волнения.

— Пыльные бури, частые в это время года, вызывают у тебя страх?

— Не особенно… Я хочу сказать, они могут быть опасными, но…

— Но ты понимаешь их. И знаешь, что не можешь это изменить. Поэтому ищешь убежище и ждешь, когда они пройдут, а потом живешь дальше, словно ничего не было. — Мендакс описал рукой круг, заключив в него их обоих. — Мы люди маленькие, мой друг, и не в силах повлиять на ход войн, охвативших галактику. Мы можем лишь проживать свои жизни и принимать уготовленную нам судьбу.

— Но Император мертв! — выпалил Леон, повышая голос. — Я не могу смириться с этим!

Мендакс склонил голову.

— Ты не можешь это изменить. А раз так, остается принять данный факт. Какие еще варианты?

Леон отвернулся, мотая головой и закрыв глаза.

— Нет-нет… — У него опять закружилась голова, и, оступившись, он уткнулся в занавеску, отделявшую спальню от основной части комнаты. На миг он попал в спальную зону Мендакса, увидел низкую узкую кровать и вешалку с крючками для одежды.

На кровати лежал саквояж — небольшой, тот самый, что висел у эсквайра на плече, когда тот впервые здесь появился. Леон помнил об этом. Саквояж был раскрыт, а внутри лежала не одежда и очередные пикт-планшеты, а оборудование, совершенно незнакомое юноше. Причем не металлическое и покрытое смазкой, как детали двигателя вездехода, а на вид очень хрупкое, словно веер из черного стекла и с серебряной филигранью.

Неожиданно мысли, роящиеся в голове Леона, резко оборвал грубый окрик отца, эхом раскатившийся по лестнице.

— Мальчишка! А ну марш сюда! — Он услышал топот башмаков по ступеням.

— Тебе лучше уйти, — спокойно сказал Мендакс.

Когда Леон вышел из комнаты, Эймс Киитер уже стоял на лестничной площадке. Он коротко кивнул мужчине и свирепо воззрился на сына.

— Я же велел тебе не докучать эсквайру! Пошли вниз. — Он попытался отвесить сыну подзатыльник, но юноша увернулся и сбежал по лестнице.

Отец шагал следом.

— Где тебя носило? — спросил он. — Я сказал ждать моего возвращения. А вместо этого ты испарился.

— Телеграф! — пискнул Леон. — Ты слышал?

Лицо Эймса стало угрюмым, и он покачал головой.

— Ты из-за этого так разошелся? Мне следовало сообразить.

Леон не мог поверить, что его отец столь бесцеремонно отказывается признать важность сообщения. Сначала Мендакс, теперь он?

— Ну конечно! Война, папа! Война идет сюда!

— Не кричи на меня! — рявкнул Эймс. — Я слышал эту проклятую ленту и знаю, что там сказано! Но не собираюсь из-за этого дуть от страху в штаны! — Он шумно выдохнул. — В такое время, как теперь, надо сохранять спокойствие. Прочувствовать всю важность дня, а не бегать кругами, как дурак.

Леона словно обдало холодной волной.

— Па, что с нами будет? — Он ненавидел себя за то, что, задавая этот вопрос, был похож на маленького перепуганного мальчика.

— Ничего. Ничего, — твердо ответил отец. — Ты думаешь, магистр войны спать спокойно не может без этой колонии? Думаешь, ему известно название нашей системы? — Он нахмурился. — Или ты считаешь, что Император его знал?

Кулаки Леона невольно сжались. Его злило, когда старик говорил про Императора так пренебрежительно и без почтения.

Он открыл рот, чтобы возразить, но тут раздался тонкий женский вскрик. Отец и сын поспешили к входной двери, идя на голос, и увидели на улице людей, указывающих на юго-западную часть неба. На их лицах лежала тень нового страха. Леон вышел вперед и взглянул в том направлении.

Низкое солнце находилось у них за спиной, а небо было темно-синим, прорезанным несколькими длинными линиями серовато-белых облаков. В вышине виднелись призрачные луны, но его внимание привлекли огни.

На мгновение он не поверил своим глазам: это были полосы огня, тонкие, как нити, медленно двигающиеся по небу к далекому горизонту. Их было много, дюжина или больше. Трудно сказать наверняка. Снижаясь, они отражали солнечный свет.

— Вторжение, — выговорил, почти всхлипнул кто-то.

— Магистр войны! — Леон обернулся и снова увидел краснолицую женщину. Она тыкала пальцем в небо. — Он спускается к нам с орбиты!

— Они направляются к столице, — сказал другой наблюдатель. — Они ведь всегда так делают? Капсюли, или как там это называется? Битком набитые войсками и оружием!

— Капсулы, — поправил Леон больше для себя самого.

— Что такое, мальчик?

Леон обернулся к женщине.

— Я хотел сказать…

— Значит, ты у нас вдруг стал знатоком? — резко бросила она, сердито уставившись на него.

— Я читал в книжках, — слабо возразил Леон и поспешил продолжить, пока она не заговорила снова: — Я имею в виду, мы не знаем, что это такое. Огни в небе могут оказаться метеоритами. Я их видел.

Длинное узкое лицо женщины окаменело.

— Не неси чушь! — Она сверкнула глазами на отца Леона. — Эймс, твой парень в самом деле такой дурак, каким кажется? Вон, полюбуйся! — Она продолжала указывать на небо. — Легионес Астартес идут!

Юноша оглянулся на отца, ища поддержки, но Эймс лишь качал головой. Горожане снова заговорили разом, и его ответ никто и не услышал.

Состав из порожних грузовых капсул прошел сквозь ультрафиолетовую антибактериальную зону и выехал из горловины Небесного Крюка под щелчки срабатывающих сложных систем захватов и стыков магнитного рельса. Случайные вспышки искр и ходовые огни время от времени слабо озаряли внутренности складского комплекса у подножия космического элеватора. Точно такой же состав из капсул двигался в противоположном направлении, только контейнеры были загружены вакуумными упаковками с лиофилизированным урожаем. Под скрежет шестерней состав из шести капсул перешел на восходящую линию, и они поднимались по стальной рампе, пока не встали вертикально. Включилась приводная головка транспортера, и капсулы умчались в ночь. Через два часа они будут в зоне микрогравитации погрузочной станции в нижней точке геостационарной орбиты. Там разгрузочные механизмы освободят их, переместив груз в зону ожидания очередного межзвездного грузового корабля. Все происходило без участия человека.