— Понимаю тебя сынок, очень хорошо понимаю. Король и сам много лет провел в казино, и каждый день сталкивался с большими искушениями:

Молодой легионер рассеянно кивнул. На самом деле, он почти не слушал капеллана.

— Да только не так все просто оказалось на самом-то деле. Когда смотришь, как тебе профи приемчики демонстрирует, кажется — ну, это пара пустяков, теперь я и сам прикуп смогу насквозь увидеть, а как только фишки начинают по столу летать — все, пиши пропало, ничего не выходит. Мы тут уже, считайте, семь стандартных месяцев торчим, а я жалованье за четыре месяца проиграл. Хорошо еще крыша над головой есть и кормежка от пуза. А все ж таки хотелось бы, чтоб удача мне улыбнулась. Кому охота тонуть? Охота вынырнуть, ясное дело.

— Что ж, тут есть, о чем подумать, — глубокомысленно изрек Преп и выпрямился во весь рост. — Думаю, Король бы очень хорошо понял тебя. Ведь и ему довелось послужить простым солдатом, и пошел он в армию, когда призвали, как самый обычный парень[2]. Как вижу, мне тут предоставляется возможность сотворить много добрых дел, и теперь я понимаю, с чего можно начать. Спасибо тебе, сынок, мы с тобой еще поговорим.

— Ну, спасибочки… Преп, — смущенно отозвался Шестеренка. — Ежели этот ваш Король может сделать так, чтобы к парню удача вернулась, то тут у него много поклонников отыщется.

— Я ему так и передам, — гортанно рассмеявшись, пообещал Преп. — Обязательно передам.

Одна из способностей моего босса, помогавшая ему в делах командования, заключалась в том, что он умел производить на окружающих впечатление человека, предельно уверенного в своей правоте, когда дело доходило до принятия ответственных решений. Правда, когда на него никто не смотрит, такая уверенность ему порой изменяет. Изменила она ему и тогда, когда мы с ним томились в ожидании решения военного трибунала по делу об обстреле кораблей, слетевшихся на мирные переговоры. Тогда он нервничал, словно солдат-первогодок, боящийся, что командир не даст ему увольнительную за то, что он неаккуратно заправил койку.

Но какую бы нерешительность ни выказывал мой босс наедине с собой (или наедине со мной, что почти одно и то же), при подчиненных он — кремень. И я очень волновался, как бы он ни проявил слабость в то время, когда на его голову свалилось сразу столько разных напастей.

Поэтому я нисколько не удивился, когда он уединился со мной и принялся обговаривать возможность выхода из сложившихся недоразумений. Удивило меня другое: то, каким образом он разделил эти недоразумения по степени приоритетности. Стоит ли говорить о том, что я бы расставил их в несколько ином порядке…

* * *

Шутт обвел взглядом собравшихся — можно сказать, мозговой трест роты. Это были его непосредственные заместители: лейтенанты Армстронг и Рембрандт и старший сержант Бренди, а также его дворецкий и главный поверенный в делах — Бикер. Бикер, пожалуй, был наиболее ценным помощником капитана, и не только потому, что был далек от военных дел, а еще потому, что обладал редким даром: он умел проникать куда угодно и беседовать с кем угодно по душам. Солдаты знали, что он ни за что не выдаст их тайн капитану, и потому, не колеблясь, откровенничали с ним.

Шутт сразу приступил к делу.

— Как вам известно, у нас случилось сразу несколько недоразумений. Позвольте заверить вас с самого начала: среди них нет ни одного такого, которое нельзя было бы ликвидировать. На самом деле, каждая из этих неприятностей, отдельно взятая, ничем роте не грозит.

— Отрадно слышать, капитан, — облегченно вздохнул Армстронг. — А то денек выдался суматошный.

— Суматошный — не то слово, — уточнила Бренди, которой во второй половине дня особенно досталось. — Мало того, что Суси в самоволку удрал, а зенобианец решил поиграть с нами в шпионов, так еще эта заморочка с вашим счетом. Теперь мне еще новобранцев муштровать. Одно радует: с гамбольтами, похоже, особых проблем не будет.

— Это не самое страшное, — вступил в разговор Армстронг, каким-то образом ухитрявшийся сохранять стойку «смирно» даже сидя. — Шоколадный Гарри окапывается, готовится к осаде. Если мы ничего не предпримем, не миновать большой драки.

— У Ш.Г. самая натуральная байкерофобия, — хмыкнула Рембрандт. — А хватит горстки легионеров, чтобы прогнать их.

— А ты прогуляйся на склад, сразу по-другому запоешь, — огрызнулся Армстронг. — Судя по тому, какие там Гарри укрепления возвел, он легкой победы не ожидает, а я так думаю, ему лучше нас с вами понятно, с чем ему предстоит столкнуться.

— Ну ладно, мы все знаем о его криминальном прошлом, — примирительно проговорила Бренди. — Так что если кто-то его так напугал, вряд ли стоит относиться к этому легкомысленно. Но речь тут не об уличной драке. Эти байкеры вознамерились вступить в бой с одной из лучших рот Легиона. Если только они не приволокли с собой несколько сотен вооруженных Ренегатов, я не понимаю, какие у них шансы на победу.

— Это угроза не для нас самих, а для нашей операции, — заметил Шутт. — Пусть этим байкерам нет равных в уличных потасовках, но ведь для них чистой воды самоубийство встретиться с нами в перестрелке. А мы не имеем возможности вступить в схватку с применением огнестрельного оружия в стенах развлекательного комплекса без серьезных отрицательных последствий. Здесь, где такое количество народа, любому легко угодить под шальную пулю. Одно дело — мелкая потасовка, они случаются в любом заведении, где продается спиртное, а совсем другое — перестрелка в таком заведении. Случись что — мы все пойдем под трибунал.

— Никто не спорит, — сказала Бренди. — Но если нам нельзя перестрелять их, то что же нам с ними делать? Насколько мне известно, план мести они вынашивали давно, несколько лет, и у них настолько чешутся руки, что они не поскупились, потратились на билеты до одного из самых дорогих курортов в галактике, когда выяснили, что Гарри находятся здесь. Если только они не ненормальные, нам от них так просто не отделаться, и такой номер, как, к примеру, выход Гарри с поднятыми ручками и заявлением типа «Я так больше не буду» — у нас не пройдет.

— Целиком и полностью согласен, — кивнул Шутт. — Но давайте ненадолго отвлечемся от этой проблемы. Она — всего лишь одна из нескольких, которые нам предстоит решить, а решать их, на мой взгляд, нам надо в строго определенном порядке. И как только нам удастся подобрать друг к другу два первых кусочка головоломки, остальные улягутся сами собой.

— Нормальный подход, не хуже других, — высказалась Рембрандт, которая в свое время сумела доказать свою способность в отсутствие командира принимать серьезные решения. — И с чего де мы начнем? С Ш.Г. и Ренегатов? С исчезновения Суси? С зенобианского шпиона?

— Ренегаты — проблема нешуточная, — заупрямился Армстронг. — Если мы их не заткнем, они и пушки вынуть могут.