Однако при ближайшем рассмотрении бесформенная фигура оказалась просто закутавшимся в плед Войтехом, который почему-то не спал, как положено, в теплой постельке, а торчал посреди еще довольно прохладной майской ночи на балконе. Против обыкновения он не держал в руках телефон, видимо, поэтому и не прочитал ее сообщения. Но он совершенно точно не спал: его глаза были открыты и сейчас с удивлением смотрели на Сашу.

— Не убилась?

— Черт тебя подери, Дворжак, — проворчала Саша, потирая ушибленное плечо. — Что ты здесь делаешь? — Она закрыла за собой дверь, чтобы дым не пошел в комнату, и подошла к нему ближе, где стояло второе кресло и небольшой плетеный столик с пепельницей.

Ответ последовал не сразу. Войтех словно несколько секунд размышлял над ее вопросом, не зная точно, что же он тут делает. Потом он, едва заметно пожав плечами, просто констатировал более чем очевидный факт:

— Сижу. Воздухом дышу.

— Что довольно странно после всех тех таблеток, что я дала тебе перед сном. — Саша села во второе кресло, подобрав под себя босые ноги и укутав их длинным кардиганом. — Ты же их выпил?

— Выпил, — тем же безразличным тоном признал Войтех. — После этого даже уснул на какое-то время. Потом проснулся.

Он не стал уточнять, что проснулся от кошмара, весь мокрый, завернутый в собственное одеяло, как в кокон. Ему казалось, что он горит, поэтому он переоделся в сухую одежду и умылся холодной водой. Это помогло почувствовать себя лучше, но липкое гадостное чувство, преследовавшее его еще во сне, никуда не делось. Сначала он просто приоткрыл балконную дверь, чтобы проветрить комнату, но когда его разгоряченной кожи коснулся прохладный воздух, пахнущий сиренью и еще какими-то цветами, ему захотелось выйти на балкон и посидеть в кресле, пока снова не захочется спать. И вот пока сон никак не желал приходить.

— В общем-то, твоя бессонница мне даже на руку, — улыбнулась Саша, наконец вытаскивая из пачки сигарету. — Не люблю сидеть одна, а уснуть никак не получается.

Она закурила, стараясь держать сигарету так, чтобы из кардигана рука высовывалась по минимуму, поскольку прохладный ночной воздух вызывал легкий дискомфорт, и задумчиво посмотрела во двор, где остался стоять стол после того, как они убрали посуду и еду. Войтех тоже молчал, погрузившись в собственные мысли.

— Не нравится мне здесь, — через некоторое время призналась Саша, все еще разглядывая темноту за балконом.

— Почему? — тут же отозвался Войтех. Кажется, он молчал не потому, что не хотел разговаривать, а потому что не знал, о чем. — Прониклась историями о Кровавом Жнеце?

Саша хмыкнула.

— Ты же не думаешь, что я в них так сразу поверила?

— Это меня сильно удивило бы. Так чего же тебе тут не нравится?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Люди здесь какие-то странные. Вроде бы дружат, улыбаются, а уже в следующую секунду готовы вцепиться друг другу в глотку. То есть я, конечно, не живу в мыльном пузыре и не думаю, что во всем остальном мире существуют только розовые пони. Я всю жизнь жила с соседями, однажды даже пару недель провела в коммунальной квартире, и везде все ругаются, но здесь… — Она махнула рукой, не зная, как объяснить словами свои ощущения, а затем посмотрела на него. — Ты ничего такого не чувствуешь?

— Честно говоря, я чувствую только головную боль, боль в горле и то, что мне трудно дышать, — фыркнул Войтех. — Экстрасенсорное восприятие, видимо, тоже забито соплями. Будем надеяться, что оно вернется хотя бы вместе с обонянием. — Он немного помолчал, а потом добавил уже серьезнее: — Но я согласен, с этим местом что-то не так. Я этого не чувствую, но… подозреваю.

— Тебя настораживает что-то, кроме этого странного исчезновения?

Войтеха настораживало то, что с момента приезда ему снятся странные сны, подозрительно похожие на видения. Они пугали его, поскольку раньше экстрасенсорные способности так не работали. Он связывал это с местом, но не был до конца уверен, поэтому сейчас только покачал головой:

— Прости, я пока не готов это сформулировать. Ты ведь понимаешь, это все не так просто.

Саша знала его уже два года, знала и то, что он иногда и сам не понимает смысла всех своих видений, интуиции и ощущений, поэтому согласно кивнула.

— А еще мне не нравится Марьяна, — добавила она, посмотрев через его плечо на соседский дом, погруженный в темноту. — И вовсе не потому, что она предлагает лечить тебя какой-то ведической фигней.

— А почему?

— Не знаю, — Саша снова пожала плечами, и как будто только сейчас вспомнила, что держит в руке зажженную сигарету, которую вообще-то собиралась курить, поэтому несколько секунд потратила на нее. — Тебе не кажется странным, что она отпускает ребенка, которому едва исполнилось пять лет, гулять одного на соседний участок? Возможно, она считает поселок безопасным, но есть же вещи, опасные для детей, и кроме посторонних взрослых. Пусть я в этом вопросе теоретик, но сестра Макса, например, своих пацанов одних в квартире больше чем на пять минут не оставляет, хотя старшему уже десять. Они то кипяток на себя опрокинут, то шторы подожгут, то гвозди в розетку засунут. А Марьяну, похоже, это не беспокоит. Не хочет возить ребенка в сад, наняла бы няню. Но у девочки даже друзей нет, она играет все время одна. Даже воображаемую подружку себе придумала, прикинь? До вчерашнего дня я была уверена, что это выдумки исключительно американских детей.

— Она вообще странная, поэтому я не удивляюсь ни ее методам воспитания, ни ее спокойствию. По всей видимости, не только она считает это нормальным, но и ее муж, хотя сначала я подумал, что это ее отец. Я тоже только теоретик, но согласен с тобой, единственного ребенка обычно сильнее опекают.

— У сестры моего мужа их трое. Точнее, четвертый на подходе, и все равно опекает. Кстати, — Саша вдруг улыбнулась, решив, что вторая половина сигареты заслуживает более веселого разговора, — ты что, правда хочешь троих детей?

Войтех выразительно закатил глаза, стараясь скрыть смущение, но в темноте его и так было сложно разглядеть.

— Вообще-то я был в образе.

— Ты мог бы стать актером. Даже я поверила.

— А я и не сказал, что это неправда, — заметил он, не глядя на нее. Войтех знал, что с недавних пор тема детей для Саши стала весьма болезненной, поэтому какое-то время подбирал правильные слова. — Просто все эти желания остались где-то там, — он неопределенно махнул рукой, — в наивной юности, вместе с мечтами о карьере космонавта и полете на Марс. Жизнь вносит коррективы. В какой-то момент понимаешь, что тебе и одного наследника иметь не стоит.

— Ну, это уж ты преувеличиваешь, наследника можно иметь даже мне, о чем Макс недавно не постеснялся мне напомнить, — усмехнулась Саша и, не желая продолжать эту тему, тут же добавила: — Кстати, эта милая женщина, которая вроде жена старосты, сказала мне, что мы с тобой очень похожи, и даже если бы она не знала, что ты мой брат, то догадалась бы. И это несмотря вот на это, — она приподняла над головой длинный кудрявый локон, который разительно отличался от прямых волос Войтеха, хоть и немного походил на них по цвету. — Так что, если бы у тебя был не старший брат, а младшая сестра, теперь ты знаешь, как бы она выглядела.