Сделав глубокий вдох, Кайя вышла из кабинки. Подойдя к раковине, она плеснула в лицо воды из-под крана и, подняв взгляд, увидела в зеркале собственное отражение. Выцветшая красная футболка с эмблемой «Жирного кусочка» вся в мокрых пятнах от пролившихся капель воды, тени и тушь размазались, белокурые волосы свисают перепутанными прядями.

Кайя отвернулась от зеркала, и в этот момент уловила глазами что-то странное. Повернувшись обратно, она вновь, с более близкого расстояния, рассмотрела свое лицо, но ничего нового не увидела. Помотав головой, Кайя направилась к двери. На секунду ей показалось, что лицо в зеркале стало зеленым.

За время ее отсутствия на столе прибавилось чашек с кофе, и Кайя взяла ту, которая стояла перед ее местом. Ее сигарета, лежащая в пепельнице, догорела до самого фильтра. Пончик рассказывал Кении о новой машине, которую он ремонтировал, а Дженет во все глаза смотрела на Кайю.

— Прошу прощения, Кайя, — произнес голос, одновременно знакомый и странный.

На миг Кайя неподвижно застыла. Ее разум кричал, что это просто невозможно. Это против всех правил. Они никогда так не делали. Одно дело — верить в фейри, и совершенно другое — когда у тебя не остается выбора, верить или нет. Если они могут в любую минуту войти в твою повседневную жизнь, значит, они являются частью обычной жизни и отделить одно от другого даже мысленно уже не получится.

Но Ройбен действительно стоял рядом с их столом. При свете ламп его волосы, стянутые на затылке в конский хвост, казались белыми, как соль. Одет он был в длинный черный шерстяной плащ, ниспадавший до невероятно модных кожаных ботинок. Лицо Ройбена было настолько лишено красок, что он выглядел как черно-белый снимок, кадр из нецветного кинофильма.

— А это кто? — услышала Кайя вопрос Пончика.

— Думаю, его зовут Робин, — угрюмо ответила Дженет.

При этих словах Ройбен приподнял бровь, но тем не менее обратился к Кайе:

— Могу я минутку поговорить с тобой?

Кайя почувствовала, что в состоянии только кивнуть головой. Выбравшись из-за стола, она вместе с Ройбеном подошла к пустующему месту в углу. Там тоже стояли стулья, но ни он, ни она не сели.

— Я пришел отдать тебе вот это. — Ройбен извлек из какого-то потайного кармана плаща сверток черной ткани и улыбнулся той самой улыбкой, которую Кайя запомнила в лесу, — улыбкой, которая была адресована ей. — Это твоя рубашка, теперь она как новенькая.

— Как и ты, — заметила Кайя.

Ройбен слегка кивнул:

— Воистину.

— Мои друзья сказали, чтобы я не разговаривала с тобой.

Кайя не знала, что собирается сказать, до тех пор пока эти слова не слетели у нее с языка. Казалось, они язвили ее, словно крошечные колючки.

Рыцарь опустил взгляд и вздохнул.

— Твои друзья? Полагаю, не эти. — Он указал глазами в сторону кабинки, и Кайя покачала головой.

— Люти и Шип, — пояснила она. Когда он вновь поднял на нее глаза, они потемнели, и на губах его больше не играла улыбка.

— Я убил их друга. Быть может, это был и твой друг.

Люди вокруг них ели, смеялись и разговаривали, но эти звуки словно доносились до Кайи издалека и казались неуместными, как записанный на пленку смех во время показа какого-нибудь шоу.

— Ты убил Хряща.

Ройбен кивнул.

Она уставилась на него, как будто надеясь, что все сейчас изменится и обретет смысл.

— Как? Почему? Зачем ты мне это рассказываешь?

Ройбен ответил, стараясь не встречаться с ней взглядом:

— Есть ли какое-то извинение, которое я мог бы принести, а ты принять? Какое-либо объяснение, которое ты сочла бы приемлемым?

— Это и есть твой ответ? Тебе что, вообще на это наплевать?

— Ты получила обратно свою рубашку. Я выполнил все, за чем пришел сюда.

Кайя схватила его за руку и развернула лицом к себе.

— Ты должен мне три вопроса.

Ройбен застыл в напряжении, но лицо его оставалось бесстрастным.

— Превосходно.

В груди Кайи вскипел гнев, горькое ощущение беспомощности.

— Почему ты убил Хряща?

— Так повелела мне моя госпожа. У меня нет выбора — только повиновение. — Ройбен сунул руки в карманы плаща и говорил обыденным тоном, как будто собственные ответы навевали на него скуку.

— Вот как? — хмыкнула Кайя. — А если она прикажет тебе прыгнуть с моста?..

— Вот именно. — В тоне Ройбена не было иронии. — Должен ли я считать это вторым твоим вопросом?

Кайя замерла и перевела дыхание, лицо ее пылало от ярости.

— Почему ты не… — начала она и оборвала себя на полуслове.

Ей нужно подумать. Гнев подтолкнул ее на глупость и опрометчивость. У нее осталсятолько один вопрос, и она намеревалась использовать его, чтобы прогнать этого задаваку прочь. Кайя вспомнила о послании, лежавшем в желуде, и о полученном ею предупреждении.

— Каково твое полное имя?

Рыцарь словно подавился воздухом.

— Что?

— Мой третий вопрос: каково твое полное имя?

Кайя до конца не понимала, что делает. Она знала лишь, что заставляет его сделать то, чего он не желал, и это полностью ее устраивало.

Глаза Ройбена потемнели от гнева.

— Рат Ройбен Рай, и пусть это знание доставит тебе удовольствие.

Кайя прищурилась:

— Красивое имя.

— Ты слишком умна. Слишком умна, чтобы это пошло тебе на пользу, как мне кажется.

— Знаешь что, Рат Ройбен Рай, поцелуй меня в задницу!

Он схватил ее за плечо — Кайя даже не успела заметить его движение. Она вскинула руку, чтобы защититься от удара, но Ройбен лишь швырнул ее вперед и вниз. Девушка завизжала, упав на четвереньки на каменный пол. Вскинув глаза, она почти ожидала увидеть над собой занесенный меч, но вместо этого фейри с силой рванул вниз пояс ее джинсов и на миг прижался губами к обнажившейся верхней части ее ягодицы.

Время как будто замедлило ход. Кайя рухнула на скользкий пол, а Ройбен легко поднялся на ноги. Все посетители закусочной уставились в их сторону, Кении неуклюже пытался выкарабкаться из-за стола.

Ройбен стоял над Кайей. Без всякого выражения в голосе он произнес:

— Такова природа служения, Кайя. Все приказы выполняются буквально и не все из них умны. Будь осторожна в выражениях.

— Да кто ты тут ваще такой, гроб твою мать? — заорал Кении, наконец-то добравшийся до них, и наклонился, чтобы помочь Кайе встать.

— Спроси ее, — ответил Ройбен, кивком указывая на Кайю. — Теперь она точно знает, кто я такой.