— Слушай, — разворачиваюсь к Севе. — А как зовут эту таранку? Она давно к тебе ходит?

Над головой Артинского вдруг формируется огромная грозовая туча. Он сдвигает брови и смотрит сердито, раздувая ноздри. Помню он так делал, когда деды доставали, и они скоро уяснили, что медведя лучше не злить.

— Лекс, ты, конечно, парень славный, но эту бабу не тронь. Найди себе другую, будь другом.

Удивлённо поднимаю бровь. Да ну нахер. Сева и тощая дебилка? Одного взгляда на эту девчонку достаточно, чтобы понять, что она любительница ковыряться в мозгах спицами, а потом жрать их, жадно слизывая со своих медицинских инструментов.

— Она мне нравится.

Сказал так, будто уже кольцо в бархатной коробочке в кармане припрятал.

— Очень. Только я уже больше года клинья подбиваю, а в ответ мороз.

Здоровенный медведь Всеволод Артинский сейчас напоминал прыщавого неуверенного в себе мальчишку лет двенадцати.

Чувствую, как в горле начинает клокотать. Я правда хотел сдержаться, но не получилось.

— Лекс, хорош ржать, — Сева обижено бьёт меня в плечо, привстав со своего кресла.

— Сева, ну ты даёшь, — говорю, выровняв дыхание. — Не можешь тёлку уложить уже целый год! Ты поди бы бороду сбрил, а то она тебя боится, думает, что леший увязался.

— Тут другое. Она не как все, понимаешь?

— Понимаю, — весёлость вдруг испаряется. — Мне просто надо с ней поговорить. О моей сестре. Это важно, а твоя шипучка та ещё кобра. Так что придётся поднажать. Но ты не переживай, ничего такого. Обещаю.

— Про кобру это ты точно, — Артинский посмотрел сначала недоверчиво, но потом расслабился. — А разве у тебя есть сестра?

— Есть. Сводная. Они подружки, вроде бы даже живут вместе.

— А почему у неё самой не спросишь?

— Мы немного не ладим.

Сева пожимает плечами, хмуро глядя на экран. Он понимает, что разговор девчонке может не понравиться.

— А я не скажу ей, что ты пялишься через камеры на её зад, когда она пыхтит с железом, пускаешь слюни и дро…

— Лекс, блядь!

Снова начинаю хохотать. Ну как такой брутальный пацан и вдруг превращается в бородатый цветочек с сердечками в глазах при одном взгляде на таранку.

— Ладно, — пора закругляться. — Во сколько она обычно заканчивает?

— В шесть пятнадцать. В половину у неё автобус, — отвечает Сева, всё ещё недовольно глядя на меня. — И смотри там, Лекс! Чтобы без…

— Да понял, понял. Не дрейфь, Сева. Не обижу я твою змейку.

Между торцевой частью здания и выездом на трассу подрезаю девушку, спешащую по тротуару на остановку.

— Садись. Прокатимся, — приглашаю, опустив стекло.

Встрепенувшись, девчонка делает шаг назад и округляет глаза. Но потом во взгляде мелькает узнавание, и она злобно прищуривается.

— Ты рехнулся совсем? Катись отсюда, кобель недоделанный, — сучка плюётся ядом и торопится дальше по тротуару.

Вздыхаю, сжав нервы в железный кулак, и медленно еду рядом.

— Лиза, — говорю как можно более спокойно. — Я хочу поговорить. Пожалуйста, — чувствую, как скрипят зубы, — Я тоже умею быть вежливым.

— Ага, — огрызается она, продолжая быстро идти. — А зрачок тоже сфинктер, я в курсе.

Ну всё, овца, ты меня достала. Я же пытался по-хорошему. Сева, прости.

— Просто передай Яне, она забыла в клубе, — открываю рядом с собой пассажирскую дверь и протягиваю свои же часы.

Таранка останавливает и недоверчиво смотрит, но потом, фыркнув, наклоняется и протягивает руку в машину. Попалась. Я хватаю её за запястье и затаскиваю резко внутрь. Она даже и охнуть не успела, как я захлопнул дверь и заблокировал замки. Что ж, сама не хочешь по-хорошему.

— Ты чокнутый козёл! — у меня, кажется, перепонки сейчас лопнут от её визга. — Какого хера?! Это похищение! Выпусти меня!

Так. Всё.

— Слушай ты, — хватаю девчонку за грудки и притягиваю её нос к своему. — Если сейчас же не заткнёшься, я сделаю с тобой то, о чём ты подумала, а потом оставлю в ближайшей лесополосе. И топать домой по ночной трассе тебе не понравится.

Кобра затихает, но дышит часто-часто. Действительно испугалась. Может, я немного и перегнул палку, ну да и хрен с ним. Переживёт.

Отпускаю и берусь за руль, а она ошарашено откидывается на спинку сидения и обхватывает себя дрожащими руками.

— Ты псих, — говорит едва слышно.

— Знаю.

Решаю дать ей немного успокоиться, а пока бесцельно петляю по городской трассе, потом выруливаю на объездную.

— Куда ты меня везёшь? — спеси, однако, поубавилось у неё.

— Просто катаюсь. Будешь послушной девочкой — отвезу домой потом.

— Что тебе нужно?

— Поговорить. О бестолочи.

— О ком? — непонимающе смотрит на меня.

— О своей сводной сестре. Не прикидывайся тупой.

Мы проезжаем мимо заправки, и Лиза засматривается на светящийся разноцветными огоньками автомат с напитками.

— Я хочу выйти за кофе.

Хитрожопая. Решила истерику устроить, развопиться о похищении.

— Я принесу.

Останавливаю машину и выхожу, заблокировав двери. Покупаю в автомате два стакана кофе. Какой там бабы любят? Латте, наверное. Ей бы просто молока после трени, но это не моё дело.

— Держи, — протягиваю стакан, усевшись обратно в машину. — Успела полицию вызвать?

— Нет, — бурчит, насупившись, таранка и принимает стакан. — Телефон сел. Что ты хочешь знать?

Вывожу машину на трассу и еду не спеша. Я много чего хочу знать, но есть и первостепенные вопросы.

— Расскажи мне о нападении.

— А сам у неё спросить не хочешь? — снова ершится девчонка, складывая губы недовольной уточкой.

— Не умничай. Я помочь хочу.

— И чем это? — презрительный смешок срывается с дерзкого рта офтальмологши, и я начинаю сердиться на Севу, за то, что он не приструнил девчонку. Много она себе позволяет.

— Так. Мы сейчас вернёмся к разговорам о лесополосе и предваряющих поездку туда действиях, если ты не прекратишь выёбываться. Яна мне рассказала о нападении, но, подозреваю, что не всё. Это случилось в сквере Победы? В том, что недалеко от вашего дома?

— Да.

— Подробнее.

Подружка бестолочи сначала ломается, строя из себя верную собачонку, но мой многообещающий взгляд помогает ей решиться на более содержательный рассказ.