class="v">Сегодня я гляжу в последний раз.

Но я пойду, уверенный в победе,

Расстреливать без промаха врага.

Коль сам погибну — живы будут дети,

Моя отчизна будет жить века.

Бессмертен мир, и, пестротой сверкая,

Среди лугов останутся цветы.

Надолго сохранит земля родная

И песнь мою, и ног моих следы.

Мне умереть не страшно. Я спокоен,

Идя в огонь под стягом боевым.

За славную отчизну павший воин

Рождает песню подвигом своим.

1942 г.

Моя старая шинель

Я шинелью во сне укрываюсь —

Так тепла, и мягка, и плотна.

А когда на врага я бросаюсь,

Превращается в крылья она.

Пусть войною ее опалило,

В ней прошел я сквозь море огня:

Мне отчизна шинель подарила,

Окрылила, как сына, меня.

1943 г.

Луна услыхала

Я поздней ночью шел в разведку,

Как тишина по тишине,

И, через холм переползая,

Сказал с досадою луне:

Зачем ты светишь так, луна?

Тут не гулянье, а война.

Луна, наверно, услыхала

Тот шепот мой издалека,

А то иначе отчего бы

Она ушла за облака?

1944 г.

Павел Коган

(1918–1942)

Гроза

Косым,

стремительным углом

И ветром, режущим глаза,

Переломившейся ветлой

на землю падала гроза.

И, громом возвестив весну,

Она звенела по траве,

С размаху вышибая дверь

В стремительность и крутизну

И вниз.

К обрыву.

Под уклон.

К воде.

К беседке из надежд,

Где столько вымокло одежд,

Надежд и песен утекло.

Далеко,

может быть, в края,

Где девушка живет моя.

Но, сосен мирные ряды

Высокой силой раскачав,

Вдруг задохнулась

и в кусты

Упала выводком галчат.

И люди вышли из квартир,

Устало высохла трава.

И снова тишь.

И снова мир,

Как равнодушье, как овал.

Я с детства не любил овал,

Я с детства угол рисовал!

1936 г.

Бригантина

(Песня)

Надоело говорить и спорить,

И любить усталые глаза…

В флибустьерском дальнем море

Бригантина подымает паруса…

Капитан, обветренный, как скалы,

Вышел в море, не дождавшись нас…

На прощанье подымай бокалы

Золотого терпкого вина.

Пьем за яростных, за непохожих,

За презревших грошевой уют.

Вьется по ветру веселый Роджер,

Люди Флинта песенку поют.

Так прощаемся мы с серебристою,

Самою заветною мечтой,

Флибустьеры и авантюристы

По крови, упругой и густой.

И в беде, и в радости, и в горе

Только чуточку прищурь глаза.

В флибустьерском дальнем море

Бригантина подымает паруса.

Вьется по ветру веселый Роджер,

Люди Флинта песенку поют,

И, звеня бокалами, мы тоже

Запеваем песенку свою.

Надоело говорить и спорить,

И любить усталые глаза…

В флибустьерском дальнем море

Бригантина подымает паруса…

1937 г.

«Мы сами не заметили, как сразу…»

Мы сами не заметили, как сразу

Сукном армейским начинался год,

Как на лету обугливалась фраза

И черствая романтика работ.

Когда кончается твое искусство,

Романтики падучая звезда,

По всем канонам письменно и устно

Тебе тоскою принято воздать.

Еще и строчки пахнут сукровицей,

Еще и вдохновляться нам дано.

Еще ночами нам, как прежде, снится

До осязанья явное Оно.

О пафос дней, не ведавших причалов,

Когда, еще не выдумав судьбы,

Мы сами, не распутавшись в началах,

Вершили скоротечные суды!

1937 г.

Звезда

Светлая моя звезда.

Боль моя старинная.

Гарь приносят поезда

Дальнюю, полынную.

От чужих твоих степей,

Где теперь начало

Всех начал моих и дней

И тоски причалы.

Сколько писем нес сентябрь,

Сколько ярких писем…

Ладно — раньше, но хотя б

Сейчас поторопиться.

В поле темень, в поле жуть —

Осень над Россией.

Поднимаюсь. Подхожу

К окнам темно-синим.

Темень. Глухо. Темень. Тишь.

Старая тревога.

Научи меня нести

Мужество в дороге.

Научи меня всегда

Цель видать сквозь дали.

Утоли, моя звезда,

Все мои печали.

Темень. Глухо.

Поезда

Гарь несут полынную.

Родина моя. Звезда.

Боль моя старинная.

Лирическое отступление

Из романа в стихах

Есть в наших днях такая точность,

Что мальчики иных веков,

Наверно, будут плакать ночью

О времени большевиков.

И будут жаловаться милым,

Что не родились в те года,

Когда звенела и дымилась,

На берег рухнувши, вода.

Они нас выдумают снова —

Сажень косая, твердый шаг —

И верную найдут основу,

Но не сумеют так дышать,

Как мы дышали, как дружили,

Как жили мы, как впопыхах

Плохие песни мы сложили

О поразительных делах.

Мы были всякими, любыми,

Не очень умными подчас.

Мы наших девушек любили,

Ревнуя, мучаясь, горячась.

Мы были всякими. Но, мучась,

Мы понимали: в наши дни

Нам выпала такая участь,

Что пусть завидуют они.

Они нас выдумают мудрых,

Мы будем строги и прямы,

Они прикрасят и припудрят,

И все-таки пробьемся мы!

Но людям Родины единой,

Едва ли им дано понять,

Какая иногда рутина