Вставать в воскресенье в восемь десять — что может быть ужасней? Ответ нашелся быстро, им оказался завтрак, приготовленный сестрами. Нет, ничего не пригорело, не было пересолено, просто казалось невозможным завтракать мороженым в шоколадной глазури и двухлитровой бутылью колы. Тем не менее стол был сервирован по высшему разряду: большие фужеры, пиалы, салфетки и три столовые ложки, одну из которых успели вымазать мороженым.

Нет, в моем доме порядка уже не будет. Взглянув на предлагаемые яства, я прошел к плите и взял чайник, уныло рассуждая, что нормально позавтракать мне не придется. Уныние прошло, как по мановению волшебной палочки, так как металлическая ручка была раскаленной. Как я не обварился, швырнув чайник на плиту, ума не Приложу. А самое неприятное было в том, что я не мог описать подходящими в данный момент словами испытываемые мною чувства. Ринувшись к раковине, я рванул кран, и мне даже показалось, что от обожженной руки пошел пар. Еще пару минут я давился распирающими меня воплями, которые не следует произносить в обществе, тем более в обществе двух школьниц, а когда боль перестала быть такой острой, задумался: зачем был нужен кипяток, если предполагался такой замороженный завтрак? Продолжая держать под прохладной струей руку, я медленно повернулся, закипая не хуже покалечившего меня чайника.

Мороженое со стола уже пропало, и девочки, стараясь выглядеть невидимыми и неосязаемыми, доставали из-под стола чашки с ароматным чаем, плетенку с румяными булочками, масленку, тарелку с сыром и остро пахнущей копченой колбасой, баночку с джемом и наполненную «Каракумами» конфетницу. Странно, но когда я входил на кухню, никаких запахов не было. Видимо, на мою беду, волшебницы хотели устроить мне сюрприз, и сюрприз удался, нечего сказать. Девочки тоже поняли это и поэтому, выставив все на стол, не знали, чем себя занять. Варя старательно отскребала ногтем нарисованное на клеенке пятнышко, Даша схватила булочку, разрезала ее пополам и принялась старательно наносить на нее масло. Этот процесс оказался довольно продолжительным, так как, похоже, Даша задалась целью достичь абсолютно гладкой поверхности бутерброда. Наконец они не выдержали затянувшегося молчания:

— Очень больно?

Я демонстративно промолчал.

— А мы решили вас разыграть, думали, смешно будет.

Я вынул руку из-под крана и рассмотрел ее. Похоже, не все так страшно — кожа кусками не слазит, волдырей нет, но ладонь заметно покраснела. Закрутив воду, я промокнул поврежденную руку полотенцем и сел за стол.

— Саш, а можно, мы тебе боль снимем? Заживлять мы еще не умеем, но обезболиванию во втором классе учат. Правда, это не всегда получается, магия трудная.

Я молча вытянул руку. Девочки вскочили, радуясь возможности реабилитироваться. Столкнувшись, они было хотели поспорить, кому колдовать, но Варя тут же уступила право врачевания сшей сестре как более ответственной и аккуратной. Ситуация для ссор была совсем неподходящая. Даша положила мою руку между своих ладошек, покачала ее и зашевелила губами. «Ене-бене раба, квинтер-финтер жаба», — подумал я, чувствуя, как боль, медленно пульсируя, будто нехотя, начала утекать из ладони. Когда она совсем меня покинула, оставив лишь легкое покалывание, Даша сжала свои ладошки в кулачки, добежала до раковины и с брезгливой гримасой на лице стала отряхивать руки, будто испачкала их какой-нибудь гадостью. Затем открыла воду и три раза вымыла руки с мылом. Наконец, она вытерла их салфеткой, свернула ее, бросила в мусорное ведро и села за стол.

Я больше был поражен процессом, так сказать, утилизации боли, чем самим обезболиванием, поэтому пробормотал:

— А обязательно так тщательно руки отмывать?

За Дашу ответила сестра:

— Между прочим, нас в школе учили, что надо «спасибо» гово... — осеклась, вспомнив, кто виноват в нанесенных моей руке повреждениях, и продолжила: — Нет, это она просто чистюля такая, достаточно и двух раз.

Пробормотав «спасибо», я поежился. Если уж Варя заявила, что после обезболивания надо два раза руки мыть, то это точно дело серьезное. Я уважительно посмотрел на девочек, взглянул на ладонь, потрогал красную полосу пальцем и решил приступить к завтраку. Поглощая очередной бутерброд с маслом, сыром и колбасой (от варенья решил отказаться), я вдруг подумал: откуда все это взялось? Закрыв рот, я стал с опаской изучать, а что, собственно, я ем.

Даша заметила мое замешательство и заявила:

— Александр, не волнуйтесь, все настоящее. Продукты мы купили в магазине под домом, который почему-то называют «Ленивый», а на вопрос, из чего все это сделано, продавщица сначала сказала: «Да из всякого... », потом почему-то поперхнулась и закашлялась.

— А ее сменщица ржать начала, дура какая-то, — добавила Варя, видимо решив, что продавщица смеялась над ними.

Даша поморщилась при слове «ржать» и добавила:

— Но нам так и не сказали, из всякого «чего» изготовлены продукты. Да, деньги мы из своих карманных потратили, так что не беспокойтесь.

Я еще раз откусил от бутерброда и отложил его. Нет, не то чтобы меня пугали традиционные рецепты приготовления колбасы, просто я вдруг понял, что уже наелся.

— А почему магазин «Ленивый»? — заинтересовалась Варя.

— Если лень три минуты идти до универсама, то можно и в этом магазине отовариться, хотя в нем все дороже.

— А-а-а, — протянула Варвара, ожидавшая более интересной истории. Судя по количеству продуктов, закупленных на «карманные» деньги, ей было совершенно непонятно, зачем людям из нашего дома покупать продукты где-то, кроме такого удобного «Ленивого».

Близняшки продолжали поглощать бутерброды, добавив еще и проигнорированный мной джем. Все это они запивали чаем с безумной концентрацией сахара вприкуску с конфетами. Честное слово, мне даже стало не по себе от такого зрелища, поэтому я поблагодарил девочек и встал из-за стола.

В ответ на мой поступок сквозь набитые рты Донеслось:

— А мороженое? Шоколадка еще есть. Я поспешно вышел.

Через полчаса, когда девочки закончили поглощение максимально возможного количества разнообразной снеди (я как-то слышал, что у современных детей сейчас неважный аппетит) и без напоминания перемыли посуду, мы собрались на большой совет в зальной комнате моего жилища. Присутствовали я и они; стенографистка, секретарь, а также представители свободной прессы отсутствовали. Вопрос на повестке дня один: доколе представительницы Школы магии в лице двух малолетних престу... э-э-э, девочек будут угрожать физическому и психическому здоровью хозяина дома, в котором они имеют честь находиться (фраза про «имеют честь» мне особенно понравилась). Председательствовал я.

Собственно, на этом вся торжественная часть и закончилась. Девочки наскоро пообещали мне вести себя хорошо, никого не запугивать и вообще быть послушными. После этого заявления они активировали телевизор, посетовали, что «Дональд» уже начался, и уселись перед экраном, с интересом наблюдая за приключениями скрипуче крякающего героя. Целлофановый пакет с печеньем, который они прихватили с собой, стремительно пустел.