Губернатор Вирджинии Роберт Беркли был настроен миролюбиво и делал все, чтобы боевые действия не начались. Но жители пограничья обращали мало внимания на центральную власть. И плантаторы явочным порядком стали захватывать индейские земли. В июле 1675 года они, якобы по ошибке, вторглись на территорию Мэриленда и напали на поселок индейцев сасквеханноков, которые в то время были союзниками колонистов. Индейцы взялись за оружие и прогнали захватчиков. Тем самым был создан «казус белли» для вторжения на индейские земли.

Виргинцы объединились с колониальной милицией Мэриленда и, собрав немалые силы – свыше тысячи ополченцев, в августе 1675 года окружили укрепленный лагерь сасквеханноков. Бледнолицые поступили как всегда подло – они пригласили (якобы для переговоров) пятерых сахемо и повесили их без суда и следствия. Посчитав, что лишенные своих военачальников саскеханноки не окажут сопротивления, колонисты пошли на штурм индейских укреплений.

Но штурм закончился неудачей, и тогда бледнолицые решили взять лагерь саскеханноков в осаду, чтобы те умерли от голода. Но индейцы и здесь перехитрили врага – дождавшись ночи потемнее, они просочились сквозь блокадное кольцо и вырвались на свободу. По дороге индейцы убили пятерых часовых – по одному за каждого казненного сахема. Потом саскеханноки объявили белым, что договор между ними считается недействительным, и что они встали на тропу войны.

Тогда виргинцы решили действовать привычным методом – натравить на непокорных краснокожих соседние индейские племена. В мае 1676 года «лояльное» бледнолицым племя оканичи сообщило, что рядом с их селением появились сасквеханноки. Оканичи гостеприимно приняли их, накормили и предложили отдохнуть в своем лагере. А ночью они напали на саскеханноков, убили три десятка воинов, а еще десяток замучили у столба пыток. Прочих же отправили в качестве подарка губернатору.

Колонисты щедро «отблагодарили» оканичей. Им удалось узнать, что «по слухам, у дикарей скопилось пушнины на тысячу фунтов стерлингов, и было несправедливым оставлять в их руках такое богатство». За день до ухода из лагеря оканичей, во время прощальной пирушки, виргинцы внезапно напали на индейцев и вырезали их всех подчистую – воинов, женщин и детей. Кончилось все это безобразие тем, что уцелевшие индейцы откочевали из Вирджинии куда подальше, не желая больше иметь дело с бледнолицыми, которые не держали слова и не выполняли подписанные договоры.

А отдельные поселения сасквеханноков оставались лишь выше по течению Сасквеханны, а также вдоль некоторых ее притоков. К началу 1760-х некоторые ушли за Аппалачи, где растворились среди других племен, а из оставшихся почти все поумирали от оспы. Немногие выжившие были практически все перебиты колонистами. Оставалось лишь двадцать два человека в деревне Конестога, перешедшие в христианство и поэтому номинально находившиеся под покровительством губернатора Пенсильвании. Банда, называвшая себя «Ребята Пакстона» (Paxton Boys), вторглась в деревню и убила шестерых из них. Губернатор осудил это преступление, но не наказал преступников, а выживших индейцев перевели в «дом работы» в городке Ланкастер. Через две недели «ребята Пакстона» пришли и туда, где и перебили оставшихся сасквеханноков.

12 июня 1755 года. Деревня Аткваначуке. Капитан 3-го ранга Хасим Хасханов, позывной «Самум»

Хас сидел в центре индейской деревни, там, где местное начальство отвело место для его группы. Опершись спиной на рюкзак, он гонял в голове мысли уже по десятому кругу. Хас уже свыкся с мыслью, что группа оказалась в Северной Америке, причем в далеком прошлом. В отличие от большинства своих сослуживцев, семьи он не имел, постоянной девушки тоже не было. Немного тревожила мысль – как там родители, как его пес и кот, которых он на время командировки распихал по друзьям.

В любом случае то, что они имеют – это уже данность и объективная реальность. Можно признавать это, можно и не признавать, но от этого ничего не изменится. С другой стороны, его грела мысль, что он, сам не желая того, стал участником приключений, о которых до этого читал только в книгах. И он мог повлиять на ход истории, мог изменить ее.

Только, в отличие от книжных героев, у них не было академических знаний по истории, ноутбуков с учебниками и энциклопедиями, да и какими-либо фундаментальными знаниями в области наук и производств они не обладали. Они были обычными парнями, которые делали свою работу. Правда, делали ее хорошо. И еще надо понять, каковы их запасы, и как они будут жить в этом мире. А в том, что в этом мире им придется жить очень-очень долго, Хасим не сомневался.

– Чи-чи, – прошипел сигнал внимания/вызова. Околачивавшийся неподалеку Север моментально принял охотничью стойку.

– Через десять малых большой сбор, – скомандовал Хас.

Север кивнул и ушел оповещать парней.

Минут через пятнадцать все собрались вокруг Хаса.

– Товарищи офицеры, – начал он, – вы уже, наверное, поняли, что мы попали в глубокое прошлое, да к тому же еще на североамериканский континент. Обстановка тут сейчас сложная. Насколько я помню, в здешних местах уже вовсю идут трапперные войны. Англичане и французы делят новые земли, а лет через двадцать-тридцать американцы начнут войну за независимость. В Европе же идет Семилетняя война[43]. В общем, если кто-то смотрел или читал «Чингачгука» и прочих «Зверобоев», то он примерно может представить, о чем идет речь. Нам с вами надо определиться, как мы будем жить дальше. И с кем мы будем жить дальше. А также, что мы можем предложить этому миру. Есть какие-нибудь мысли? Согласно традиции прошу высказываться всем, начиная с младших офицеров.

– А русских в Америке сейчас нет? – спросил Дарт.

– Есть. Но, по-моему, они находятся где-то в районе Калифорнии и на Аляске[44].

– А мы можем дойти до них? Со своими все-таки как-то проще…

– Попробуем, но не в ближайшей перспективе. Еще вопросы будут? – Хас посмотрел на Севера.

Тот отрицательно покачал головой.

– Хорошо. Давайте облегчим задачу. Надо определиться, с кем мы сейчас законтачим, установим отношения и попробуем наладить какой-то элементарный быт. Или вы хотите всю жизнь в индейских вигвамах прожить? Нет? Хорошо. Тогда у нас три варианта: французы, англичане и американцы[45]. Крови между нами и ними пока нет, и мы вполне можем с любыми из них вступить в переговоры. Кто-нибудь хочет к англосаксам?