Рану неоднократно задавали один и тот же вопрос: зачем, зачем он с таким педантизмом изучает письменные источники, совершает изнурительные подземные переходы, вымеряет сантиметр за сантиметром пещеры и гроты…

Он отвечал:

«…Мне хочется лишь ввести моих современников в новую землю…» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С.9.).

А для этого, по его мнению, был необходим Грааль!

«Слово «Грааль» еще ранее было покрыто мраком. Неясность не только в вопросах формы, но также и относительно происхождения названия отчетливо указывает на то, что святыня имела свою предысторию, в которой была еще одна известная осязаемая величина, также называемая «Грааль» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 9; См., также: Kampers F. Das Lichtland der Seelen und der heilige Gral. Koeln, 1916. S. 43.).

Рассуждения Рана подчинены одной единственной установке:

Приобщитесь к тайне Грааля и вы получите весь мир.

И Ран «приобщался»:

«Многочисленные неудачи движения крестоносцев имели следствием сознательное охлаждение религиозного пыла. Стоящее над разумом не было вытеснено из сознания рыцарского общества, но оно перестало быть единственной путеводной звездой. Окружающий мир Востока, полный чудес и сказочного великолепия, давал о себе знать воинам западных стран все более настойчиво. Экзотическая природа и другие люди пробуждали любопытство и удивление. В рассказах о путешествиях и в отступлениях от главной темы чувствуется волнение очевидцев. Старые предрассудки все сильнее тяготили последователей Пророка. На Востоке они обнаружили во многом превосходящую их цивилизацию, там не почитали многих богов, а исповедовали веру в одного-единого бога, тамошние жители имели правильные представления об общечеловеческих ценностях, и воины часто скрещивали свои клинки в честной борьбе за свои рыцарские убеждения. Место слепых предрассудков часто занимал близорукий фанатизм, особенно в дни тяжелейших сражений. Это странное настроение открыло духовной волне с Востока врата западных стран, которые до тех пор охранялись в страхе. Романтика крестовых походов распространилась и на Запад. Но она, как всякая романтика, имела в своей основе неудовлетворенность, стремление к великому Неизвестному - к Граалю…

Добрая часть этой романтики крестовых походов вошла в поэзию того времени. Сказочное великолепие Востока с его иными, чем на Западе, взглядами и настроениями предоставляет творческому началу богатейший материал, овладевает им и вдохновляет его; однако пока еще не удается сплавить в гармоничное единство эту экзотику с приземленными воспоминаниями, и все это - с христианскими преданиями.

«Парцифаль» Вольфрама /Эшенбаха/ - свидетельство этой романтики крестовых походов. Ее схематичный, наполовину чувственный, наполовину духовный двоякий мир предстает перед нами в его поэзии, и благодаря этому миру звучит лейтмотив глубокого видения. На фоне всех приключений и сказочных чудес возвышается символ этого стремления: святость нехристианской природы и все же имеющая религиозные корни. Такой же терпимостью наполнен и сам Вольфрам. Мы лишь однажды читаем о том, как отец Парцифаля Гамурет отправляется на службу к «главному врагу» христианства…» (Kampers F. Das Lichtland der Seelen und der heilige Gral. Koeln, 1916. S. 21.).

Ран изучил геометрию священной крепости Монсегюр, его ориентацию - стены и амбразуры - относительно восхода солнца и его взаимосвязь с иными священными местами катаров-альбигойцев, нашел ходы в таинственные пещеры, где, как ему казалось, должно было быть скрыто таинственное сокровище.

Он, в одиночку, исходил все близлежащие села, побывав во всех местных церквушках, на местных кладбищах, перелистав всю доступную ему литературу в местных библиотеках и музеях. Ему много помогали, ему показывали самые таинственные закутки, проходы, завалы, надписи, заросшие могилы, тропинки и прочее, и прочее, и прочее.

* * *

Ран рассказывает:

«Когда стены Монсегюра еще стояли, в них катары, чистые, охраняли Святой Грааль. И был Монсегюр в великой опасности. Воинство Люцифера подступило к его стенам. Они хотели захватить Грааль, чтобы укрепить его опять в короне князя тьмы, откуда он выпал, когда восставшие ангелы были сброшены с небес. И когда бой был почти проигран, слетела с неба белая голубка, и Фавор распахнулся. Эсклармонда, защитница Грааля, бросила святыню в недра горы, и она затворилась. Так был спасен Грааль. А когда черти овладели крепостью, то поняли, что опоздали, В ярости схватили они катаров и сожгли под городскими стенами…» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 66; Lot-Borodine M. Trois essais sur Ie Lancelot du Lac et la Quete du Saint-Graal. Paris, 1921. Р. 23.)

Они, оставив здесь Грааль,

Взлетели к небесам, домой,

Влекомы к звездам чистотой…

Вольфрам фон Эшенбах

«Катары покидали горы только для того, чтобы дать умирающему «последнее утешение» либо исполнять старинные легенды для рыцарей и благородных дам на празднике в каком-нибудь замке. В длинных черных одеждах, с персидской тиарой на голове, они были похожи на брахманов или учеников Заратустры. Когда один из них умирал, они доставали свиток с Евангелием от Ионна, который носили на груди, и чтали:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Бог есть Дух, и кто обращается к нему, пусть обращается в Духе. Благо для вас, что я умираю. Ведь если я не умру, не придет к вам утешение от Бога. Когда же придет Утешитель, которого я пошлю к вам…»

Diaus vos benesiga. Да благословит вас Господь!

И катары возвращались в свои пещеры…» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 67.)

* * *

В Ране пропал талантливый беллетрист:

«Крестьяне небольшого селения Монсегюр, которое, подобно пчелиному гнезду, нависало над ущельем Лассе у подножия скал, увенчанных непокорной крепостью, рассказывают, что в Вербное воскресенье, как раз в то время, когда священник служит мессу, Табор открывается в укромном месте, спрятанном в густом лесу. Как раз там и спрятаны сокровища еретиков. Горе тому, кто не покинет недра горы раньше, чем священник пропоет заключительные слова «ite missa est». В это время гора захлопывается, и искателю сокровищ приходит конец: его кусают змеи, стерегущие клад…» (Ран О. Крестовый поход против Грааля. М., 2002. С. 204; Marx J. La legende arthurienne et le Graal, Paris, 1952. Р. 75.).

* * *

Неутомимый Отто Ран исследовал грот Сабарт к югу от горы Монсегюр и очень тщательно грот Ломбрив, который местное население называло «Собор».

Глубоко в гроте Ран обнаружил залы, стены которых были покрыты символами, характерными для эпохи рыцарей Храма (тамплиеров), рядом с эмблемами катаров. Это открытие подтвердило утверждения историков-мистиков о том, что рыцари-тамплиеры и катары были одно время тесно связаны.

Один из рисунков, высеченных на гладкой каменной стене грота, представлял собой изображение копья. Легенда о короле Артуре, - вот что сразу приходит на ум.