– Позволите присесть?

– Конечно, простите. Может, кофе? – предложила Лилия Аркадьевна, но Павлов отказался. – Чем могу быть полезна? Прошу меня извинить, но у нас масса дел, – сказала женщина.

Артем изучающее посмотрел на нее и сделал вывод, что меньше всего эта женщина похожа на безутешную вдову.

Госпожа Ганакян выглядела немного раздраженной. Вот, пожалуй, и все эмоции, которые она тщетно пыталась спрятать под маской невозмутимости.

«Нет. Она не только раздражена, но и основательно напугана», – неожиданно отметил Павлов.

– Я не отниму у вас много времени. У меня всего лишь несколько вопросов.

– Только недолго. – Она не удержалась и добавила с явным вызовом: – Значит, вы защищаете этого психопата-убийцу?

Артем спокойно выдержал ее взгляд и ответил:

– Это моя обязанность. А признать человека убийцей может только суд. Я понимаю ваши чувства, Лилия Аркадьевна, но в этой истории много неясностей. За решеткой Дмитрий Осокин, компаньон вашего супруга. Ему грозит немалый срок, возможно, пожизненный. А у него на попечении малолетний ребенок-инвалид.

– Вы напрасно пытаетесь вызвать у меня жалость, – с каменным лицом отрезала Ганакян.

– Разве от этого что-то изменится? – спросил Артем. – Давайте будем говорить откровенно. Обвинения, предъявленные Осокину, слишком серьезны, чтобы при расследовании этого дела пренебрегать какой-либо деталью, пусть на первый взгляд и самой незначительной. Взрывать человека из-за каких-то разногласий по бизнесу – дикость и глупость. Или вы не согласны со мной?

– Пусть в этом разбираются следователи. Что вы от меня хотите?

– Харен вам рассказывал о своем конфликте с Дмитрием?

– Да, – после секундной паузы ответила женщина. – Еще задолго до трагедии он упоминал, что Осокин угрожал ему. – Лилия Ганакян потерла мизинцем уголок губ.

«Не исключено, что она лжет, – заключил Артем, наблюдая за женщиной. – Жесты человека куда красноречивее его слов. Паузы перед ответом, касание руками рта, носа – все это свидетельствует о том, что владелица салона красоты, скорее всего, говорит неправду».

– Ваш подзащитный был заядлым картежником, – продолжала Лилия Аркадьевна. – Харен признался мне, что Осокин крупно проигрался какому-то криминальному субъекту. Поэтому-то он и украл деньги их компании.

– Почему ваш муж не обратился в полицию? – задал резонный вопрос Артем.

– Мне откуда знать?

Их взгляды столкнулись.

– В ваших передачах вы выглядите внушительней, – неожиданно сказала госпожа Ганакян.

– Извините, что не оправдал ваших ожиданий, – с усмешкой ответил Павлов. – Так почему Харен продолжал иметь дело с этим, как вы утверждаете, прохвостом Осокиным?

Лицо Лилии Аркадьевны исказилось кислой гримасой.

– Я не лезла в их дела, – отрезала она.

– Почему Харен не возражал против того, чтобы Осокин взял на себя обязанности генерального директора? Получается, он доверял ему?

Ганакян нервно повела плечами. Весь вид женщины говорил о том, что она начала тяготиться обществом адвоката.

– Я уже все следователю сказала, – отрывисто проговорила она. – Простите. Мне нечего добавить.

Артем понял, что разговор придется прекратить. Здесь он ничего не добьется, только напрасно теряет время.

Он поднялся со стула, и в этот момент зазвонил сотовый телефон госпожи Ганакян. Женщина взглянула на дисплей, и от Артема не ускользнуло, как озарилось ее лицо, будто солнечный лучик пробился из-за туч.

– Привет, – вполголоса сказала Лилия Аркадьевна. – Нет, я пока занята. Еще минут пять, не больше. Хорошо. – Закончив этот короткий разговор, она недвусмысленно посмотрела на Павлова.

– Спасибо за беседу, – сказал Артем. – Последний вопрос, Лилия Аркадьевна. Ваш погибший супруг, судя по всему, был обеспеченным человеком, не так ли?

– Нам хватало, – процедила вдова. – Прощайте, господин Павлов.

– И вам всего доброго! – С этими словами Артем вышел из кабинета.

Блондинка на ресепшене изобразила кокетливую улыбку и осведомилась:

– Все в порядке?

– В полном, – уверил ее Павлов.

Он открыл дверь и чуть не столкнулся с крепко сбитым мужчиной лет тридцати пяти – сорока. У него было загорелое лицо с глубоко посаженными холодными глазами. Массивный подбородок и тонкие губы выдавали в нем человека, привыкшего получать желаемое любыми средствами.

Он скользнул равнодушным взглядом по адвокату, крепко задел его плечом и вразвалочку шагнул к стойке.

– Викуся, привет, – пробасил этот субъект.

– Вам следует держаться поаккуратнее, – раздался голос Артема. – Кроме того, не мешало бы извиниться.

Верзила с недоумением оглянулся.

Девушка-администратор нацепила на свое накрашенное личико дежурную улыбку и замерла.

– Это ты сейчас что-то пробухтел? – осведомился незнакомец так, словно, кроме Павлова и девушки, за стойкой здесь был кто-то еще.

– В следующий раз будьте осмотрительней, – вежливо, но настойчиво произнес Артем. – Кстати, я вам не «тыкал». – Он повернулся к этому хамоватому типу.

Теперь мужчины стояли друг перед другом. Артем был выше незнакомца, но немного уступал ему в плечах.

– Что это за чудик, Вика? – спросил верзила. – Эй, ты кто? Небось какое-нибудь фуфло пришел сюда втюхивать? Хватит с нас рекламы, дядя. Чеши, пока не стал клиентом этого заведения. Причем пожизненным.

Блондинка опустила голову, старательно делая вид, что ее интересует перекидной блокнот-календарь, и ничего больше.

Павлов с грустью покачал головой и сказал:

– А вот это вы зря. Хамство никогда не решало ни одной проблемы.

– Ты о чем, ушлепок? – понизив голос, спросил здоровяк и шагнул к Артему. – Разве у нас есть какие-то проблемы? – Он протянул руку, намереваясь положить ее на плечо адвоката, но в то же мгновение неожиданно хрюкнул от боли.

Павлов перехватил кисть этого наглеца и с силой вывернул ее.

– Пожалуйста, не надо, – испуганно пролепетала девушка-администратор.

– Я плохо расслышал последнюю фразу, – все таким же спокойным и вежливым тоном проговорил Артем. – Наверное, потому, что здесь работает телевизор. Может, повторите?

– Отпусти, – прохрипел верзила.

Его лицо стало багровым, на виске вздулась толстая кривая жила.

– Что я должен сделать? – участливо поинтересовался Павлов, повернул кисть соперника еще немного и принудил того упасть на колени.

Мужчина взвыл от боли.

– Повторите, – настаивал неумолимый гость.