И в этом мире росла девочка Катя, умевшая не только «поглядывать, посматривать», но и делать собственные выводы...

В свое время, после выхода пьесы, рецензент «Московских ведомостей» развенчивал произведение Найденова: «Ну зачем же так сгущать краски? И пусть мне не говорят, что такова сама жизнь, что такою ее воссоздавали... Островские. Нет, скажу я... Там обыкновенно есть хоть один „луч света в темном царстве“. Здесь же... тьма беспросветная». Наталья Гундарева поняла, что именно так, через подростка с ломкой, неустойчивой психикой, и создается самое главное – та «тьма беспросветная», что сгустилась над домом Ванюшиных, над всем обществом. Гундарева сыграла в своей Кате «блудную дочь» (следующая пьеса С. Найденова, к слову сказать, называлась «Блудный сын» и повествовала о возвращении бунтаря, подобного Алексею, в родной дом – не нашедшего достойного дела, разочарованного во всем, в том числе и в своем бунте) – девочку-подростка, которой предстоит пройти через многое, прежде чем она осознает истинные ценности.

Наталья Гундарева не просто органически вошла в сложившийся спектакль, но сумела обогатить его сильными драматическими красками, сделав свою героиню естественной, а оттого и особенно страшной частью этого горького, неправедного бытия.

Позже, уже будучи известной актрисой, Гундарева сыграет белошвейку Маргариту в «Жизни Клима Самгина» – несколько эпизодов, которые покорят зрителя именно этим «умножением трагедии», общей, отнюдь не частной.

Но это будет потом.

А сейчас первые годы, проведенные Натальей Гундаревой в Театре им. Вл. Маяковского, окрашены настроем неровным: с одной стороны, ученичество, к которому она тянулась всегда, всю жизнь, даже став признанным мастером. А рядом был цвет актерских сил – было, у кого учиться, у кого «подсматривать» маленькие секреты профессии. С другой же – неудовлетворенность теми ролями, что выпадали на долю молодой актрисы, едва переступившей порог академического театра, выбранного ею самой из числа тех, в которые звали. Причем не только собственные «проходные» роли не удовлетворяли Гундареву – теперь, находясь в своем театре, она, вероятно, стала внимательнее и строже всматриваться и в те спектакли, которые давно и хорошо знала. Одни продолжали глубоко волновать, подтверждая правильность выбранного театра. Другие оставляли равнодушной, и тогда она задумывалась, верный ли сделала выбор.

Но умом понимала: это – тоже необходимая часть профессии, сомнения, колебания лишь укрепляют в конечном счете в принятом решении. Надо просто дождаться своего часа.

В молодости время течет совершенно иначе – его так и хочется пришпорить, поторопить, особенно, когда чувствуешь нерастраченные силы, неистовое желание творить, творить, творить. Те несколько лет, что прошли со дня прихода Натальи Гундаревой в театр до первой полученной ею главной роли, – в сущности, совсем немного, – ей казались долгими-долгими.

Андрей Александрович Гончаров приступил к постановке «Думы о Британке». Эта пьеса известного украинского писателя Ю. Яновского была написана в 1937 году и повествовала о реальном эпизоде Гражданской войны – создании в селе Британы Британской Советской республики Херсонской губернии. В глубоком тылу белогвардейцев, в окружении местных националистов возникла в маленьком степном селе эта республика, позволившая писателю осмыслить подлинный факт с точки зрения героико-романтической.

«Дистанция пятидесяти лет, прошедших после описанных в пьесе событий, внесла новые ощущения в их оценку, – рассказывал в своей книге Виктор Дубровский. – Воспроизводя на сцене деятельность комиссаров-министров мужицкой республики, ритуал приема деникинских парламентариев или сочинение декрета о свободе для всех рабочих и крестьян, нельзя было не улыбнуться: столь неистова и непосредственна была вера крестьян Британов в немедленную победу мировой революции, так прекрасны и наивны формы их революционной самодеятельности.

Комедийные ноты, которые слышались в пьесе на фоне ее общего драматического звучания, театр развил, сделал полнозвучными и доминирующими. Постановщики спектакля А. Гончаров и Б. Кондратьев искали жанр спектакля в стиле и приемах народно-героического лубка».

Андрей Гончаров впоследствии писал: «В свое время я решил поставить пьесу украинского драматурга Ю. Яновского „Дума о Британке“. Действие ее происходит в селе, которое первым установило на Украине Советскую власть. Село состоит из „британов“, то есть из бритых, – его обитатели вернулись из царской ссылки.

Я начал читать пьесу, не взглянув на титульный лист, и понял: это комедия! Как трагедия пьеса сегодня прочитана быть не может. Материал отодвинут временем и воспринимается иначе, чем в период написания пьесы. Ставить ее сейчас в том жанровом ключе, который предложен автором, просто невозможно.

Мне услышалась в «Думе о Британке» бабелевская интонация. Мне увиделась в ней насмешливая добрая улыбка, мудрый прищур драматурга... Читая пьесу Яновского, я смеялся. Над наивной героикой ситуации, над ремарками автора, да и сами участники развертывающихся в пьесе событий вызвали улыбку. И одновременно будили мои собственные воспоминания».

Наталья Гундарева получила в «Думе о Британке» роль Варки, и, хотя эта работа удостоилась положительных отзывов прессы и была отмечена первой премией актрисы на Московском городском смотре творческой молодежи, – Гундарева ее не любила. Слишком много ложного пафоса и театральных страстей было в объяснениях Варки с ее любимым, Лавро Мамаем, которого играл Юрий Горобец. Слишком прямолинейным и однозначным был конкретный образ девушки, мечтающей о счастливом будущем.

Она сопротивлялась роли, а роль сопротивлялась ей – долгожданные репетиции Гончарова (а в предыдущие спектакли вводил Гундареву не мэтр, а очередные режиссеры) становились мукой, первая важная, ответственная роль стоила актрисе огромных нервных затрат: она никак не хотела выстраиваться, Гундарева постоянно ощущала вымученность и фальшь в отношениях своей Варки с Лавро Мамаем.

«Гундарева с ее врожденным чувством юмора живо и непосредственно воспринимала все сцены спектакля, где буйствовала стихия народной комедии, – писал В. Дубровский, – но как только дело доходило до ее сцены с Мамаем, где они выспренно говорят о своих чувствах и мечтают о счастливом будущем, трудно было найти убедительные и искренние интонации. Вместе с режиссером актриса старалась убрать бестелесную голубизну образа и сделать Варку живым человеком. Чтобы добиться этого, попробовали вот что: все сцены, кроме сцен с Мамаем, Гундарева проводит очень деловито, энергично, конкретно. А объяснения с Мамаем она вела в несколько ускоренном темпе, как бы торопясь вернуться к каким-то важным делам. Образ приобретал комедийную окраску и психологическую достоверность. Постепенно точно выстраивалась линия роли в соответствии с общим замыслом и жанром спектакля».

Так происходило первое преодоление, первое настоящее «боевое крещение», приобщение к профессии, в которой нельзя отказаться от предложенного, а необходимо находить компромисс – не тот, какие мы часто ищем в обыденной жизни, чтобы оправдать собственные неблаговидные поступки, а высокий актерский компромисс, которым несть числа в этой каждодневной изнуряющей работе, где физическую, моральную и прочие разновидности усталости не снять к концу рабочего дня ни рюмкой, ни сигаретой, ни прочими известными успокаивающими средствами. Потому что, как говорила Наталья Гундарева, в актерской профессии заключено «великое предательство самой себя. Когда тело – твое, а душа – чужая. И тут ничего не поделаешь, надо предавать себя, чтобы хорошо играть другого человека. Только отрекаясь от себя полностью и покоряясь чему-то, тебе не свойственному, приходишь к открытию роли».