— Оно мне попросту неинтересно.

— Но вы хоть раз пробовали его смотреть?

— Я видел пару-тройку выпусков, когда посещал бар. Ничего особенного. Очередная жвачка для мозгов, очередная идиотская лотерея с дурацким главным призом.

— Дурацким призом? — выгнул бровь Стенли. — Счастье — дурацкий приз?

— Черт, парень, ты тоже веришь в эту ерунду? — усмехнулся детектив. — Как можно дать счастье одному человеку? Судьба постоянно дробит счастье на мелкие крохи, кому-то дает пару-тройку этих крошек, кому-то десять, кому-то — ни одной. Как могут обычные кретины из телевизора собрать все крупицы воедино и вручить их одному-единственному счастливцу?

— Интересно вы думаете, уважаемый, — похвалил Стенли.

— Если бы каждый раз, как я это слышу, мне давали по доллару, — хмыкнул Новал, — я бы уже давно стал миллиардером.

— Вы были бы счастливы в таком случае?

— Думаю, да.

— Вот видите. Счастье — это не обязательно успех во всем. Счастье для каждого — свое. Кто-то мечтает об одном, кто-то — о другом. Вы хотите, чтобы вам давали по доллару за каждую умную фразу, и говорите, что в таком случае будете счастливы? Значит, вот оно — ваше счастье. И именно его, как мне кажется, должны вам дать организаторы шоу в случае выигрыша.

— Ты, я погляжу, философ? — покачал головой Винс. — Не много ли вас таких на один крохотный Хорс-таун? Я сегодня общался еще как минимум с двумя. Может, вам открыть кружок?

— Что вас так раздражает?

— То, что я спросил тебя, где искать Нуба, а ты вместо этого стоишь и рассуждаешь о счастье, бытии и прочих высоких материях. Ответ на мой вопрос, парень, вот что мне сейчас нужно!

— Забавно слышать, Винс, — сказал знакомый голос. — Вчера ты недвусмысленно дал понять, что не хочешь меня больше видеть.

Из-за мусорного бака вышел еще один даркер — судя по всему, Нуб. Руки в карманах, борода всклокочена — в родной стихии, полностью уверенный в себе.

— Ситуация изменилась, — сказал Новал. — Мне нужен твой совет.

— Но вчера…

— Вчера было вчера, — оборвал его детектив. — Прощения просить не в моих правилах, но сейчас я, пожалуй, готов в качестве исключения извиниться.

Потому что хватил лишку и сказал слишком много ненужных слов.

Нуб некоторое время молча смотрел на сыщика. После чего сказал:

— Принято.

— Вот и хорошо, вот и здорово. Теперь, когда мы решили эту проблему, давай пройдемся и обсудим другую, гораздо более важную.

— Говори. У меня нет секретов от братьев.

— Зато у меня есть, — довольно бесцеремонно заявил сыщик и тут же поспешно добавил:

— Нет, они наверняка очень достойные… м-м-м… даркеры, но мне нужно поговорить с тобой наедине, парень. Дело слишком деликатное.

Темные переглянулись. Стенли пожал плечами, его напарник усмехнулся чему-то и отвернулся к мусорному баку. Нуб снова посмотрел на детектива.

— Прости, но на очередную сценку нет времени, парень, — покачал головой Винс. — Нужно идти.

— О’кей, — кивнул коротышка. — Идем.

Они покинули подворотню и пошли по Хелпми-стрит.

Нуб молчал, ожидая вопросов сыщика, но Винс почему-то не спешил начинать. Они прошли пол-улицы, прежде чем Новал откашлялся и спросил:

— А почему того парня зовут Стенли?

— Это его имя, — пожал плечами Нуб.

— Да? Забавно. Я думал, у вас всех длинные имена.

— Так и есть.

— Стенли, как мне кажется, не очень-то длинное.

— Это сокращение от…

— Боже, только не надо называть его полностью, — поспешно перебил даркера Винс. — Я все равно не запомню. Главное, что оно есть… Ладно, к делу. Если коротко, случилось вот что: кто-то забрался в одну квартирку в девятиэтажном доме на углу Дрим-стрит и Лонг-стрит и убил ребенка, лежавшего в колыбели. А потом подкинул туда же зеленого людоеда, зубастого и с очень, просто на редкость, пронзительным взглядом — он, к слову, сегодняшним утром сожрал труп несчастного малыша. Мерзавец, как я понял, неплохой атлет, потому что он попросту запрыгнул в окно пятого этажа, сделал свое грязное дело и, выпрыгнув, убрался восвояси. Есть какие-нибудь мысли по этому поводу? И, да, Питера Паркера я уже проверил, это — не он.

Нуб еще в самом начале рассказа замер на месте и застыл с открытым ртом. Не изменил позы он и с наступлением тишины.

— Эй, эй, малыш! — детектив пощелкал пальцами перед лицом даркера, дабы привести его в чувство. — Ты еще со мной?

— Я… Здесь… — хриплым от волнения голосом пробормотал Нуб.

— Что на тебя вдруг нашло? Ты что-то понял из моего рассказа?

— Да… Наверное… Я сомневаюсь, Винс!

— Судя по твоей реакции, все довольно дерьмово, да?

— Если моя догадка верна, то — да, все очень плохо. Я бы даже сказал…

— Эй, эй, эй! — воскликнул сыщик. — Спокойно, парень! Самое страшное уже случилось — ребенок мертв. Так что хватит драматизировать. Мне нужно знать, кто его прикончил, найти мерзавца и отвести в полицию. Или это должно остаться тайной?

— Я не хочу ничего говорить, пока не буду на сто процентов уверен, — покачал головой Нуб. — У меня есть догадки…

— Ну так дай мне их! А я уж попробую увязать эти догадки с реальными фактами!

— Все не так просто. Если я прав, речь идет о существе, которого по определению не может существовать последние лет сто!

— Я, конечно, предполагал, что тут замешана какая-то нереальная шняга, но и помыслить не мог, что эта шняга неожиданно объявилась после столетнего отпуска, — честно признался Винс. — Это что же, динозавр какой-то?

— Динозавры вымерли за много раньше, — покачал головой Нуб.

Он замолчал. По его лицу Новал понял, что даркер действительно взволнован. Сыщик хотел выдать очередную остроту по поводу «слишком серьезных бомжей», но сдержался. Судя по всему, сейчас было не самое подходящее время для шуток.

— Мне надо проконсультироваться с одним человеком, — наконец произнес Нуб. — Только он сможет точно сказать, кто убил ребенка.

— Погоди, погоди… Я не хочу, чтобы об этом знал весь город! Так что лучше держи рот на замке и никому ничего не говори, понял? Слух, что я веду это дело, может дойти до полиции или, что еще хуже, до убийцы — и тогда он попросту свалит из города.

— Это ты не понимаешь, Винс. Мы должны рассказать все этому человеку. Только он может нам помочь.

— Черта с два.

— Эта тварь может вернуться! Ты думаешь, ей хватит того малыша? Вот увидишь — через какое-то время она убьет еще одного…

— И тоже подбросит уродца?