Обратной стороной командной системы была финансовая поддержка. Немало денег расходовалось на то, чтобы поддержать бизнес. Кроме экспортных премий, стимулирующих вывоз товара за границу, с 1785 г. начали предоставляться ссуды и субсидии предпринимателям, открывающим новые предприятия. Причем Иосиф организовал дело на единых принципах в отличие от своей матери, которую нетрудно было разжалобить и вымолить посредством этого финансовую поддержку. Сын давал деньги скупее, но делал это более систематично. Тем не менее какой бы то ни было связи между финансовой поддержкой казны и эффективностью работы дотируемых предприятий обнаружить не удавалось.

Кроме поддержки экспорта товаров существовала еще и поддержка импорта специалистов. По всей Германии рыскали эмиссары императора с тем, чтобы привлечь немецких колонистов в Венгрию. Предполагалось, что они должны научить венгров жить и пахать землю. Колонисты в качестве поощрения на десять лет освобождались от налогов и рекрутчины. В итоге в страну толпой под видом квалифицированных землепашцев устремились бродяги, цыгане, нищие евреи. Пришлось потом тратить еще много денег и сил на выдворение из страны «специалистов», не способных принести ей какую бы то ни было пользу.

Еще одно важное противоречие в натуре императора касалось того, как он воспринимал становившееся все более модным в эпоху Просвещения равенство. По оценке П. Митрофанова Иосиф в определенном смысле был «демократом до конца ногтей и во всех жителях своих земель видел лишь равно послушных и платящих подданных. Лично он сближался больше со знатью, т.к. с детства вырос в этом кругу… но самые сословные притязания считал вредными для государства». Однако стремление к равенству, способствовавшее преодолению феодальных ограничений, в то же время порождало и совершенно фантастические устремления императора, скорее тормозившие развитие страны, нежели хоть сколько-нибудь способствовавшие ему. «Иосиф хотел из различных народностей, покорных его скипетру, создать единую нацию, одушевленную любовью к общему отечеству, как то было, например, во Франции, королю которой он искренне завидовал. По выражению ядовитого Гармайера, австрийского беженца и ненавистника Габсбургов, «Иосиф в порыве капральского своего либерализма, хотел остричь под одну гребенку венгерцев, чехов, немцев и ломбардцев».

Император значительно разумнее своей матери смотрел на роль различных религиозных конфессий в жизни страны. В 1781 г. лютеранам, кальвинистам и православным была дарована веротерпимость. Однако евреев Иосиф не любил, поскольку считал паразитами, склонными лишь к потреблению, а не к созиданию. Поэтому они были лишены важнейших прав, дарованных остальным подданным.

Непосредственным итогом хозяйственной деятельности Иосифа стало образование новых значительных долгов короны, неудачное субсидирование фабрикантов, свертывание международной торговли, обострение национальных проблем. Народ же вину за все бедствия возлагал на либералов. Люди, лишь понаслышке знавшие о физиократах, упрекали именно их в доведении страны до нищеты.

Тем не менее вклад Иосифа в дело австрийской модернизации трудно переоценить. Он добился главного.

Еще на протяжении 70-х гг. в Монархии были предприняты существенные шаги по сокращению использования барщины и ограничению прав помещиков в отношении крестьян. Последние получили право выкупать те наделы, которыми они пользовались, что создавало некоторые важные условия для организации капиталистического сельского хозяйства.

Со времен Марии Терезии крестьянские земли оказались разделены на купленные и не купленные. Первые могли передаваться по завещанию наследникам, тогда как вторые после смерти их пользователя отходили обратно к помещику. Понятно, что эффективное хозяйствование возможно было только в первом случае.

Кроме того, еще во времена Марии Терезии на значительной части территории Монархии был положен конец регулярно осуществлявшемуся ранее общинному переделу пашенных земель. Крестьянин оказался в известной степени защищен не только от волюнтаризма помещика, но и от неразумного вмешательства в хозяйственную деятельность со стороны своих же соседей.

Но по-настоящему качественные изменения произошли уже в 80-х гг. после смерти Марии Терезии. 1 ноября 1781 г. появился так называемый патент о подданных, которым ликвидировалась крепостное право в Чехии, Силезии и Галиции. Крестьяне из зависимых от помещика людей превращались в подданных монарха. Впоследствии патент о подданных был распространен на Штирию, Каринтию, Венгрию, Крайну и Трансильванию.

Однако отмена крепостного права не была еще решением земельного вопроса как такового. Поэтому важнейшим дополнением к патенту о подданных стал урбариальный патент 1789 г., в соответствии с которым барщина заменялась оброком — денежной компенсацией помещику, не превышающей 17% дохода крестьянина, а также выплачиваемым государству налогом, ограниченным 12%. Более того, поземельный налог становился единым и распространялся на дворянские земли, от чего аристократия в финансовом отношении сильно пострадала.

Однако эти благие начинания так и не были реализованы. Авторитарные преобразования нуждались в авторитарном реформаторе. Когда Иосиф скончался, исчезла и та сила, которая тянула монархию в сторону модернизации. Обнажились все слабости системы. Наследник Иосифа — его брат Леопольд II под давлением недовольных землевладельцев вынужден был отменить налоговые и оброчные начинания своего предшественника. Не в полной мере удалось провести в жизнь даже положение о личной свободе. Например, в Хорватии патент Иосифа фактически не исполнялся, т.к. не был принят местным парламентом — сабором.

В итоге степень эксплуатации крестьянства оставалась значительно более высокой, нежели та, какой она была в проектах Иосифа II. Единственное, что осталось от преобразований 1789 г. (помимо ликвидации личной зависимости), это разрешение крестьянам наследовать вдобавок к купленным еще и не купленные земли. Это, правда, не означало их перехода в крестьянскую собственность, а лишь несколько ограничивало права помещика.

Проблемы, выявившиеся при Леопольде, очень ярко подчеркнули своеобразную противоречивость той политики, которую в Австрии принято называть йозефинизмом. Сам по себе новый монарх мог, наверное, считаться идеальным просвещенным абсолютистом. При жизни своего старшего брата Леопольд — ученик французских физиократов и Монтескье — управлял Великим герцогством Тосканским. «Просвещенный абсолютизм» зашел в Тоскане значительно дальше, чем в самой империи. С 70-х гг. здесь осуществили ряд реформ, направленных на расширение свободы торговли и упразднение всех внутренних сборов. Был введен единый таможенный налог на границах, разрешена свободная продажа недвижимости. Сначала во Флоренции, а затем и в остальных городах упразднили цехи, упростили налоговую систему.

Однако то, что можно было сравнительно легко осуществить на территории развитой и просвещенной Италии (тем более в такой культурной ее части, как Тоскана), не так то просто оказалось внедрить в масштабах многонациональной Монархии. После смерти крутого императора Иосифа выяснилось, что народ не слишком-то доволен результатами его правления. «Если бы император, как он собирался, "по совести и чести" стал отчитываться перед своими подданными, последние вряд ли одобрили бы его хозяйствование», — заметил П. Митрофанов.