— Да, знаете ли, самую разную.

— Что ты думаешь об Эминеме? — продолжает расспросы Марсель.

— Мне кажется, он потрясающий МС, — говорит Крис, — теперь он может говорить о том, что ему нравится.

— Согласна, я в восторге от его альбома.

— От какого?

Марсель не теряется ни на секунду.

— Ну, от этого, от нового. Но вообще, — быстро переводит она тему разговора, — музыка может многому научить.

— Конечно, — соглашается Крис.

Марсель улыбается.

— Вот, скажем, я. Я не особенно набожна. Все, во что я верю, вся моя философия, — все выражено в песне «Вообрази». Ты ее слышал? Ну, ее поют Джон и Йоко?

— Вы любите «Битлз»? — спрашивает Крис.

— Да, это великие люди.

— На фиг этих «Битлз», — говорит Клод.

К полуночи Джессика употребила весь «двенадцать», который отложила на новогодний праздник. «Проклятье», — думает она, проснувшись позже в постели, на простыне, мокрой от пота.

Парень, которому Белый Майк продает товар, красив, как фотомодель. На нем шорты и шлепанцы. Кажется, будто он просто выскочил из дому заплатить за доставленную пиццу или что-нибудь в таком роде. Глядя на него, Белый Майк вспоминает то лето, когда он работал в лагере на восточной оконечности острова Лонг-Айленд. После того лета отец продал дом в Амагансетте. Белый Майк болтался за сараем для лодок с девочкой по имени Элис. Туда, за сарай, все ходили курить. Элис была самой бойкой девчонкой и была готова к любым приключениям. Выкуривала она пачку в день. Белый Майк не курил. Он приходил к сараю просто для того, чтобы побыть с Элис, которая садилась по-турецки возле стены, курила и дразнила его. Тогда он еще не был Белым Майком.

— Помню первый поцелуй, — рассказывала Элис, — и как я впервые попробовала травку, и как впервые напилась. Как в первый раз села за руль. Помню своего первого парня, и как я его бросила Как впервые занималась сексом. Точно помню все даты, когда что-то делала в первый раз. А ты?

— Только некоторые.

— Почему ты не пьешь?

— Не знаю, — ответил Белый Майк.

— Экзистенциальный кризис, — сказала она. — Почитай «Чуму».

Белый Майк все еще погружен в воспоминания, и вот он подходит к огромному книжному магазину на Восемьдесят шестой улице. Он заходит внутрь. Кругом яркие цвета, на верхнем этаже люди пьют кофе и читают. Белый Майк проводит рукой по каждой книжной полке, мимо которой проходит, ощущая пальцами фактуру книжных корешков. Дойдя до отдела художественной литературы, он находит букву С, опускается на колени, отыскивает Камю и покупает «Чуму», в твердом переплете.

Вечером, в постели, он снова читает о том, как умерли крысы.

После коктейля тетки Клод решает прогуляться. Он звонит на мобильный Тобиасу и приглашает его к себе, заманивая травкой. Тобиас отвечает Клоду, что только что прикупил травки у того бледного дилера в пальто, но все равно сейчас наденет штаны и зайдет. Клод курить не намерен. Ему нужно сохранить ясную голову. Он просто хочет, чтобы Тобиас составил ему компанию, когда он отправится в центр. Клод точно знает, куца пойдет. Снова в тот район Чайнатауна, где покупал оружие. Ему почему-то мало того, что он уже приобрел.

Нужно что-то еще.

И вот они, двое длинных парней в капюшонах, выходят из метро на Спринг-стрит и идут в сторону Малберри-стрит. Вскоре они оказываются в районе, где в ночном воздухе витают запахи горячей утятины, крольчатины и холодной рыбы. Повернув за угол, Клод останавливается перед первым из магазинов, в которых был накануне вечером. Тобиас немного отстает, и Клод решает, что дальше обойдется без попутчика. Он молча ускоряет шаги, проходит вперед по улице и сворачивает в проход между домами. Затем он украдкой выглядывает из-за угла и видит растерянного Тобиаса, который зовет его по имени, а потом ударяет кулаком по воздуху, кричит «Фак!» и бредет дальше по улице. Когда Тобиас уходит, из темноты появляется Клод. Он заходит в магазин.

За прилавком уже не стоит маленькая толстая женщина; на ее месте — невысокий морщинистый старик. Кроме него и Клода в магазине никого нет. Он смотрит на Клода и обращается к нему:

— Да?

Клод интересуется, нет ли в продаже каких-либо «особых» товаров.

Мужчина долгое мгновение рассматривает Клода, а потом говорит:

— Подождите. — Продавец подходит к входной двери, запирает ее и идет в подсобку. Клод не рассчитывает увидеть ничего из ряда вон выходящего. Мужчина возвращается, неся что-то завернутое в тряпку, и опускает предмет на прилавок. Разворачивает тряпку. Под ней оказывается автомат, черный, смазанный маслом, но уже потертый. Клоду кажется, что автомат выглядит совсем как в кино.

Белый Майк засыпает, не выключая свет, а на груди у него лежит книга «Чума».

Ему снятся небоскребы. Снится, что он высоко на крыше одного из них, а вокруг него бушует гроза. Балки у него под ногами гнутся и качаются на ветру. В город бесшумно выстреливает зигзагообразная молния, потом Майк слышит раскаты грома. Внизу город, шумный и ярко освещенный, а он совсем один на этом раскачивающемся здании. Начинается дождь, и Майк подходит к самому краю, чтобы как следует рассмотреть город и понаблюдать за молнией. Но тут он видит огромную белую вспышку и понимает, что молния ударила в тот небоскреб, на котором он стоит. Майк чувствует, что его подбросило, перелетает через перила и падает вниз. Летит по воздуху. Видит себя со стороны: тело несколько раз успевает перевернуться. Чувствует, как высоко у него внутри всплывает желудок. Майк брыкается во сне и молотит руками, но не просыпается. И так он все летит и летит и в конце концов приземляется на крышу машины, на бок, и видит, как сплющивается крыша. Он смотрит на свой труп, одетый в пальто и джинсы, издалека, как будто все это заключительные кадры фильма, снятые отъезжающей камерой. А на искореженный металл вокруг его тела падают капли дождя.

Призрак Прошлого Рождества[25]. На рождественских каникулах Белый Майк шел по пляжу в Ист-Хэмптоне и слушал рассказы Элис (он случайно встретил ее там) о ее родителях, о школе-пансионе и обо всем прочем. Все-то было никуда не годным. Потом стало темно и холодно. И тогда она разделась и побежала в океан. Потом выскочила, одновременно смеясь и плача и дрожа от холода.

— Мне кажется, я понимаю, почему ты не пьешь, — произнесла Элис. Они были в баре на Второй авеню; там обслуживали и подростков. Она пила коктейль «Космополитен», а он кофе.