Начало сотрудничества Еврейского колонизационного общества Ротшильда с сионистскими организациями относится к 1913 году. Тогда же Ротшильд впервые встретился с новым лидером сионистского движения Хаимом Вейцманом, сменившего Герцля на посту председателя ВСО, поддержав его план основания в Иерусалиме Еврейского университета.

В период с 1887 по 1925 Ротшильд предпринял пять поездок в Палестину. Свой четвертый визит осенью 1914 г. он нанес уже в качестве «известного любителя Сиона» (Ховеве Цион), а на состоявшейся в декабре того же года встрече с X. Вейцманом выразил решительную поддержку идее создания в Стране Израиля еврейского государства. Согласно завещанию Ротшильда, останки его и его жены Аделаиды были в 1954 г. перевезены в Израиль и погребены в усыпальнице в парке Раматха-Надив в Зихрон-Яакове (названном в честь его отца - «Зихрон-Яаков» - дословно, «В память о Яакове»). Более десяти городов и других поселений в Израиле названы в честь барона Ротшильда и его детей. В каждом крупном израильском городе есть улица Ротшильда. Ротшильды также сыграли значительную роль в установлении инфраструктуры израильского правительства. Джеймс финансировал строительство Кнессета в качестве подарка Еврейскому Государству, и здание Верховного Суда Израиля было подарено Израилю Дороти Ротшильд.

О вкладе барона Ротшильда в развитие Израиля лучше всего сказал он сам: «Без меня сионисты мало чего достигли бы, но без сионистов мое собственное дело погибло бы». В своей «Истории сионизма» Вальтер Лакер откровенно признает, что «без помощи Эдмона де Ротшильда первые колонисты действительно бы не выжили. (См.: В.Лакер. Цит. соч., с. 116). Лакер без обиняков говорит, что благодаря Ротшильду, который взял под свой контроль дело колонизации Палестины, этот проект «после долгой филантропической прелюдии превратился в сугубо коммерческое предприятие» (Там же, с. 117). И не только. Будь проект этот только коммерческим, Ротшильды особенно бы не усердствовали. Он был, прежде всего, политическим, глобальным. Еврейскому государству предстояло стать духовным и политическим центром мирового еврейства, мощным орудием влияния на диаспору, а через нее - ина политику ведущих держав.

Самый весомый вклад Ротшильдов в дело сионистов датируется 2 ноября 1917 г. В тот день именно Уолтер Ротшильд (английская ветвь) получил из рук тогдашнего министра иностранных дел Англии Артура Джеймса Бальфура знаменитое письмо, вошедшее в историю, как Декларация Бальфура, в котором говорилось:

«Имею честь передать Вам от имени правительства Его Величества следующую декларацию, в которой выражается сочувствие сионистским устремлениям евреев, представленную на рассмотрение кабинета министров и им одобренную:

«Правительство Его Величества с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа, и приложит все усилия для содействия достижению этой цели; при этом ясно подразумевается, что не должно производиться никаких действий, которые могли бы нарушить гражданские и религиозные права существующих нееврейских общин в Палестине или же права и политический статус, которыми пользуются евреи в любой другой стране». Я был бы весьма признателен Вам, если бы Вы довели эту Декларацию до сведения Сионистской федерации.

Искренне Ваш Артур Джеймс Бальфур».

Эта декларация стала поворотным пунктом в истории сионизма и послужила, в условиях британского мандата юридическим обоснованием сионистской колонизации Палестины. По словам Ллойд Джорджа, «.декларация Бальфура не является простым актом милосердия. Следует понять, что речь идет о сделке в обмен. на поддержку евреями всего мира дела союзников». (См. Дональд Макинтайр. «Рождение современного Израиля: клочок бумаги, который изменил историю», «The Independent», 31.10.2007; Более подробно - КЕЭ, том 1, кол. 285-287.).

Есть такие события, совпадение которых по времени не может быть случайным. «Декларация Бальфура» была опубликована в том же номере газеты «Таймс», где напечатали сообщение об Октябрьской революции в России. Вряд ли можно было найти более удачный момент для того, чтобы столь ненавязчиво, но вместе с тем убедительно подчеркнуть родство сионизма и коммунизма. Еще до того, как эта декларация появилась на свет, многие говорили о том, что поселенцы из Хововей-Цион, билуйцы и прочие сионистские первопроходцы в Палестине были последователями утопических коммунистов и в своих сельскохозяйственных поселениях обустраивали жизнь по принципу коммуны. Да и после образования государства Израиль многие кибуцы строились по тому же принципу уже потому, что среди первых поселенцев большинство составляли люди социалистических убеждений. Студенты-билуйцы привезли из России в Палестину коммунистические фантазии из «Снов Веры Павловны», а последователи Мозеса Гесса из Европы пытались построить на «земле обетованной» свои коммуны по рецептам Оуэна, Фурье и Кабе. Да и Гесс собирался построить там хоть и еврейское, но все же социалистическое государство. Популярность этих идей была вызвана к жизни теми процессами индустриализации, которые набирали темп в Европе, что совпало с крушением забора вокруг еврейского гетто, в результате снятия с еврейской общины ограничений на место проживания и на профессии, что положило конец обособленности евреев. Удержать их в гетто традиционный иудаизм ортодоксов уже был не способен. Кагал терял свою власть в Галуте. Евреи стали покидать общину и уходить в большие европейские города, где к середине XIX века образовался многочисленный еврейский бедный люд. А там сама жизнь способствовала радикализации сознания вчерашних обитателей гетто.

«Покидая свое местечко (гетто) и переезжая в город, еврей менял свой социальный статус, а иногда и религию. Но не психологию, не родственные и племенные связи, оставаясь по своим привычкам, установкам и, что главное, мироощущению - евреем, верным «народу Израиля», его традициям и законам - пишет исследователь сионизма Олег Попов (Бостон, США). - Дети и внуки раввинов и цадиков, отринувшие религию ортодоксального иудаизма и принявшие религию реформистского Иудаизма и прогрессистского Просвещения, но сохранившие традиции, поведенческие установки, психологию, мораль, ценности и мироощущение предков, искали универсалистское решение экономических, социальных и национальных проблем своего народа, в том числе и еврейского рабочего класса и ремесленников. И как истинные «универсалисты» они искали эти решения в «мировом масштабе». (O.A. Попов. Цит. соч.). Концепцию иудаизма об «избранном народе» Маркс, который ратовал за освобождение всего человечества, поставил с ног на голову. В его учении, как и в реформистском иудаизме, освобождение осуществлялось не всем человечеством, а «избранными» и, в конечном счете, для избранных. Разница заключалась в том, что если в иудаизме «избранность» шла от Бога, то в учении Маркса - от Исторического Прогресса, разделившего в его учении все человечество на две части: на избранный, «прогрессивный» класс - пролетариат, и на «реакционный» класс - буржуазию, включавшую в себя не только крупную, но и мелкую буржуазию, крестьянство. Как отмечает А.С. Панарин, «архаические уклоны в избранничество. проявились у Маркса в том, что место в будущем социалистическом обществе у него оставлено не для всех, а исключительно для пролетариата, которому предстояло стать могильщиком всех остальных классов» (А.С. Панарин. Российская интеллигенция в мировых войнах и революциях XX века. - Едиториал УРСС, 1998).