— Я люблю тебя, Фрея, дикарка!

— Хорошо, — отвечала Фрея, похлопывая его по макушке или теребя ему между ног. — Давай встретимся завтра и повторим.

* * *

Но потом Деви проверила данные чипа и увидела, куда дочь ходила по вечерам. Следующим вечером отправилась на окраину парка и поймала Фрею, когда она возвращалась после вылазки со своей шайкой. Она едва успела со всеми попрощаться.

Деви грубо схватила ее за плечо. Ее всю трясло, и плечо Фреи побелело от ее хватки.

— Я же говорила тебе не ходить туда!

— Не трогай меня! — крикнула Фрея и высвободилась. А потом толкнула мать так, что та повалилась на землю.

Деви неуклюже поднялась, не поднимая взгляда.

— Тебе нельзя в заповедник! — прошипела она. — Ты можешь ходить по кораблю куда захочешь, хоть оба кольца обойди, но не в те части, которые запрещены. Туда тебе нельзя!

— Отстань от меня.

Деви шлепнула дочь по щеке тыльной стороной ладони.

— Отстану, когда смогу! Сейчас мне хватает и других проблем, которые нужно решить!

— Кто бы сомневался.

Деви искоса взглянула на дочь.

— Пора тебе уйти в свое странствие.

— Что?

— Ты меня слышала. Я не могу позволить тебе позорить меня и портить все прямо там, где у нас как раз самые серьезные проблемы.

— Какие проблемы?

По телу Деви пробежала судорога, она сжала кулаки. Заметив это, Фрея угрожающе подняла руку.

— Мы в беде, — проговорила Деви низким сдавленным голосом. — Поэтому я не хочу, чтобы ты сейчас находилась рядом, просто не могу этого позволить. Мне нужно со всем разобраться. Тем более у тебя уже этот возраст. Все равно ты повзрослеешь и перерастешь эту дурь, так что занимайся-ка этим в другом месте, там, где хоть я от этого не пострадаю.

— Как это гадко! — воскликнула Фрея. — И ты гадкая! Надоело иметь ребенка? Хорошо, когда она маленькая, а теперь ты решила, уже не так хорошо, значит, пусть она уходит! «Возвращайся через год, там посмотрим». А знаешь что? Не посмотрим! Я никогда не вернусь!

И умчалась прочь.

* * *

В-третьих, Бадим попросил ее немного подождать, прежде чем начинать свой год странствий.

— Куда бы ты ни пошла, ты все равно будешь все та же. Поэтому куда ты отправишься — не так важно. От себя не уйдешь.

— Но можно уйти от других, — заметила Фрея.

Бадим не слышал всего, что произошло в парке, но видел, что между его женой и дочерью возникло отчуждение.

В итоге он все-таки согласился с тем, что Фрее пора отправляться в странствие. Она полюбит это время, сказал он сразу после того, как согласился. Но в любой момент она сможет заглядывать домой. Кольцо Б было всего пятьдесят четыре километра в длину, поэтому уйти слишком далеко все равно не получится.

Фрея кивнула.

— Но я постараюсь.

— Хорошо. Мы найдем тебе жилье и работу, если захочешь.

Они обняли друг друга, и когда Деви присоединилась к разговору, то тоже обняла дочь. Поскольку Бадим был рядом, Фрея ответила на ее объятия. А может, и потому, что заметила беспокойство на лице Деви.

— Прости меня, — сказала Деви.

— И ты меня.

— Это хорошо, что ты нас покидаешь. А то, если останешься здесь и не будешь осторожна, можешь закончить так же, как я.

— Но я хотела бы закончить, как ты, — сказала Фрея. При этом она посмотрела так, будто съела что-то горькое.

Деви лишь сжала губы и отвела взгляд.

* * *

В день 161176-й Фрея отправилась по Кольцу Б на запад, и так ее год странствий начался. По биомам ездил кольцевой трамвай, но она решила идти пешком — это было традиционно для всех странников. Сначала по гранитным скалам Сьерры, затем через пшеничные поля Прерии.

Первая ее длительная остановка произошла в Лабрадоре, где была тайга, ледник, эстуарий и холодное соленое озеро. Есть поговорка, что первый переезд из дома должен приводить в какое-нибудь более теплое место, если только вы не переезжаете из тропиков, теплее которых не бывает. Но Фрея отправилась в Лабрадор. Она говорила, что холод ей по душе.

Соленый водоем оказался почти весь покрыт льдом, и она научилась кататься на коньках. Она стала работать в столовой и в распределительном пункте и быстро познакомилась с множеством людей. Она занималась физическим трудом, делала что придется. Проводила долгие часы за сверхурочной работой по всему биому.

Там рядом с ледником, как ей сказали, проживала юртовая община, где дети воспитывались в традициях инуитов или саами, а то и вовсе неандертальцев. Они разводили карибу и питались плодами земли, но ничего не рассказывали своим детям о корабле. Мир для этих детей был всего четыре километра в длину, холодным, с большим сезонным расхождением в долготе дня, льдом и талой водой, карибу и лососем. Во время обряда посвящения, примерно в период полового созревания, этим детям завязывали глаза и выводили в скафандрах в космос, где они оказывались посреди звездной черноты и видели перед собой звездолет, который тускло мерцал, отражая звездный свет. Дети, как рассказывали, неизменно возвращались оттуда другими.

— Еще бы! — воскликнула на это Фрея. — Это же безумие!

— И после этого лишь немногие дети уезжали из Лабрадора, — сообщила ей ее осведомительница, девушка, работавшая в столовой. — А многие возвращаются взрослыми, чтобы проделать то же со своими детьми.

— Ты тоже так росла? — спросила Фрея.

— Нет, но мы об этом слышали и видели их, когда они приезжали в город. Такие чудные. И они думают, что делают все как нельзя лучше…

— Я тоже хочу их увидеть, — заявила Фрея.

Вскоре ее представили одному из взрослых, приехавших пополнить запасы, а спустя еще некоторое время пригласили в поселение у ледника, при условии, что она будет держаться подальше от тех юрт, где жили дети. Издали они совсем не отличались от любых других детей. Фрея сказала хозяевам, что они напоминали ей ее саму.

— Не знаю, хорошо это или плохо, — добавила она.

Деревенские взрослые защищали свои методы воспитания.

— Если тебя воспитали так, как воспитываем мы, — сказал один из них Фрее, — то ты знаешь, какое оно — настоящее. Знаешь, что мы животные и как мы стали людьми. Это важно, потому что этот корабль может свести тебя с ума. Мы вообще считаем, большинство людей здесь — сумасшедшие. Они всегда сбиты с толку. Ничего не могут решить. А мы можем. Мы знаем, как решить, что правильно, а что нет. Или, по крайней мере, что для нас годится. Или во что верить, как быть счастливыми. Все это можно решить разными путями. Поэтому если нам надоест то, как все устроено, или сами люди, мы всегда сможем вернуться на ледник, хоть мысленно, хоть по-настоящему приехать в Лабрадор. И помогать воспитывать новых детей. Жить с ними, вернуться в истинное настоящее. И, если повезет, можно мысленно снова выйти в космос. Но, если ты росла не здесь, у тебя не получится. Поэтому мы продолжаем традицию.