Он принес с собой прохладный февральский воздух.

— Если вам нужен букет, придется покупать готовый, мне не положено обслуживать клиентов после закрытия.

— Итак, впустив меня, вы нарушили правила? — Он широко усмехнулся. — Отлично, мужчина сразу чувствует себя особенным.

— Я бы сделала исключение для любого знакомого, не только для вас.

— Вы слишком честны.

— В ваших устах «честность» звучит как «порок». — Нэнси хихикнула, но ее смех сильно смахивал на икоту. — Если вы не покупаете цветы для очередной подруги на одну ночь, тогда зачем пришли?

— Вы не только честны, но и безжалостно прямолинейны! Вы хоть представляете, как эта убийственная комбинация может повлиять на личную жизнь девушки?

— Представляю, и даже слишком хорошо, — сухо ответила Нэнси. — Но, наверное, я должна вас поблагодарить: я снова хожу на свидания.

— Алекс звонил еще раз? — В голосе Бретта почему-то не слышалось особого восторга.

— Даже дважды, в понедельник и вчера вечером.

— Видно, бедняга сгорает от нетерпения.

— А все благодаря вашим советам. Раньше я никогда не отказывала в свидании только потому, что меня пригласили в четверг или в пятницу, и вот награда — два свидания за один уик-энд.

— Два? Вы обещали Алексу второе свидание, еще не побывав на первом? — Бретт даже не попытался скрыть недовольство.

— Вы меня недооцениваете! В воскресенье я встречаюсь с другим вашим знакомым, с Брайаном Рэйнсом.

Бретт нахмурился, губы его сжались, брови почти сошлись на переносице. Выражение его лица немного испугало Нэнси, она подумала, что не хотела бы когда-нибудь дать Бретту повод рассердиться на нее по-настоящему.

— Рэйнс не мой друг, — наконец сказал Бретт.

— Ну не знаю, он был на свадьбе. Он все время жует мятную жвачку.

— Ах этот… Он работает с Майклом, моим зятем. Надеюсь, он нормальный парень.

— А что, мне можно встречаться только с кандидатами из одобренного вами списка? — Нэнси даже не пыталась скрыть раздражение. — Или вы позволяете его расширить?

— Расширяйте на здоровье. Много вам здесь встречается мужчин? — Бретт широким жестом обвел магазин.

— Много. Большинство из них покупает цветы своим женщинам.

— С Кристофером вы познакомились в магазине?

Интересно, откуда вдруг такая холодность в его тоне?

— Нет, мы познакомились у друзей. — Нэнси постаралась вложить в свой тон как можно больше надменности, и Бретт это почувствовал.

— Намекаете, что я перехожу границы?

Он улыбнулся так заразительно, что Нэнси не могла не улыбнуться в ответ.

— Вроде того, но, наверное, я перед вами в долгу.

— За мои добрые советы?

— Нет, за то, что вы пригласили меня на свадьбу.

— Кстати, о советах…

— Что-то не припоминаю, чтобы я говорила о советах.

— Но что обратились за ними ко мне, хотя бы помните?

Бретт Майсден умеет пробить защиту. Как герои любимых Нэнси старых фильмов, рыцари плаща и шпаги, он действует по принципу: парируй и наноси удары.

— Да, помню.

— В таком случае, когда мы сможем провести очередное занятие?

— Вы уже знаете, что в субботу и в воскресенье я занята.

«Среда — да, четверг — нет». Не Бретт ли учил ее не быть слишком доступной? Пусть теперь отведает собственного лекарства, хотя, конечно, он не приглашает ее на свидание.

— А как насчет завтрашнего вечера? — спросил Бретт.

— Не пойдет, завтра я встречаюсь с подругами.

— Нельзя ли отменить встречу? Вы же можете видеться с подругами когда угодно.

— Нет, не могу, у нас традиция собираться раз в месяц, и завтра как раз такой случай. Это нерушимое правило, и не важно, есть ли у кого планы поинтереснее.

— Значит, мое предложение «поинтереснее»?

Если Бретт думает, что поймал меня на слове, то ошибается! — злорадно подумала Нэнси.

— Лекция по любовному этикету? Ну уж нет!

— А вы не обращали внимания еще в школе, что дрянные девчонки всегда получают более интересные предложения и принимают их, ни на кого не оглядываясь? Чем таким интересным вы занимаетесь со школьными подругами?

— Кроме случаев, когда есть какой-то особый повод, мы обедаем в ресторане, потом идем в боулинг-клуб «Космик» на вечер для одиноких.

— Если ваши подружки похожи на подружек моей сестры, то вы наверняка большую часть времени говорите о мужчинах.

Нэнси пожалела, что открыла Бретту дверь.

— Смысл не в том, чтобы разобрать мужчин по косточкам, а в том, чтобы пообщаться с подругами, — буркнула она.

— А знаете, вы становитесь очень миленькой, когда надуваете губки. — Бретт поддел пальцем ее подбородок, палец был холодный, и Нэнси вздрогнула. — Но вернемся к нашей теме. Вас не настораживает, что мужчина звонит в субботу вечером, чтобы назначить свидание на следующую субботу?

— По-моему, это очень разумно.

— Разумно, — повторил Бретт, неодобрительно кривя губы.

— На вас не угодишь. Вы предупреждали, чтобы я не принимала приглашение, если мужчина позвонит слишком поздно, я так и сделала. А теперь получается, что если он позвонит слишком рано, я тоже должна насторожиться. Мне-то казалось, что дрянные девчонки сами устанавливают правила!

— Если вы вправду хотите быть дрянной девчонкой, вы махнете рукой на своих подружек.

— Ради приглашения, сделанного в последнюю минуту? Господи, с вами с ума сойдешь!

Нэнси вдруг обнаружила, что отмотала почти сотню футов атласной ленты с бобины, которую машинально схватила, начиная разговор с Бреттом.

— Я же не предлагаю вам бросить друзей и отправиться вместо этого на свидание, я только хочу дать вам еще несколько наставлений, пока ваша личная жизнь не слишком усложнилась.

— Мне уже приходилось бывать на первых свиданиях, я справлюсь.

Бретт взглянул так скептически, словно Нэнси собралась на свидание с инопланетянином.

— Ну хорошо, убедили, — нехотя согласилась Нэнси. Она подобрала размотавшуюся ленту и сунула под прилавок, чтобы смотать утром. — Вы правы, я сама попросила у вас помощи.

— Причем даже заплатили за нее. Мне не терпится побывать на матче, следующий состоится на будущей неделе.

— Может, проведем урок прямо сегодня?

Бретт колебался, что само по себе можно было считать ответом. Нэнси подумала: интересно, какая масть у него в фаворе на этой неделе: блондинка, брюнетка или рыжая, — и почему-то при этой мысли у нее больно кольнуло в груди. Видя, как Нэнси поникла, Бретт почувствовал себя злодеем, отнявшим куклу у маленькой девочки. Хотя непонятно, с какой стати он терзается: ведь это не у него, а у нее календарь забит до предела.