– Это же хорошо?

– Угу. Я, наоборот, такой цветущей тебя никогда и не видела. Словно ты на супер обалденском курорте побывала. С круглосуточным СПА. И вообще, где твои очки?

– Наверное, там же, где и телефон… – неуверенно предположила я. – И всё остальное.

– То есть ты прекрасно видишь?

– Ага.

– Странно.

И правда! Мои минус семь делали из меня крота, и я даже ресницы не подкрашивала раньше, потому что в очках неудобно, а иначе как красить размытое пятно? На ощупь? Зрение у меня резко упало, когда мама в автокатастрофе погибла. То есть я пять лет была с очками неразлучна, а сейчас даже не подумала о том, что их нет. Значит, успела привыкнуть? Мне операцию сделали, что ли? Вроде бы профессор в клинике говорил, что нельзя. Хм… У меня даже мурашки побежали по рукам.

– И брекетов у тебя нет, – заметила Светик. – И волосы до попы выросли за месяц…

– За полтора.

Светик потрогала кончики моих волос, завязанных в хвост.

– Между прочим, не нарощенные. Свои. Инфа сто процентов. И ни одного посеченного.

– А я как-то не подумала…

Подружка критически меня осмотрела с ног до головы и сказала:

– Вот, знаешь, Ань, это парадоксально, но факт. Если б меня так офигенски улучшили, я бы тоже не против была похититься на месяцок-другой. Ты же просто принцесса! Где ты, говоришь, тебя похитили?

– В кафе «Латте и маффин», в пяти минутах ходьбы от метро.

– Надо там посидеть, – задумчиво добавила Светик. – А то тут мучаешься-мучаешься, к косметологу ходишь, деньги у мамы выпрашиваешь на всяческие средства от прыщей. Волосы секутся и выпадают пучками… Оказывается, надо просто похититься удачно.

– Ты говоришь какую-то ерунду! Разве так можно?! – вспыхнула я. – Думаешь, весело ничего не помнить? И вдруг оказаться беременной неизвестно от кого?!

– Похоже этот «неизвестно кто» тебя ищет, раз позвонил.

– Это и страшно.

– А вдруг он тебя любит? – с загоревшимися глазами проговорила Светка. – Вдруг тебя похитили, а он спас от злодеев? Или сам похитил и страшно влюбился? И отпустил тебя на свободу, потому что не смог видеть, как ты скучаешь по прошлой жизни? – она взахлеб предлагала новые и новые версии. – Или там, где вы были, нельзя рожать детей? А он хотел сохранить плод вашей любви! Но день в одиночестве провёл и понял, что ему не жить без тебя? И начал искать!

Я оторопела.

– Ты, кажется, романов обчиталась.

– Нет, причём тут романы?! Вот, скажи, – наседала подружка. – Ты когда его голос услышала, что почувствовала? Ужас? Ненависть? Поджилки затряслись или что там обычно чувствуется… Вот у меня от страха аж в попе холодно бывает. У тебя такое было?

Я моргнула и задумалась, прислушиваясь к своим чувствам. Ненависти тот голос у меня точно не вызвал.

– Не было. Вроде бы…

– Твой папа, конечно, крутой полицейский, – кивнула удовлетворенно Светик. – И за тебя боится. И готов запереть в башне, чтобы никто ни пальцем… Но ему даже в голову не пришло, что если ты выбралась от похитителей, то тебя могли спасти! Что это мог звонить не враг, а друг! Или даже возлюбленный…

– Но почему я ничего не помню?! – в отчаянии спросила я.

– Да мало ли?! Головой ударилась, когда от беременности в очередной раз сознание потеряла! – Подруга расширила глаза и радостно заявила: – Или тебя загипнотизировали!

– Загипнотизировали? – повторила я. – А, может, и правда? Ведь у меня нет ни одной царапины. И врач сказал, что я совершенно, то есть совсем-совсем здорова. Как заново родилась!

– Что, и даже спина не болит? У тебя ж сколиоз был, заучка ты моя.

– Не болит.

– Нет, однозначно надо похититься, – заявила Светик с горящими глазами. – Может, моя аллергия бы выветрилась…

Я глупо хихикнула, ошалевшая от очевидных, но до этого не приходящих в голову мыслей. Глянула в зеркало, на футляр от запасных очков, на кольцо.

– А вот посмотри, Светик, что у меня от похитителя осталось, – я протянула ей руку. – И не снимается, как зачарованное.

– Ооо, драко-он. Красиво! И что, это настоящие камушки? И золото?

– Ювелир сказал, что да.

– Круто!

– Мне самой нравится. Папа – снимать-снимать… а мне не хочется. Папа вообще теперь ищет всякие группировки и всё в криминальном мире, связанное с драконами. Секты и прочее. Я через дверь слышала, как он с коллегами разговаривал.

– А настоящих драконов не ищет? – хмыкнула Светик.

– Настоящих не существует.

– Ща я тебе одно видео покажу. С видеорегистратора, – хитро сообщила подружка, доставая из кармана смартфон. – Вся соцсеть гадает, фейк это или не фейк. Где-то под Рязанью дракон на корову напал! Прикинь?!

Толпа несла сама, как воздушный поток, и, отдавшись ей, Иррандо вновь оказался на рифлёной самоходной лестнице, затем на парапете, к которому подъезжали железные чудища с обеих сторон.

Дьявол, он не испугается их больше! Он в разведку летал в самые глубины парфенейских земель, практически в пасть к Маркатаррам! Видел чёрный город в провалах почвы, горы, вывернутые наизнанку, озёра из лавы, выныривающих из них чудовищ, отсвечивающих болотной зеленью тёмного колдовства! Не всякому дракону королевской армии доводилось повидать такое, а он, Иррандо, никогда и ничего не боялся.

«Ты – камикадзе», – сказала Аня. И была права! Потому он и сейчас трястись от страха не станет. Принц сжал кулаки и кратко спросил у прохожего с кожаной квадратной сумкой:

– Кузьминки?

Тот ткнул в табличку на мраморной стене напротив. Принц обнаружил разноцветные надписи и кружочки на линии. И большие буквы из металла.

Неужели железные чудища подчинялись правилам и развозили людей по подземным лабиринтам? Как козлы, запряженные в телегансы, по дорогам Дриэрры – с определённым направлением и остановками? Выходило, что так.

Иррандо почувствовал уважение к жителям этого мира, укротившим не простых козлов, а таких огромных существ. Он дотронулся до амулета на груди и мысленно поблагодарил Око за возможность понимать чужие языки и читать на них.

Плевать, что кружится голова и хочется съесть корову целиком. Иррандо ступил в чрево вагона с доброй сотней других людей. И так же вышел, когда услышал магический голос: «Кузьминки». Взглянул уже более уверенно на указатели, зашагал по ним. И выбрался, наконец, под настоящее, живое небо, дышащее облаками и звёздами.

Он расправил плечи и запрокинул голову в облегчении. Пусть снова вокруг были прямоугольные высокие дома и холод, и светящиеся вывески на лавках местных торговцев, и машины туда-сюда, и люди, говорящие себе под нос, заткнувшие уши. Но Аня была где-то рядом, – он чувствовал! Или надеялся… Да, он сделал это!