Как и предупреждали Сорен с Гильфи, совам приказали в такт шагам повторять свои имена. Но члены клюва уже знали, что к чему, и принялись твердить свои номера.

Это был самый простой фокус в сложной тактике сопротивления: их голоса тонули в многоголосом сонном хоре, и отдельных слов никто не различал. Друзья подумали даже о том, что следует делать, если надзиратель подойдет слишком близко — на этот случай у каждого было заготовлено для повторения фальшивое имя.

— Альберт! — выпалил Сорен, заметив приближение надзирателя. В эту ночь в Сычарнике дежурил мохноногий сыч с тусклыми желтыми глазами.

— Очень хорошо, превосходно, — кивнул сыч, перелетая к следующей шеренге сов из отряда Сорена.

Когда он скрылся из виду, Сорен снова начал тихонько повторять свой номер. Он старался не привлекать к себе лишнего внимания соседей, в особенности одной сипухи, маршировавшей через два ряда от него. Дело в том, что Сорен задумал незаметно подобраться поближе к этой сове и хорошенько к ней приглядеться.

Борон с Барран особо подчеркивали, что одна из главных задач миссии заключается в проверке слухов о шпионах Клудда, якобы наводнивших Сант-Эголиус. Под подозрение прежде всего попадали амбарные совы, Tyto Alba, за исключением разве что самых маленьких птенцов.

— Стоять!

«Отлично!» — подумал Сорен, успевший подкрасться совсем близко к сипухе.

— Всем принять спящее положение! — рявкнул главный надзиратель, сидевший на скале в нескольких футах от пола Сычарника.

Сотни сов мгновенно замолчали и дружно запрокинули головы, подставив макушки свету новорожденной луны.

Прежде чем начать повторять свою легенду о Га'Хууле, Сорен украдкой покосился на соседку, и желудок у него затрепетал от радости.

Сипуху звали Кремень! Сорен своими ушами слышал, как пленник выкрикнул свое имя перед тем, как остановиться. Однако что-то тут было не то.

Если Кремень шпион, то как он защищается от лунного облучения? И какой прок Клудду от оболваненной совы? Надо будет при первом удобном случае посоветоваться с Гильфи.

Сорен снова покосился на Кремня. Как понять, лазутчик он или нет? Тут одной породы недостаточно. Кроме того, далеко не все сипухи принадлежали к Чистым, и лишь очень немногие искренне верили в бред о чистоте сов Тито.

Пожалуй, нужно хорошенько поразмыслить об этом. Но не сейчас. Сейчас надо было мысленно повторять свою часть цикла о Га'Хууле.

Сорен выбрал для себя ту самую легенду, которая спасла их с Гильфи от безумия в камере лунного очищения.

Вот как начиналась эта история:

«Когда-то давным-давно, когда совиных царств еще в помине не было, а на земле кипели бесконечные войны, в краю Великих Северных Вод жила-была сова по имени Хуул…»

После процедуры первого лунного облучения новоприбывших сов можно было допускать к работе. И тут Сорена постигло первое горькое разочарование. Он очень надеялся получить направление в Погадник или инвентарную пещеру, чтобы иметь доступ к крупинкам, но их с Мартином поставили на работу в Яйцехранилище. Руби назначили наседкой в Инкубатор. В Погадник отправили Гильфи, что было очень кстати, поскольку она отлично ориентировалась в тамошних правилах. Отулиссу с Копушей определили на инвентарный склад, а Сумраку поручили полировать боевые когти в Арсенале, что было на редкость мудрым решением, учитывая страсть серого здоровяка к оружию.

Перед входом в Яйцехранилище Сорен тихо сказал Мартину:

— Все слышанное от нас с Гильфи не идет ни в какое сравнение с тем, что тебе предстоит увидеть.

Мартин судорожно сглотнул. Сорен успел рассказать ему о многих сотнях яиц, которые патрули Сант-Эголиуса похищали из совиных гнезд и высиживали в неволе в Яйцехранилище. Однажды Сорен присутствовал при появлении на свет одного из таких сирот и до сих пор считал это зрелище одним из самых тяжелых в своей жизни. Это было противоестественно, мерзко, жестоко и несправедливо. В этом был весь Сант-Эголиус.

Мартин еле слышно ахнул, увидев сотни поблескивающих в темноте белоснежных яиц. И вдруг почувствовал, как стоящий рядом с ним Сорен оцепенел.

Навстречу им ковыляла совершенно ужасная белая сова. Один глаз у нее беспрерывно слезился и настолько помутнел, что его когда-то желтый цвет казался грязно-белым. Лицевой диск и клюв совы под острым углом перечеркивал безобразный шрам. Края раны срослись очень грубо, и мерзкий рубец угрожающе чернел на фоне ее ослепительно-белых перьев. Мартин подумал, что это напоминает вспышку молнии, только наоборот — черное на белом.

Но никакие шрамы не могли помешать Сорену узнать в белой сове Тетушку Финни.

— Зовите меня Тетушкой, — проскрипела она, кивая новичкам. Пахло от нее как-то странно.

«Чем бы это?» — поморщился Сорен.

Приглядевшись, он понял, отчего у Тетушки так изменился голос. Еще один безобразный шрам, похожий на черное ожерелье, обхватывал ее шею. Сорен не видел Финни с той ужасной ночи, когда орлы пытались спасти спрятанное Гортензией яйцо.

«Глаукс Всемогущий! Финни убила Гортензию, но ей самой тоже крепко досталось! Кажется мне или нет, что она как-то странно на меня смотрит? — в смятении подумал Сорен. — Неужели узнала?»

— Еще одна сипуха, — просипела Финни. — Что ж, мы знаем, как вас использовать. У нас полно яиц амбарных сов.

Тетушка принялась учить новичков правилам сортировки яиц.

Сорен все это прекрасно знал, но заставил себя подавить предательскую дрожь в желудке, притворившись, будто внимательно слушает. Он кивал, вдумчиво внимая наставлениям о том, по каким признакам следует отбирать яйца и куда их перекатывать после сортировки.

Мартин с Сореном решили, что будут лезть из кожи вон, чтобы получить повышение и добиться должности укладчиков мха. Дело в том, что эта работа давала гораздо большую свободу передвижения. Укладчики имели право выходить за пределы Яйцехранилища и посещать Инкубатор, где трудилась Руби.

Сказано — сделано. Они с жаром взялись за работу и несколько часов, не покладая крыльев, перекатывали яйца в специальное место, откуда их потом разносили по гнездам.

— Номер 82–85! Приказ явиться в главный пункт! — монотонным голосом облученной совы выкрикнула пестрая неясыть, внезапно возникнув рядом с Сореном. У него затрепетало в желудке, и Сорен едва не запрыгал от радости, увидев, как неясыть направилась к Мартину и передала ему тот же приказ.

«Кажется, сработало! Может быть, теперь нам удастся что-нибудь разузнать?»

До сих пор никому из них не удалось напасть на след лазутчиков Клудда. У каждого были свои подозрения, но доказательств по-прежнему не находилось.

— Номера 82–85 и 54–67, — просипела Тетушка, впиваясь глазами в друзей. Рваный шрам пугающе темнел на ее белом лицевом диске. — Вы зарекомендовали себя старательными сортировщиками. В связи с этим на вас будут возложены дополнительные обязанности укладчиков мха. Приступите этой же ночью. В соответствии с возросшим объемом работы вам будет увеличен ежедневный рацион питания. — Тетушка помолчала, и у Сорена свело желудок при виде знакомого блеска ее желтых глаз. — Ну, мои сладкие, уж я постараюсь выхлопотать вам кусочек полевки. Ах, что за лакомство! Вы сразу повеселеете, крошки мои. — С этими словами она игриво ущипнула Мартина клювом, так что бедняга невольно содрогнулся.