— Блять, давай только заголовками статей разговаривать со мной не будешь. А Пёс, конечно, умно свалил в отпуск. Когда вернётся, то накал страстей поутихнет.

— Ну да. Тем более ты теперь ещё более интересный персонаж.

Сложно не понять, как этот придурок меня подставил. Заслужил я, теперь только расхлёбывать.

— Андрей, мне надо в туалет, — шепчет Азалия и пытается выдернуть свою руку из моей.

Окидываю взглядом помещение и вижу необходимые указатели. Она, по всей видимости, их тоже нашла.

— Я с тобой, — и меняю направление.

— Чего⁈ Зачем? — удивляется Лисичка, но её тошнотворный вид торопит даже меня.

— Не доверяю я тебе. Ещё сбежишь к прессе с заявлением о насилии и удержании против твоей воли.

Голубой взгляд с обидой и укором проходится по мне. Словно шпагу проглотил, до самого ануса прошло.

— Я не такая, чтобы так жёстко соврать о человеке. Я сама.

И демонстративно хлопает дверью туалета, до которой мы как раз дошли. Ну, хоть соврать… а то мало ли какие там мысли в этой рыжей голове.

— Андрей, нахрен ты с ней связался⁈ — недовольно шипит всё тот же Марат, которого я, конечно, понимаю, но не разделяю его настроения.

Мужик встаёт рядом и явно хочет расставить все точки.

— Я в курсе, что на твою задницу упали дополнительные проблемы в связи с появлением у меня семьи. Сожалею, но, Марат, ты получаешь за свою работу охуенно большие деньги, поэтому потряси своим задом и ради моей жены.

Тот пыхтит, но молча хаваетмою грубость. Правильно, ибо нехер кусать и тявкать на руку ему подающую. В моём случае— кулак.

— Да я же не против, — уже смягчая тон, продолжает менеджер. — Просто не понял, с хрена ты согласился на всё это.

— Люблю, — коротко даю самое простое объяснение.

Тот закатывает глаза и кривит рот в циничной усмешке, тем самые выражая своё отношение. Не верит.

— Ребёнок-то хоть твой? ДНК-экспертизу делал?

— Мой.

— Ну хорошо. Твой. Бывает. Так ведь можно просто платить ей бабки, алименты, да и хуй с ней! У тебя сейчас карьера на самом пике, а с бабой просрёшь всё к чертям! Тем более Сириус временно в отпуске. Надо рвать жилы!

И хлопает меня панибратски по плечу.

— Марат, ты на мои жилы рот не раскрывай, а то сам знаешь… — холодно рычу на своего деятельного помощника, тем самым прерывая его спич во имя моей свободы, а заодно грубо перехватываю ручонку.

Мужик захлопывается как коробочка и морщится от захвата на своём запястье.

— Просто прими этот факт и работай, а то пойдёшь в закат, как и Антохин. Усёк?

Мужик, несмотря на весь свой бунтующий вид, кивнул.

— И если будешь и дальше масло в огонь подливать, то тоже распрощаемся.

А прощаться с Маратиком, чувствую, всё-таки придётся. Надо было сразу обоих, как сросшихся сиамских близнецов, слать на хуй и в безработицу. Да только менять разом весь состав перед боем не рискнул. Хорошо, что подфартило найти своего старого тренера. Мы со Степаном Андреевичем неплохо когда-то начинали мою карьеру, а потом он ушёл по состоянию здоровья, а я, естественно, не мог ждать.

Зря! ВСЁ зря!

Менеджер, видя, что дальнейший разговор не предвидится, с обиженной мордой лица потопал к самолёту. Я кивнул ожидающему нас в сторонке тренеру, и Андрееч поспешил следом.

— Азалия, я сейчас зайду и тебе помогу, — бурчу и громко стучу в дверь.

Наверняка её там в сортир засосало. И она застряла.

— Не надо, я уже всё, — отзывается Лисичка и действительно почти сразу выходит ко мне.

Вся бледная и смотрит на меня так взволнованно, что я очком чувствую… сейчас рванёт.

— Андрей, я не могу лететь. Я, кажется, рожаю.

Ну, вот!

Глава 15

Азалия

Сначала я решила, что это всё мои нервы.

А ещё эти постоянные скачки эмоций, что мне, привычной к покою и однообразию, никак не справится.

Толпа людей, желающих узнать всю нашу подноготную, недобрый взгляд менеджера супруга и потом это его случайно мной услышанное предложение — можно просто платить ей бабки, алименты, да и хуй с ней! У тебя сейчас карьера на самом пике, а с бабой просрёшь всё к чертям!

Не знаю, что ему ответил Царёв, но меня неожиданно схватил сильный приступ боли в пояснице… тянущей, скручивающий. А едва смогла сделать вдох, повиснув на раковине.

А потом отпустило, когда Андрей начал тарабанить в двери.

Но едва я сделала пару шагов, как тянущаяся боль вернулась и меня осенило. Это же схватки!

А дальше как в сказке! После моего «я рожаю» Царёв развил такую бурную деятельность, что страшно. А ведь я уже успела представить, как чемпион со своей свитой улетают, а я спокойно отправляюсь в карете скорой помощи на свой персональный «бал» в родильное отделение. Всё понятно и просто.

Нет!

Андрей задержал рейс, оттаскал на матах администрацию аэропорта, так как кабинет медицинской помощи оказался закрытым на обед.

— Какой к херам обед, когда у меня жена рожает!

— Так надо бы в скорую, — как-то совсем нерешительно промямлил дядечка с большой проплешиной на голове и небольшим пивным животиком, максимум на месяц шестой, а то и пятый.

Это был главный администратор или ещё кто-то, но именно после его слов меня снова особенно ярко придавило, что я громко охнула.

— Я вызвал скорую. Врача мне немедленно! — отрубил муж, и эта «проплешина», нервно протерев маковку ладонью, явно стал готов и сам поучаствовать в принятии моей дочери.

И потому услышать от средних лет женщины-врача, пришедшей с обеда, что у меня просто тренировочные схватки — было не просто невыносимо стыдно, а сплошной зашквар.

Андрей, кажется, не верил и продолжал настаивать на скорой и больничке.

— Папаша, да отменяйте вызов, а то приедут, будут злые.

— А я никого не боюсь.

— Ну по вам видно. А мы вот вас боимся, — и эта чудо-женщина улыбается и подмигивает мне.

Так как вариант провалиться сквозь пол никак не осуществить, скорее застряну там в районе моей большой талии, то сгребаюсь с кушетки, где врач проводила осмотр и УЗИ.

— У нас с малышкой всё хорошо, значит можно лететь, — подвожу итог, и не отрывая глаз от пола, поправляю одежду и натягиваю олимпийку.

Хорошо, что эти дни были вполне прохладными, не надо мучиться от жары и с выбором одежды.

На время моего осмотра Царёв, слава богу, вышел из кабинета, так что мне удалось минут десять передохнуть от его напряжения, что, буквально, плющило всех по стенкам.

— Полёты на последних