Илья Григорьевич долго не мог заснуть в первую ночь. Погасил свет, распахнул окно. По приказу город должен был затемняться. Однако по всей Барселоне в окнах домов светились яркие огоньки. С улицы доносились оживленные голоса, смех, музыка. Изредка тишину южной ночи разрывали резкие недалекие выстрелы.

На вопрос, кто стреляет, дежурная по отелю невозмутимо ответила:

— Возможно, фашисты! Ночью они выползают из своих нор и нападают на народную милицию.

Правительство республиканской Испании размещалось в Валенсии. Там же находились и представители военных властей, к которым Старинов должен был явиться. С первым утренним поездом он с Анной и Павлом опять отправились в путь. Поезда в то время не имели такой скорости, как теперь. Чтобы преодолеть 350 километров, отделяющих Барселону от Валенсии, понадобился целый день. Состав остановился у перрона вечером. Добровольцев встречали и искать нужных людей не пришлось. Их немедленно отправили в гостиницу.

В Валенсии сильнее чувствовалось дыхание войны. О войне напоминали прежде всего повозки и тележки беженцев, забитые их скарбом.

В тот вечер фашистские бомбардировщики бомбили Валенсию. А наутро продавцы газет кричали о победе республиканских войск, на площади продавались цветы, было много народу. Республиканская Испания радостно переживала последнюю новость — очередная фронтальная атака мятежников на Мадрид была отбита с большими потерями для врага.

В Валенсии Старинов без труда разыскал советских добровольцев, прибывших раньше него. Одним из первых, кого он увидел, был Ян Карлович Берзин.

По договору с Испанской республикой правительство СССР, выполняя свой интернациональный долг, направило сюда группу военных советников. Берзин являлся одним из старших советников.

Несмотря на огромную занятость, он уделил Илье Григорьевичу несколько минут.

— Хотите в Мадрид? Не выйдет! Обстановка изменилась. Вас я оставлю здесь. Придется начинать с малого. К тому же под Мадридом фашисты понесли большие потери, морально надломлены. Оборона Мадрида с каждым днем совершенствуется, устойчивость ее быстро растет. Город становится неприступным для фашистов.

Прогноз Берзина оказался верным. Фашисты не овладели Мадридом до конца войны. Однако на других участках фронта положение оставалось далеко не блестящим.

— Для нас важно и то, что сплошной линии фронта здесь не существует, — сказал Ян Карлович. Берзин не развивал свою мысль, но Старинов его прекрасно понял. Ходить в тыл фашистов будет относительно не сложно.

Как и других советских советников, Берзина очень беспокоило состояние испанской армии. Она не имела ни четкой структуры, ни единого командования. В армию входили отдельные отряды, подчинявшиеся различным партиям и комитетам. Берзин назначил Илью Григорьевича инструктором-подрывником.

В дверь постучали. Вошли высокий белокурый человек и яркая смуглая женщина.

— Очень удачно! — улыбаясь вошедшим, сказал Берзин.

— Знакомьтесь, Илья Григорьевич, это тоже советские добровольцы — Артур Карлович Спрогис и переводчица Регина Цитрон.

Берзин тут же попросил Старинова показать Спрогису устройство различных взрывателей и замыкателей, которые можно соорудить из подручных средств.

Их беседу прервал телефонный звонок. Слушая невидимого собеседника, Берзин заметно мрачнел.

Положив трубку, Ян Карлович извинился, что не может продолжить разговор.

— Еще не раз увидимся! — попытался по-прежнему спокойно улыбнуться он. — А сейчас, товарищ Старинов, вас проводят к генералу Ивону. С ним все договорено.

Илья Григорьевич условился со Спрогисом о встрече в гостинице и направился к неведомому генералу Ивону.

Когда Старинов с Обручевой вошли в кабинет, из-за стола поднялся плотный темно-русый человек.

Генерал оказался очень оперативным. Сразу сделал все необходимое, чтобы Старинов приступил к работе.

В тот же день ему поручили заниматься с группой, состоявшей из пожилых людей. Они горячо стремились в тыл врага, но рассчитывали, что их тайно забросят туда для сугубо конспиративной, подпольной работы. Никто из них не предполагал, что в тыл фашистов придется ходить систематически и, выполнив боевое задание, возвращаться на базу.

Подобная перспектива учеников Ильи Григорьевича не радовала, да и он видел, что с пожилыми людьми далеко не уедешь.

В штабе отношение к этой группе было прохладным. Средств Старинову не отпустили, покупать необходимые приборы и детали приходилось на собственную зарплату. У группы не было даже машины для транспортировки оборудования и людей к месту занятий.

Старинов попросился на доклад к генералу Ивону. Последний выслушал Старинова очень внимательно. Илья Григорьевич напористо доказывал, что надо посоветовать руководству республиканской армии повнимательнее отнестись к комплектации и к материальному обеспечению групп подрывников.

— Мины не оборонительное, а сугубо наступательное оружие! — убеждал Илья Григорьевич генерала. — Попадет ли в цель артиллерийский снаряд? Это еще не известно. А заложенная в нужном месте падежная мина бьет без промаха, и эффект от ее взрыва гораздо больше. Одним снарядом батальон противника не уничтожишь, а мина, пустившая под откос железнодорожный состав, уничтожит и батальон и его технику. Разве можно пренебрегать таким оружием?

Генерал Ивон согласился со Стариновым.

— Давайте организуем курсы по подготовке проверенных бойцов к действиям в тылу фашистов, — предложил Илья Григорьевич генералу. — Дело это для меня лично не новое. Можно создать и лабораторию, которая обеспечивала бы диверсантов спецтехникой, и сформировать хотя бы один специальный батальон для действий на путях сообщения врага.

— Предложения полезные, — ответил генерал. — Но республиканская армия, увы, пока только рождается. И рождается в тяжелых муках. Вам придется для начала поработать, как говорится, кустарным способом. Надо доказать на деле возможности ваших подрывников.

Однако вскоре после этого разговора Старинова пригласили в Валенсийский провинциальный комитет Коммунистической партии Испании к товарищу Урибесу, который объявил ему о предстоящей встрече с Хосе Диасом и Долорес Ибаррури.

Генеральный секретарь Коммунистической партии Испании встретился с Ильей Григорьевичем на следующий день.

Хосе Диас — молодой человек с умным лицом, крепкими руками и быстрыми движениями — попросил Илью Григорьевича изложить суть его предложений. Слушал он внимательно. В знак одобрения кивал головой. Вскоре отворилась дверь и вошла женщина в черном платье. Старинов сразу узнал Долорес Ибаррури. Она также стала внимательно слушать русского волонтера.

Вскоре Хосе Диас объявил через переводчицу:

— В ближайшие дни вы получите все возможное, но впереди много трудностей. Их нелегко преодолеть в наших условиях.

Однако все уладилось очень быстро. Для школы подрывников отвели удобное помещение — вместительный особняк на окраине Валенсии. Отпустили и необходимые средства. А главное — прибыла первая группа молодых бойцов. Их было двенадцать. Возглавлял ее тридцативосьмилетний капитан Доминго Унгрия.