– Вы пока поищите мне телефончики, а я, пожалуй, зайду туда.

Он сделал шаг по направлению к кабинету генерального. Сердце сладко замерло. Большая фирма, большие возможности. Леонидов поднял руку, чтобы постучаться.

– Да вы входите, – посоветовала Марина. – Она там одна.

Кабинет генерального директора был просторным и светлым. И не таким холодным, как другие помещения офиса. На окнах даже были цветы. Прекрасная блондинка в светлом брючном костюме, сидя на корточках, собирала с пола осколки. Когда девушка подняла голову, Алексей заметил у нее на лице слезы.

– На счастье, – улыбнулась ему блондинка.

– Здравствуйте. Вы Оля?

– Совершенно верно. – Девушка распрямилась.

Что ж, вкус не изменил Серебрякову. Он умел подбирать персонал. Женский. Говорят, что в людях не разбирался! Зато разбирался в женской красоте. Девушка вытерла слезы и спросила:

– А вы, случайно, не директор какой-нибудь фирмы?

– А что?

– Я ищу работу.

– Сожалею. Если бы я был директором фирмы, то вы – вне конкуренции. Я всего лишь оперуполномоченный. Расследую убийство Серебрякова. Мог бы предложить вам работу у нас, в органах, но, боюсь, вас не устроит зарплата.

– Откуда вам знать, что меня сейчас устроит? – горько сказала девушка. – Вы, конечно, уверены, что в поисках убийцы надо обратиться именно к личному секретарю убитого.

– А разве не так? – искренне удивился Леонидов. – Неужели ничего мне не расскажете? Или я вас от работы отрываю? Могу подождать, когда освободитесь, проводить до дома. Хотите, зайдем в кафе, выпьем по чашечке кофе. А хотите, к вам зайдем.

– Я подумаю, – рассмеялась Оля.

Леонидов покраснел. Примерно так он познакомился с Лялей. С одной не разобрался, а уже напрашивается в гости к другой. Причем с намеками. Ну что за натура! Считают, что мужчина думает о сексе двадцать четыре часа в сутки. Стыдно признаться, но… Правда ведь!

– Оля, неужто вас уволили? И не нашлось на фирме другой работы для такой красивой девушки?

– Да вы прямо быка за рога. Смело! А еще говорят, что у меня неприступный вид. Я же сказала, что подумаю. А что касается работы… Так я ведь не состою в родстве с управляющим, а это главный критерий отбора.

– Наслышан, наслышан. Тоже не любите Валерия Валентиновича?

– Любить можно людей. И животных, если они не кусаются.

– А он кто? – с интересом спросил Леонидов.

– Пресмыкающееся.

Значит, конфликт. Между первым этажом и третьим. Верхними и нижними. Да, конфликт налицо. Пойди сейчас на первый, там охают третий. А надо всеми стоял Серебряков. Неужели такой человек пал жертвой офисных интриг? Непостижимо!

– Оля, а Серебряков в последний день был на работе? С утра до вечера?

– Нет. Появлялся время от времени. Потом исчезал. Он был… странный, да. Именно странный. И нервный. Это при его вечной невозмутимости! Я ведь неплохо его знала. А тут он меня удивил. Было такое чувство, что человек вдруг проснулся. И даже помолодел. Сказал мне комплимент, чего с ним отродясь не бывало. Да, да, не смейтесь! Было такое чувство, что он наконец-то увидел, что вокруг есть люди. Серебряков был помешан на своей фирме, на работе. Зарывался в нее, как крот в нору. Ничего не хотел видеть и слышать, ничто его не интересовало. Кроме работы. Он был трудоголиком. Но последние два дня…

– Что последние два дня?

– Я же говорю, изменился. Если бы я его знала похуже, то подумала бы, что человек влюбился. У него были такие счастливые глаза! Но Серебряков? Влюбился? Невозможно! – решительно тряхнула волосами Оля. – Он, конечно, обращал внимание на красивых женщин, но проходил, не задерживаясь. Говорят, у него была любовница. Если честно, мне ее жаль. Может, у него была какая-то финансовая удача? С деньгами точно связано, потому что он долго сидел накануне с бухгалтершей Юлей. Всех отсылал, на звонки не отвечал. И вечером у Юльки были круглые глаза. От удивления. Инструкции Серебрякова ее поразили. Может, удачная махинация? Он был мастер на такие вещи.

– А где Юля сейчас?

– Да в банке, с Пашей. Или не в банке. То есть она-то точно там. А где сейчас Паша, никто не знает. Такое ощущение, что прячется. Но от кого?

– Может, от меня? – предположил Леонидов. Теперь ему до смерти захотелось встретиться с бухгалтером. С Юлей.

– Этого я не знаю.

– Даже неудобно спросить… – замялся Леонидов.

– Что такое?

– Да вот все говорят, что у хозяина фирмы с личной секретаршей какие-то особые отношения…

– Да что вы! – Оля откровенно расхохоталась. – Только не Серебряков! Он никогда не смешивал работу с удовольствием. Так что я вам помочь не могу. Насчет его тайн и всего такого прочего.

– Что ж. Будем искать в другом месте.

Почему-то он поверил девушке Оле. Да, Александр Серебряков не смешивал работу и удовольствие. И никогда не влюблялся. Значит, причиной его счастливых глаз в день убийства была удача в бизнесе.

Чтобы внести ясность в этот вопрос, Алексей заглянул в бухгалтерию, к рыженькой Наташе. Но там его ждало разочарование. Рыженькой не было, унылая особа с короткой стрижкой, одетая в безобразную кофту расставляла в шкафу папки с документами.

– А где Наташа?

– В банк уехала.

– Как, и она в банк? А когда вернется?

– Неизвестно.

– Что у вас там, черная дыра? Или Бермудский треугольник? Все уезжают, но никто не возвращается. Сигнал «SOS» оттуда еще не посылали?

У унылой особы в малиновой кофте чувства юмора не было вовсе. Кокетничать она не умела, да и вид ее не располагал к ухаживаниям. Леонидову ничего не оставалось, как вернуться в приемную.

– Ну что, готов мой списочек? – спросил он.

– Да, пожалуйста, – Марина протянула ему отпечатанный на лазерном принтере перечень фамилий уволенных сотрудников и номеров их телефонов.

Пока Леонидов мучительно искал повод продолжить диалог с секретарем коммерческого директора, зазвонил телефон. Потом, без паузы, другой. Марина отбивалась от жаждущих встречи с Павлом Петровичем, а сам Павел Петрович словно сквозь землю провалился. Леонидов тяжело вздохнул и пошел к лифту. Честно сказать, на третьем этаже ему понравилось больше, чем на первом. Но справедливости ради надо выслушать и другую сторону.

В торговом зале за время его отсутствия ничего не изменилось. Клиентов по-прежнему не было, товара на полках не прибавилось, нулей на ценниках не уменьшилось. Он подошел к огромной девахе со всклокоченными волосами и на огромной груди прочитал: «Елизавета Пшенкина, менеджер». Его макушка была на уровне глаз великанши, которая, ко всему прочему, ходила по залу в туфлях на высокой платформе.