— Ты не можешь сделать меня рабом. — Он вскочил на ноги, перейдя на крик. — Я твой сын! Я принц Квалинести!

— Да, верно, и ты нарушил мои законы. Это не порыв, Улли. Я надеюсь, теперь ты поймешь, что такое рабство, — жестокость, деградация, боль и страдания. Может быть, ты поймешь ужас того, что натворил. Может, тебе станет ясно, почему я ненавижу его и почему ты также должен его ненавидеть.

Гнев Ульвиана заглох.

— И сколько… сколько времени я там пробуду? — запинаясь, спросил он.

— Столько, сколько будет необходимо. Я буду навещать тебя, и, когда увижу, что ты выучил урок, я тебя освобожу. Более того, я прощу тебя и публично объявлю своим наследником.

Казалось, это несколько утешило принца. Взгляд его скользнул по Мериту, напряженно, с изумленным лицом внимавшему их разговору. Ульвиан спросил:

— А что, если я сбегу?

— Тогда ты потеряешь все и тебя объявят вне закона в твоей стране, — просто ответил Кит-Канан.

Ульвиан двинулся на отца. Во взгляде его горели недоверие и гнев. Мерит напрягся и приготовился схватить принца, если тот нападет на Пророка, но Ульвиан остановился в шаге от отца.

— Когда я отправляюсь? — сквозь зубы прошипел он.

— Немедленно.

Раскат грома словно подчеркнул заявление Кит-Канана. Мерит выступил вперед и взял принца за руку, но Ульвиан вырвался от него.

— Я вернусь, отец. Я стану Пророком Солнца! — звенящим голосом поклялся принц.

— Надеюсь на это, сын. Надеюсь.

Прогремел второй раскат грома, положив конец стычке. Мерит увел сопротивляющегося принца прочь.

Крепко сжав руки за спиной, Кит-Канан вернулся к окну. Он вглядывался в безоблачное небо, а тоска медленными, ровными волнами накатывала на него. Затем, хотя мысли его были далеко, краем глаза он заметил молнию. Она сверкнула на голубом небосводе и ударила в землю где-то в юго-западной части Квалиноста. Глухой гул разнесся по городу, и ставни в доме Пророка задрожали.

Гром и молния с ясного неба? Кит-Канан, переваривая это необыкновенное явление, забыл даже о своих душевных муках.

Действительно, пришло время чудес.

Двадцать всадников скакали по пыльной тропе среди редких кленовых деревьев, большинство из которых доходило лишь до лошадиных спин. Двадцать эльфов под командованием Верханны и под руководством нового разведчика-кендера, Руфуса Мятой Шапки, двигались медленно, не отставая друг от друга. Никто не произносил ни слова. Сырой утренний воздух угнетающе действовал на них — а также дорога, по которой они пытались пройти. Миновало уже четыре дня с тех пор, как отряд покинул Квалиност, и тропа оставалась единственным признаком того, что здесь прошли работорговцы. Дело еще ухудшило то, что отряд три дня блуждал в полной темноте. Руфус предупредил капитана, что следы, по которым они шли, оставлены много недель назад и могут привести в тупик.

— Ничего, — проворчала Верханна. — Продолжаем. Лорд Амбродель не послал бы нас сюда зря.

— Хорошо, капитан.

Кендер пришпорил коня и отъехал немного подальше от раздраженной Верханны. Руфус в седле представлял собою комическое зрелище: со своим потрясающим рыжим хохолком и ростом меньше четырех футов, он едва ли выглядел доблестным эльфийским воином. Верхом на самом большом боевом коне в отряде он напоминал ребенка, вскарабкавшегося на спину волу.

Во время недолгой стоянки в Квалиносте, когда отряд запасался провизией и подыскивал для проводника лошадь, кендер накупил себе новой одежды. Его голубые бархатные штаны, камзол и белая шелковая рубашка — все это под ярко-красным плащом — резко выделялись среди лат эльфов. На макушке у него красовалась огромная синяя широкополая шляпа, украшенная белым пером, с дыркой для хохолка, развевавшегося позади.

Они миновали восточные отроги гор Харолис и достигли великой центральной равнины — места стольких битв во времена Эльфийских войн. То и дело отряд встречал безмолвные напоминания об ужасной бойне: сожженную деревню, захваченную сорной травой и птицами-падальщиками, каменный курган, под которым в братской могиле покоились тела павших воинов Эргота. Иногда конь спотыкался о разбитый, проржавевший шлем, погребенный в земле. Черепа лошадей и скелеты эльфов блестели в высокой траве, словно талисманы из слоновой кости, напоминая о легкомыслии королей.

Ежечасно Верханна останавливала воинов и приказывала Руфусу исследовать тропу. Проворный кендер спрыгивал со спины коня или съезжал по его широкому крупу и шарил среди травы и молодых деревьев, фыркая в поисках следов и знаков.

Во время третьей подобной остановки Верханна направила коня туда, где ковырялся Руфус, с озабоченным видом теребя между пальцев травинку.

— Ну, Малявка, нашел что-нибудь? Здесь проходили работорговцы? — спросила она, наклоняясь над блестящей шеей лошади.

— Трудно сказать, капитан. Очень трудно. Другие из высоких народов прошли этим путем после работорговцев. Следы спутаны, — пробормотал Руфус. Он положил в рот зеленый стебелек и покусал его. — Трава еще свежая, — заметил он. — Другие пришли с востока и были здесь в темные дни.

— Что за другие?

Кендер вскочил, уронив травинку и отряхивая свои смешные голубые штаны.

— Путники. Направляются туда. — Он указал в сторону Квалиноста, откуда пришел отряд. — Они едут в тяжелогруженых двухколесных телегах.

Верханна угрюмо оглядела своего разведчика:

— Никто не проезжал поблизости от нас.

— Ты уверена, в такой-то темнотище? Сама королева Драконов, сверкая золотом, могла прогарцевать мимо, а мы бы и ухом не повели.

Выпрямившись в седле, Верханна поинтересовалась:

— А как насчет наших красавчиков?

Руфус потер плоский, сгоревший на солнце нос.

— Они разделились.

— Что?!

Крик Верханны привлек внимание остальных. Ее заместитель, эльф-Кагонести по имени Тремеллан, поспешил к ней. Она жестом отослала его и, спешившись, начала пробираться через высокую траву к Руфусу. Упершись руками в перчатках в бока, капитан спросила:

— Где это произошло?

— Здесь, — ответил он, указывая на испещренный следами дерн. — Их было шестеро всадников, те самые, за кем мы охотимся. Двое направились на восток. Они из старшего народа, вроде Пророка. — Кендер хотел сказать, что эти двое — сильванестиицы. — Двое других поехали на север. Они пахнут мехом и обуты в тяжелые сапоги. Думаю, это люди. Оставшиеся двое продолжают путь на юг, и они хитроумны. Они идут босиком, и запах от них как от ветра. Темные, из старших и хорошо смыслят в охоте и погоне.

— Что он имеет в виду? — прошептала Верханна Тремеллану.

— Темные из старших, наверное, мой народ, — предположил офицер-Кагонести. — Возможно, они служат четырем другим в качестве разведчиков. Выслеживают путешественников, находят одинокую ферму и приводят туда работорговцев.