Также он ясно показал, что повышение боевой готовности мехкорпусов в ПрибОВО произошло уже 17 июня (на основании «директивы от 12 июня»)!

18 июня их подняли отдельным приказом «по боевой тревоге» и отправили в «запланированные районы» (запланированные по ПП округа). Напомню, по боевой тревоге и с выводом в «запланированные районы» не поднимают без приведения в полную б/г. Так как в запланированный район, в район, предусмотренный планом прикрытия, часть может выводиться только в случае военной опасности, угрозы войны.

В ПрибОВО было всего 2 механизированных корпуса и оба были приведены своим окружным командованием в боевую готовность после 16 июня, т.е. после получения директивы о «повышении боевой готовности…» от 12 июня (3-й мк подняли по тревоге аж 21 июня… но о том, почему Полубояров соврал, чуть позже).

Приграничные дивизии ПрибОВО тоже приводились в б/г до 22 июня:

«Генерал-полковник М.С. Шумилов (бывший командир 11-го стрелкового корпуса 8-й армии ПрибОВО). Войска корпуса начали занимать оборону по приказу командующего армией с 18 июня. Я отдал приказ только командиру 125-й стрелковой дивизии и корпусным частям. Другие соединения также получили устные распоряжения через офицеров связи армии. Об этом штаб корпуса был извещён. Боеприпасы приказывалось не выдавать. Разрешалось только улучшать инженерное оборудование обороны. Однако я 20 июня, осознав надвигающуюся опасность, распорядился выдать патроны и снаряды в подразделения и начать минирование отдельных направлений.

21 июня в штабе корпуса находился член военного совета округа (корпусной комиссар П.А. Диброва. — В. К), который через начальника штаба приказал отобрать боеприпасы. Я запросил штаб армии относительно письменного распоряжения по этому вопросу, но ответа не получил. 1952 год». (ВИЖ № 5, 1989 г., с. 24.)

То есть в 10-м и 11-м стрелковых корпусах 8-й армии по приказу командующего армией генерал-лейтенанта П.П. Собенникова свои приграничные дивизии после 18 июня приводили в боевую готовность! И вот что показывает он сам:

«Генерал-лейтенант П.П. Собенников (бывший командующий 8-й армией).

Утром 18 июня 1941 года я с начальником штаба армии выехал в приграничную полосу для проверки хода оборонительных работ в Шяуляйском укрепленном районе. Близ Шяуляя меня обогнала легковая машина, которая вскоре остановилась. Из неё вышел генерал-полковник Ф.И. Кузнецов (командующий войсками Прибалтийского особого военного округа. — Авт). Я также вылез из машины и подошёл к нему. Ф.И. Кузнецов отозвал меня в сторону и взволнованно сообщил, что в Сувалках сосредоточились какие-то немецкие механизированные части. Он приказал мне немедленно вывести соединения на границу, а штаб армии к утру 19 июня разместить на командном пункте в 12 км юго-западнее Шяуляя.

Командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую готовность 11-й стрелковый корпус генерал-майора М.С. Шумилова, а мне велел убыть на правый фланг армии. Начальника штаба армии генерал-майора Г.А. Ларионова мы направили обратно в Елгаву. Он получил задачу вывести штаб на командный пункт.

К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на Тынгще Утром 19 июня ялично проверил ход выполнения приказа. Части 10, 90 и 25-й стрелковых дивизий занимали траншеи и дерево-земляные огневые точки, хотя многие сооружения не были еще окончательно готовы. Части 12-го механизированного корпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шяуляя, одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии.

Необходимо заметить, что никаких письменных распоряжений о развертывании соединений никто не получал. Все осуществлялось на основании устного приказания командующего войсками округа. В дальнейшем по телефону и телеграфу стали поступать противоречивые указания обустройстве засек, минировании и прочем. Понять их было трудно. Они отменялись, снова подтверждались и отменялись, в ночь на 22 июня я лично получил приказ от начальника штаба округа генерал-лейтенанта П.С. Кленова отвести войска от границы. Вообще всюду чувствовались большая нервозность, боязнь спровоцировать войну и, как их следствие, возникала несогласованность в действиях. 1953 год» (ВИЖ № 5, 1989 г., с. 24).

Как видите, сначала 18 июня Собенников получил приказ Кузнецова занимать оборону на границе, а в ночь на 22 июня уже начштаба округа Клёнов выдал ему приказ отводить войска от границы! Клёнов был арестован 9 июля 1941 года и расстрелян 23 февраля 1942 года. А вот действия Кузнецова так и пытаются выдать за мифическую «личную инициативу» командующего ПрибОВО. Но в 8-й армии ПрибОВО «пр. ГШ от 18 июня» выполняли и приграничные дивизии поднимали по тревоге, а вот в соседней, 11-й армии, — нет. Но, кстати, и в КОВО 21 июня в полосе 5-й армии, под Новоград-Волынским, также отводили пехоту от границы, оставляя артиллеристов гаубичных полков без прикрытия. Об этом написал в своих подробнейших воспоминаниях кандидат военных наук дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии B.C. Петров, служивший тогда в 92-м отдельном артиллерийском дивизионе (Прошлое с нами. Кн. 1. — К: Политиздат Украины, 1988. Есть в Интернете). Но самое интересное, что вроде как разумный приказ не занимать предполья в округах использовали именно для того, чтобы отвести пехоту чуть не на десятки километров от позиций. ГШ дал команду: «Части… расположенные на самой, границе, отвести назад на несколько километров… на рубеж: подготовленных позиций», а в ПрибОВО передовые части отводили чуть не на 50 км.

«Генерал-лейтенант В.К. Морозов (бывший командующий 11-й армии). На основании устных распоряжений командующего войсками округа соединения 11-й армии выходили на подготовленный рубеж обороны. Делалось это под видом усовершенствования полевых укреплений.

На границе находилось по одному полку от каждой дивизии, усиленному, как правило, артиллерийским дивизионом. В начале июня была произведена замена одних полков другими.

В начале июня 1941 года дивизии в своих районах имели развёрнутые командные пункты, на которых постоянно дежурили офицеры. 1952 год» (ВИЖ № 5, 1989 г., с. 24).

В этом ответе Морозов ничего не говорит (или это не опубликовали в ВИЖ в 1989 г.) о том, что с 18–19 июня его приграничные дивизии по команде Кузнецова начали занимать свои рубежи обороны на границе. Однако он тут о другом говорит — о порядке «дежурства» на границе в те дни. И слова Морозова подтверждают «недавно» найденные документы. Действительно, уже с мая 1941 г. на границу выставлялись стрелковые полки, усиленные одним артдивизионом, чаще всего гаубичным.

На своем сайте (http://www.solonin.org/doc_i-esche-raz-o-vnezapnosti) историк М. Солонин 5 ноября 2011 г. выдал следующее:

«И ещё раз о “внезапности” (документы 11-й Армии 20 и 21 июня 1941 г.) — ДОБАВЛЕНЫ СКАНЫ («сканы» желающие могут посмотреть на сайте Солонина. — Авт.).