* * *

…Необыкновенно яркое для осеннего дня солнце залило всю палату и разбрызгало по стенам сотни неугомонных солнечных зайчиков, один из которых – особенно настырный – все время прыгал по его лицу. Клим открыл глаза и прищурился от света. Первое, что он почувствовал, это было необыкновенно бодрое физическое состояние – казалось, что энергия бурлит в каждой клеточке тела и стремится вырваться наружу.

Поднявшись, он с удивлением обнаружил, что опять находится в своей палате. «Это же надо было так вырубиться! Даже не заметил, как обратно сюда перевезли!»

– Ну что, проснулся, путешественник? – как всегда, громкий и звучный голос предшествовал появлению самого Ивана Ивановича.

Завотделением в сопровождении двух медсестер быстро подошел к Климу и тут же рявкнул командным тоном:

– А ну-ка, немедленно в постель! Ишь, какой живчик! И голову аккуратнее на подушку положи! Олечка, принесите ампулу! Ирина, через полчаса повторим диагностику! – Молниеносно раздав наставления, он присел на кровать и стал изучающе заглядывать Климу в глаза. – Ну-с, неплохо, неплохо… Как ты себя чувствуешь? Как голова? Не кружится? Не тошнит?

– Иван Иванович, столько вопросов одновременно и столько суеты вокруг моей персоны, что я даже не знаю, что вам ответить! – рассмеялся Клим. – Видно, я так крепко вчера вечером заснул на обследовании, что сейчас готов на любые подвиги: энергии – хоть отбавляй!

– Так-так, все подвиги пока отставить! – сказал доктор, подготавливая его руку для внутривенного укола. – Тем более что свой главный подвиг ты уже совершил этой ночью!

– Это какой? – удивился Клим.

– Вернулся! – радостно ответил Иван Иванович, легонько хлопнув Клима по плечу. – Ох и напугал ты нас, хотя и удивил одновременно! Я же всегда говорил, что ты – боец по натуре, справишься! Молоток! На удивление быстро пришел в себя!.. А о каком это ты обследовании говоришь? – вдруг насторожился доктор.

– А вы о чем, Иван Иванович? – Клим почувствовал, как от странного предчувствия у него непроизвольно сжалось сердце. – Я говорю о вчерашнем обследовании, на котором я нечаянно заснул, и вы решили меня не везти в палату. По крайней мере так мне объяснил дежурный врач.

– Да… – широкая улыбка мигом сошла с лица доктора, и он осторожно спросил: – Клим, какой дежурный врач, где ты его видел?

– Как это где? – предчувствие усилилось и обдало неприятным холодком. – Понятно где – там, где вы меня оставили. Причем не только видел, но и полночи с ним проговорил – классный специалист и очень интересный человек! К сожалению, имя у него даже не спросил… Может, вы подскажете? Такой энергичный, лет тридцати с виду, светловолосый, и глаза у него очень необычные – яркие, пронзительные…

– Можешь дальше не продолжать, – коснулся его руки Иван Иванович и медленно произнес, аккуратно подбирая слова: – Клим, ты всю ночь был в реанимации – в очень тяжелом, я бы даже сказал, критическом состоянии… Ты все время был без сознания, поэтому не мог ни с кем разговаривать. А где-то уже под утро вдруг все как рукой сняло! Мы даже решили, что приборы из строя вышли! Так что видишь, какая у тебя жизненная хватка?! Вот ты уже и в палате и в бой рвешься!

– Так я что… умирал? – прошептал Клим непослушным языком.

– Но ведь не умер же! – опять бодро воскликнул Иван Иванович. – Есть чудеса на свете – так что давай продолжай сражаться в том же духе, и у тебя все получится!

– Иван Иванович, а дежурный? – Клим отказывался понимать суть происходящего. Скорее заведующий был больше похож на сон, чем загадочный ночной собеседник.

– Клим, у нас не было и нет такого сотрудника, – по-отечески жалостливо посмотрел на него доктор, – а в реанимации за тобой наблюдал я собственной персоной, и дежурили несколько медсестер, а еще – известный тебе реаниматолог Павлов. Так что… Лучше забудь этот сон и думай о хорошем! Хочешь – телевизор немного посмотри, книжку интересную почитай… Кстати, я смотрю, ты этим уже занимался? – сказал Иван Иванович, вытягивая из сбившегося одеяла Клима небольшую книгу в плотной синей обложке. – Ого! Ты читаешь Новый Завет?!

– Наверное, да… – только и смог ответить Клим, остолбенело глядя на знакомую ему Инструкцию.

* * *

«Ладно, я готов признать себя сумасшедшим, но с одним-единственным условием, – рассуждал Клим после того, как остался один в палате. – Если мне объяснят, как эта книга оказалась у меня. А раз никто этого объяснить не может, то, значит, я не сумасшедший!»

Он осторожно взял книгу, будто она все же была иллюзией и могла испариться от его прикосновения, и покрутил ее в руках. Из страниц Нового Завета выскользнуло маленькое белое перышко и плавно опустилось на кровать.

Клим открыл Инструкцию на первой странице и увидел вложенный туда листик, на котором ровным и аккуратным почерком было выведено:

Памятка

Что нужно для развития ДУХА:

ВЕРА – открывает дверь для входа;

ВОЛЯ – дает силу и желание идти;

ЗНАНИЕ – дает умение двигаться в правильном направлении;

НАДЕЖДА – дает крылья;

ПРОЩЕНИЕ – дает свободу;

ЛЮБОВЬ – дает жизненную энергию.

А с другой стороны Клим прочел следующее:

«Тест: узнай за одну секунду, завершена ли твоя миссия на Земле! ЕСЛИ ТЫ ЖИВ – ТО НЕТ!»

(Ричард Бах)

* * *

«Пока можешь быть свободен», – лаконичная фраза Ивана Ивановича перед выпиской из больницы прозвучала не слишком оптимистично. Но если не думать о «пока», а сконцентрировать свое внимание на драгоценной свободе, то полученная отсрочка придавала жизни даже нечто похожее на смысл.

Клим с несказанным удовольствием стряхнул с себя палатную атмосферу, пропитанную запахами лекарств и больничным духом, и окунулся в свой привычный мир, который совсем недавно был для него единственной существующей реальностью. Он жадно с удвоенными силами накинулся на работу, так что все сотрудники были уверены – их шеф в полном порядке и добром здравии. Он не разглашал свой диагноз и не давал никому повода усомниться в своей работоспособности. Создавалось впечатление, что все вернулось на круги своя: привычные деловые встречи, стратегическое планирование и подписание контрактов, традиционные «мальчишники» по средам и даже «пятницы-развратницы» в компании прелестных Барби… Все то же и все те же, за исключением строго расписанной схемы приема лекарств и неусыпного, как сказал доктор, наблюдения за своим состоянием. Впрочем, Клим чувствовал себя довольно-таки неплохо и даже позволил себе немного притупить бдительность – насыщенный и активный образ жизни действовал на него, казалось, гораздо эффективнее, чем интенсивное больничное лечение.

Неожиданно для себя он вспомнил некоторые забытые оздоровительные техники и приемы родом «из детства». Теперь медитация периодически помогала тормозить стремительный поток навязчивых мыслей, когда безнадежность накатывала стихийной волной.