Тот пер напролом, его мотало по трассе с одной полосы на другую. Шпиньков то летел по обочине, то пару раз выскакивал на встречку, Андрей едва успевал за ним, не обращая внимания на гудки и крики. Едва не упустил поганца, когда тот вовсе уж внаглую вылез на разделительную и с пару километров топил по двойной сплошной, но догнал, когда дорога сузилась и появился отбойник. «Ауди» тащилась в правом ряду, то и дело совала морду в просветы меж машин и даже пролезала в такие щели, что Андрей диву давался. Заметил на крыле «Ауди» длинную глубокую вмятину, отметил едва державшееся на месте зеркало на водительской дверце и понял, что клиент созрел. Потихоньку-полегоньку оказался рядом, Шпиньков заметил Андрея и попытался оторваться. Дернулся вперед и вправо, в единственный просвет, но Андрей только того и ждал, пропустил «Ауди» и прижал к обочине, оттеснил на мокрый гравий, что немедленно застучал в днище машины. Шпиньков едва не съехал под откос, но удержался каким-то непостижимым образом, сдал назад, вывернулся, вылетел на дорогу, газанул и сгинул под колесами попутной фуры. Та тормозила, точно груженый товарняк, с таким же адским скрежетом, так же долго и томительно. Махину занесло, она влепилась мордой в отбойник, «хвост» еще жил своей жизнью, тяжко поворачивался, кренился медленно до тошноты, гигант покачнулся и рухнул на все свои колеса. Расплющенная в блин «Ауди» скребла покрытие железом, с кузова на глазах осыпалась краска, машина будто седела от боли. Андрей с обочины смотрел на происходящее, точно дурное кино: как тормозят и разлетаются попутные и встречные машины, как две или три столкнулись в этой круговерти, как еще несколько летят в канаву, откуда чудом выбрался Шпиньков навстречу своей смерти. Что поганца нет в живых, сомневаться не приходилось, фура победила с разгромным счетом, хоть и ей тоже неслабо досталось. Из кабины выполз водитель, вот натурально выполз, плюхнулся на карачки, заглянул под фуру, отполз в сторонку проблеваться. Отбойник в месте удара разорвало надвое, фура чуть припала на передок, заднее колесо «Ауди» еще слабо крутилось. Несмело подходил народ, оглядывали мятую кучу железа под днищем фуры, кто-то дал водителю бутылку воды, и тот немедленно вылил себе половину на голову.

— Последний рейс в этом месяце, премию обещали… откуда ж эта паскуда вылезла… — услышал Андрей, подошел ближе. Сердце колотилось, в ушах грохотала кровь, предметы сделались нечеткими, но он быстро пришел в норму.

— Там он, там, — послышались голоса, Андрей повернулся. Высокий седой мужик в очках показывал куда-то в сторону придорожного болотца, несколько человек уже бродили там по обочине, но вниз идти не решались. Андрей подошел и уже издалека увидел лежащего ничком человека: лицом в грязи, не шевелится, руки странно вывернуты. Отвернулся и пошел к «Тойоте» через небольшую толпу, чувствуя, что сил остается лишь добраться до отеля. Почему-то считал себя пусть косвенно, но причастным к смерти Шпинькова. Понятно, что засранец он был еще тот, но не настолько же, чтобы вот так глупо и страшно погибнуть. А народ вокруг как с ума сошел, фотографировали и фуру, и раскуроченную «Ауди», и труп Шпинькова тоже, наверное, засняли, с них станется. Андрей перебрался через отбойник, обошел фуру и лицом к лицу столкнулся с блондинкой. Невысокая, растрепанные желтоватого оттенка волосы до плеч, худое лицо, серые глаза, коричневая куртка, джинсы, кеды, синяя сумка в руках — Андрей невольно остановился. Блондинка отступила, недовольно глянула снизу вверх, и Андрей моментально узнал ее. Вспомнил их недавние посиделки в кафе на троих: Шпиньков, Мартынов и она, что стоит сейчас напротив. Впрочем, нет, уже быстро уходит прочь, чуть ли не бежит, значит, тоже узнала, а он думал, что вчера остался незамеченным.

Издалека послышалось кряканье спецсигналов, Андрей очнулся и пошел за девушкой. Та уже пропала из виду, и Андрей зря крутил головой по сторонам. Дернулся вправо-влево, налетел на какого-то взволнованного юношу, что громко делился по телефону подробностями катастрофы, спихнул его с дороги, побежал назад. Не зря эта мадам тут оказалась, ох не зря, и надо бы с ней потолковать по душам, желательно сегодня же. Да только та точно сквозь покрытие дорожное провалилась, нигде ее не видать.

Машины начали разъезжаться, со всех сторон мигали «люстры» и слышались призывы освободить проезд. Мимо проехал один автомобиль, другой, третий, потом «Скорая» к водителю фуры, едва не столкнулась с синим «цитроном». Машинка сдала назад, взяла правее, Андрей спрятался за людей: за рулем «Ситроена» сидела знакомая блондинка и говорила по телефону. Андрей пропустил машину, запомнил номер и добрался наконец до своей «Тойоты». Позвонил Иванову, продиктовал цифры и марку машины.

— Завтра, — буркнул Иванов, — утром будет информация. У нужного человека зуб болит, он на сегодня к врачу отпросился.

И не обманул, сам позвонил аж в половине восьмого и с ходу принялся грузить Андрея новостями. Во-первых, найденные у проходной гильзы оказались от «макарова», то есть безусловно нарезного, боевого оружия, а не от резинострела, во-вторых, Шпиньков умер только в машине «Скорой», а в болоте плавал еще живым. А барышню зовут Романова Маргарита Сергеевна, ей сорок пять лет и работает она в местной налоговой инспекции ведущим специалистом.

— Сорок пять? — вырвалось у Андрея. Иванов пошуршал бумагами и подтвердил:

— Ну да, баба ягодка опять. А что не так?

— Нормально все. — Андрей дал отбой и пошел умываться. Пока приводил себя в порядок, еще раз припомнил внешность Романовой, подумал, что на сорок пять она ну никак не тянет, даже вблизи, и что Иванов что-то напутал. Хотя, учитывая современные методы пластической хирургии и связь этой Романовой с рейдерами, можно поверить. Андрей собрался, наскоро поел в кафешке при отеле и поехал знакомиться.

«Цитрон» увидел еще издалека, синяя машинка мокла под дождем у выезда с парковки. Андрей припарковался с торца здания, у глухой стены без окон, поглядел на «Ситроен» со стороны и вошел в налоговую. Внутри оказалось весело и шумно, крикливые полные тетеньки атаковали белобрысую девицу за стойкой, что-то требовали хором, девица вяло отбивалась и жалась к стенке. Охранник, усатый важный пенсионер в черном комбезе, читал газету и на столпотворение у стойки не обращал внимания. Он охранял турникет, куда допускались лишь избранные: сотрудники налоговой и особо важные посетители. Эти опасности не представляли, и дед спокойно дочитал прессу и принялся разгадывать кроссворд. Романовой поблизости не оказалось, как и в зале направо от деда, где в окошках сидели недовольные барышни, а рядом толпились встревоженного вида тетеньки, нагруженные тяжелыми папками, полными бумаг. Андрей прошелся по залу, убедился, что Романовой тут нет, и вышел на крыльцо. В лицо ударил порыв холодного ветра вперемешку с дождем. Андрей купил в магазинчике поблизости маленькую пластиковую бутылку воды и вернулся к зданию налоговой. Осмотрелся, спрятался за толстый клен и бросил бутылку на капот синего «Ситроена». Запищала сигнализация, Андрей, воровато пригибаясь, подобрал бутылку и вернулся в укрытие. Сирена поорала еще с полминуты и умолкла. Андрей глянул на фасад здания: муравейник в пять этажей высотой, на окнах где жалюзи, где шторки, где ничего, кроме цветов, а где-то и того нет, навалены кипами документы. Швырнул бутылку еще раз, с тем же успехом, потом третий, потом на крыльце показалась Романова. Сегодня она была в длинной черной юбке, в той же куртке и снова в кедах, волосы убраны назад. Вытянула руку с брелоком сигнализации, принялась жать на кнопку, вой прекратился. Андрей немедленно метнул бутылку снова, на этот раз в бампер, обежал парковку по периметру и оказался сбоку от Романовой. Та быстро шла к своей машине, по сторонам не смотрела, Андрей оказался у женщины за спиной, схватил за локоть. Романова вздрогнула, выронила брелок и резко повернулась. Узнала его моментально, в ту же секунду, отшатнулась, Андрей схватил ее за плечи и прижал к себе.