Для понимания реалий практической деятельности вообще и своей профессии в частности (а не только ради заработка) многие студенты начинают работать неполный рабочий день уже на третьем-четвертом курсе. Таких людей обычно с удовольствием берут на работу. В дальнейшем их карьерный рост, как правило, не задерживается.

В то же время вузы должны учитывать пожелания студентов. Например, многие обучающиеся говорят о необходимости координировать преподаваемые курсы. Сегодня зачастую педагог не только не знает, что говорят его коллеги, но и вообще смутно представляет, какие еще дисциплины изучают его сегодняшние студенты.

Отметим: в отечественных бизнес-школах ситуация уже лучше. Во многих местах ведется работа по координации преподавания различных дисциплин. Речь, разумеется, не о том, что все должны исповедовать некое единомыслие. Но любому преподавателю весьма полезно ориентироваться в том, что излагают его подопечным коллеги, ведущие смежные дисциплины.

Для повышения качества образования, а значит, в долгосрочном плане и для укрепления своего авторитета в обществе вузам нужно привлекать более подготовленных студентов. Ключевая проблема университета – это способности студента. Кстати, современная социология это подтверждает. По некоторым оценкам, успешность университета на 40 % зависит от качества студентов.

Отсюда и очень непростая проблема отбора абитуриентов. Грубо говоря, хорошие студенты важнее, чем хорошие профессора. Чуть заостряя ситуацию, можно сказать, что там, где есть хорошие студенты, появятся и достойные преподаватели, а вот там, где по определению нет достойных студентов, не появится и критическая масса прекрасных педагогов.

В последние годы студенты стали более ответственно относиться к учебе. Они теперь более прагматичны: если раньше вопросы о трудоустройстве задавали обычно на старших курсах, то теперь даже абитуриенты стали всё чаще интересоваться, с какими компаниями сотрудничает вуз, на какую зарплату они могут рассчитывать и т. д. Это подтверждают и социологи: опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) показал, что в 2017 году 37 % жителей России отметили улучшение отношения студентов к учебе.

Также заметно изменилось соотношение учебы и одновременной работы студентов. Преподаватели старшего поколения говорят, что в советские времена старшекурсники учились и немного подрабатывали, а сейчас наоборот – работают и немного подучиваются. Как ни странно, в таком отношении студентов к учебе есть своя логика – значительная часть выпускников не находит работы по полученной специальности, многие просто не желают по ней работать, а работодатели больше ценят тех, кто уже имеет опыт реальной деятельности. (Инфантилизма меньше, реализма больше.)

Одновременно всё больше российских вузов осознают, что совместная подготовка специалистов университетами и компаниями – это весьма эффективно работающая модель. Если раньше договоры с компаниями заключали вузы, то теперь фирмы сами идут в аудитории и общаются напрямую со студентами.

В целом на рынке труда предложение и спрос на выпускников вузов не сбалансированы. Двадцать пять процентов выпускников впоследствии выполняют работу, не требующую высшего образования, а почти 30 % имеющих диплом работают не по профессии[18].

Для анализа трудоустройства выпускников с 2015 года проводится мониторинг, который опирается на данные Пенсионного фонда и Рособрнадзора. По данным мониторинга, в 2016 году 76 % студентов нашли работу в первый год после окончания обучения (75 % в 2015-м). Наиболее востребованными на рынке труда являются инженеры (80 % трудоустроенных) и педагоги (77,5 %). Зато почти каждый второй нетрудоустроенный выпускник получил юридическое или экономическое образование[19].

Как это ни кажется странным, но, по всей видимости, бизнес-школы тоже ориентируются не только на краткосрочные прагматичные потребности своих клиентов, но и на что-то более долгосрочное, отражающее стратегические запросы общества. Вероятно, это связано с самой природой образовательного процесса.

Хотя иногда акцент в обучении делается не на то, что интересует слушателя, – исключительно потому, что бизнес-школам удобнее обучать чему-то уже освоенному, возвышенно теоретическому, и при этом объяснять клиенту: это вам обязательно понадобится в ближайшие 20 лет. А за это время, как известно, либо шах, либо ишак… Но, думается, чаще дело в ином.

Если посмотреть, чем гордятся и как преподносят себя школы бизнеса, то мы увидим заметное расхождение с потребностями непосредственных заказчиков обучения – слушателей и работодателей. Рекламируя свои услуги, бизнес-школы обычно говорят о престижности своего диплома, качестве образовательных материалов, высоком уровне преподавательского состава, имеющихся контактах с различными структурами, разнообразных аккредитациях, отзывах выпускников.

Зачем менеджер хочет получить бизнес-образование? Он ищет новые социальные и профессиональные связи, возможность найти более престижную работу, получить ответы на свои профессиональные вопросы, повысить свой статус. Бизнес, в свою очередь, хочет от менеджеров лояльности, эффективной работы, приносящей прибыль, умения принимать оперативные прагматичные решения в конкурентной среде, мотивированности, профессионализма. Как видим, прямых совпадений практически нет.

Еще одна проблема связана с тем, что линейка программ МВА расширяется – бизнес-образование стратифицируется. Возникает проблема: менеджер среднего звена может пойти учиться на программы executive-МВА. А они предназначены для топ-менеджеров. Для менеджера среднего звена практичнее обучение с акцентом на управленческие технологии. Топ-менеджерам же необходимо формирование стратегического видения мира, которое для среднего менеджера будет скорее абстрактной теорией. Он это сможет применить в своей повседневной деятельности через десяток лет, когда станет занимать соответствующие топ-менеджерские позиции.

Разрыв в пожеланиях велик, хотя взаимодействие продолжается и развивается: бизнес-школы по-прежнему работают, менеджеры учатся. Теоретически такое положение дел можно списать на взаимную неосведомленность. Некоторые резоны для такой оценки есть. Но, думается, в этой плоскости содержится лишь часть факторов, объясняющих ситуацию.

Более значимые факторы, по всей видимости, связаны с наличием как минимум четырех разнородных групп заказчиков образовательных продуктов: это обучающиеся, работодатели, общество и сама система образования (подробнее см. главу 1). Выясняется, что данное обстоятельство накладывает заметный отпечаток и на бизнес-образование. Эта объективная реальность не всегда и не всеми осознается, но это не значит, что она перестает существовать.