Так ли это важно? Имеет ли хоть что-нибудь теперь значение?

— Как же я буду о себе заботиться? Мне же только двенадцать! — кричала я.

Мне неудержимо хотелось плакать. Но я съела еще один кусок бутерброда и прогнала слезы.

Чтобы не раскиснуть, я подумала о Джудит, и вся моя жалость и страх быстро сменились злостью.

Если бы Джудит не издевалась надо мной, не стремилась бы меня унизить, если бы она постоянно не насмехалась надо мной и не говорила: «Почему ты просто не улетишь, Птица?» — и все прочие гадости, я бы никогда ничего ей не пожелала и не осталась бы теперь одна-одинешенька.

— Ненавижу тебя, Джудит! — завизжала я. Отправив в рот последний кусок бутерброда, я не смогла его жевать. Я застыла, прислушиваясь. В гостиной кто-то ходил.

Я проглотила кусок целиком и опрометью бросилась в гостиную.

— Мама? Папа?

Вернулись? На самом деле? Нет.

Я остановилась в дверях, увидев Клариссу. Она стояла посреди комнаты с довольной улыбкой на лице; ее черные волосы слегка блестели от света, падающего из окна. На плечи была свободно накинута красная шаль. Поверх белой блузки с высоким воротником надет черный джемпер.

— Вы! — перехватило у меня дьгхание. — Как вы сюда попали?

Она пожала плечами и еще шире улыбнулась.

— Зачем вы это сделали со мной? — взвизгнула я, дав волю ярости, обуревавшей меня. — Как вы могли так поступить со мной? — указывала я ей на пустую комнату, пустой дом.

— Я этого не делала.

Она подошла к окну. В ярком полуденном солнце кожа ее выглядела бледной и морщинистой. Она казалась совсем старой.

— Но… но… — Меня душила злоба.

— Это ты сама сотворила. — Ее улыбка потухла. — Ты загадала желание. Я его исполнила.

— Но я не желала, чтобы исчезла вся моя семья! — завизжала я, сильно сжав кулаки. — И все люди на земле! Это вы сделали! Вы!

— Ты пожелала, чтобы исчезла Джудит Бэллвуд, — сказала Кларисса, расправляя шаль на плечах. — Я исполнила твое желание самым лучшим образом.

— Нет! Вы одурачили меня! — сердито настаивала я.

Она усмехнулась.

— Волшебство бывает часто непредсказуемым, — сказала она. — Я предполагала, что ты станешь несчастлива из-за своего второго желания. Поэтому я и вернулась. У тебя осталось еще одно желание. Ты сейчас его загадаешь?

— Да! — воскликнула я. — Хочу вернуть назад свою семью. И всех людей. Я…

— Осторожно, — предупредила она, вытаскивая красный шар из пурпурной сумки. — Хорошенько подумай, прежде чем загадаешь свое последнее желание. Я пытаюсь отблагодарить тебя за твою доброту ко мне. Я не хочу, чтобы ты была несчастна, когда исполнится это желание.

Я раскрыла рот, но остановилась. Она права. Я должна быть осторожна. Сейчас мне нужно загадать правильное желание. Правильно его выразить.

— Не торопись, — мягко настаивала она. — Поскольку это твое последнее желание, оно постоянно. Будь очень осторожна.

Я глядела ей в глаза, которые, отражая отблески красного мерцания шара в ее руке, из черных становились красными, и напрягла все свои мысли.

Что же пожелать?

Облака закрывали солнце, и свет из окна стал более тусклым. Лицо женщины темнело. Под глазами пролегли темные черные полосы. Лоб избороздили морщины. Казалось, она растворится в тусклом свете.

— Вот мое желание, — произнесла я дрожащим голосом.

Я выговаривала слова медленно и осмотрительно. Я пыталась тщательно взвесить каждое слово. Я не хотела сесть в лужу и на этот раз.

И не хотела, чтобы она смогла опять обвести меня вокруг пальца.

— Я слушаю, — прошептала она. Ее лицо стало практически невидимым. Только глаза горели ярким красным пламенем.

Я откашлялась. Глубоко вздохнула.

— Вот мое желание, — осторожно повторила я. — Я желаю, чтобы все стало на место. Я хочу, чтобы все текло своим чередом, как прежде, кроме…

Я заколебалась.

Могу ли я проговорить вторую часть задуманного?

«Да!» — ответила я себе. — Я хочу, чтобы все текло своим чередом, как прежде, кроме одного: пусть Джудит считает меня самым совершенным человеком на свете.

— Я исполню твое желание, — сказала она, высоко поднимая хрустальный шар. — Твое второе желание перестанет сбываться. Время вернется к сегодняшнему утру. До свидания, Саманта.

— До свидания, — ответила я.

Меня окутали волны красного сияния, которые излучал шар. Когда оно рассеялось, Кларисса уже исчезла.

— Сэм! Сэм, проснись и пой! — донесся снизу мамин голос.

Мгновенно открыв глаза, я села в постели.

— Мама! — крикнула я радостно. Я все прекрасно помнила. Я помнила, как

проснулась в пустом доме, в пустынном мире. И я помнила свое третье желание.

Но время вернулось к сегодняшнему утру Я посмотрела на часы. Семь. Мама разбудила меня как обычно.

— Мама! — Я выпрыгнула из кровати, прямо в ночной рубашке сбежала вниз, кинулась к ней с объятиями и крепко сжала. — Мама!

— Сэм? С тобой все в порядке? — Она отступила с озабоченным выражением лица. — Ты не заболела?

— Доброе утро! — радостно бросилась я к Панкину, который, казалось, тоже был удивлен. — Папа еще не ушел?

Мне так хотелось его скорее увидеть, убедиться, что он тоже вернулся.

— Он уехал несколько минут назад, — ответила мама, продолжая подозрительно меня осматривать.

— О, мамочка! — воскликнула я, не в силах сдержать своего ликования. Я опять заключила ее в свои объятия. — У-ух!

Тут в кухню вошел Рон. Я обернулась: он уставился на меня, не понимая, что происходит. Я подбежала и крепко обняла его.

— Мам, что ты подсыпала ей в апельсиновый сок? — пытаясь высвободиться, спросил он. — Фу! Отпусти меня!

Мама пожала плечами.

— Нечего меня просить объяснить поступки твоей сестры, — сухо сказала она. — Одевайся, Сэм! Ты же не хочешь опоздать.

— Какое чудесное утро! — воскликнула я. — Да, прекрасное, — зевая, сказал Рон. — Тебе,

наверное, приснилось что-то ужасное, Сэм. Я засмеялась и побежала наверх одеваться.

Я никак не могла дождаться школы. Мне хотелось поскорее увидеть всех друзей, увидеть наполненные болтовней и смеющимися лицами коридоры.

Изо всех сил крутя педали, я улыбалась всякий раз, как мимо проезжала машина. Мне было приятно смотреть на людей.