Тут домик содрогнулся от глухого удара, зазвенели все чашечки и кастрюльки на полках, и дети вопросительно взглянули на фрау. Та испуганно съёжилась, но, судя по всему, тревожный звук был ей привычен.

— Нет, — покачала она головой. — Зеленый человек с горя заснул.

— А он не умер?

Кемпке кивком поманила детей на крыльцо и показала в сторону высокого холма, который с заходом солнца потерял прежние яркие краски:

— Посмотрите: Зеленый человек и во сне вздыхает!

Холм, в самом деле, казался живым — он плавно менял свои очертания на фоне быстро темнеющего неба.

— Там что-то полыхает, — Джордж показал на красноватые отсветы, появившиеся со стороны города. На эти далекие вспышки можно было бы залюбоваться, если бы порыв ветра не донес крики и тревожные удары колокола.

— Ох! — снова обеспокоилась фрау. — Не надо вам на это смотреть.

Через час дети лежали в кроватях. Чисто вымытая Брэнда сразу уснула в отдельной комнатке, на кровати с облезлым пологом, расшитым серебряными полумесяцами. Мальчишек фрау Кемпке уложила в большой зале, на диванах. Но они не спали под уютными лоскутными одеялами.

— Не верю я в Зеленого человека, — сказал Питер. — Таких великанов не бывает.

— А кареты с голубями бывают?

Питер хмыкнул:

— Когда вырасту, полечу на воздушном шаре. Короче, ты, Джордж, еще будешь воспоминания писать — «я близко знал самого Питера Вэста».

Даже в ответственные моменты он не мог обойтись без своего «короче». Учителя советовали избегать подобных слов — «это самое», «ну», «вообщем», «как там его», «типа», называя их паразитами. Но какое же оно лишнее, если, сочиняя свои истории, Питер опирался на него, как неуверенный пешеход — на палку. Оно очень помогало ему выдумывать невероятные истории.

Питер был не столько вруном, сколько фантазером. Например, рассказывал всем, что его отец, пожарник, погиб под обвалившейся крышей горевшего склада. Его мама больше не выходила замуж, и уверяла, что ей никто не нужен и она прекрасно справляется с одна. Но Джордж слышал однажды, как она, сидя нога на ногу в своей мини-юбке, сквозь слезы и сигаретный дым говорила кому-то по телефону, что отец Питера бросил их, и сыну не хватает мужского влияния…

— А как же футбол? — спросил Джордж.

Питер прежде собирался стать знаменитым футболистом, вроде Бэкхема и Руни.

— Ох, завтра матч, — спохватился Питер. — Если не приду, вместо меня в нападение рыжего Тэйлора поставят.

— Никуда твой футбол не денется. Чего ты суетишься? Здесь ведь столько интересного, — Джордж заложил руки за голову, разглядывая тени на потолке. В окно светила луна — она казалась значительно больше обычного. — Луна какая здоровенная, как будто на землю падает, — тихо сказал он.

— Если она упадет, — прошептал Питер, — оборотни и ведьмы не смогут больше превращаться, им лунный свет нужен.

Он рассуждал так, словно луна была приклеенной к небу монеткой.

— Оборотни и ведьмы — это мелочи, — авторитетно заметил Джордж. — Даже если просто луну убрать, нормальная жизнь прекратится. Земля поменяет ось вращения. В одном полушарии начнется страшная жара, а в другом — вечная ночь. День будет длиться всего восемь часов, и ветры будут дуть свирепые.

— Откуда ты знаешь?

— Отец где-то прочитал.

— Здорово… — с завистью заметил Питер. У него такого умного отца не было, вообще никакого отца толком не было. — Твои наверняка сейчас не спят дома… И моя мать плачет, — вздохнул он.

Но Джорджа занимали другие мысли.

— Хорошо, что Зеленый человек спит, — неожиданно сказал он. — Дракона можно и без него победить, драконы бывают уязвимы. Тогда я стану королем.

Питер приподнялся на локте и взглянул в лицо товарищу. Каким честолюбивым тот сделался в последнее время! Даже его, Питера, переплюнул: «Стану королем!».

Вдруг им придется застрять в этом странном мире на несколько лет, как фокусница и Кот застряли в их мире? Питеру стало жутко: он осознал, что может вообще никогда не вернуться обратно. А он беспокоится из-за завтрашнего футбольного матча. Сейчас, в темноте, когда его никто не видел, он готов был разреветься.

— Вставай, соня! Уже день скоро, — стояла перед Джорджем сестра.

— Брэнда, ну и сон мне приснился, — начал Джордж, но увидел лоскутное одеяло и осознал — это был не сон, они по прежнему в маленьком домике Кемпке-сладкоежки.

— Фрау на рынок уехала, — сообщила Брэнда.

Перед уходом Кемпке уже причесала сестру, заплетя две тонкие косички за ушами, накормила очередными сладостями, напоила чаем.

Джордж вышел на крылечко и заметил в поле фигурку на велосипеде. Это Кемпке уже возвращалась домой. Она забавно крутила короткими ножками педали велосипеда с сеткой на заднем колесе. Такие раньше делали для дам, чтобы их юбки туда не затягивало. «А под юбкой у нее спрятан маленький хвостик», — промелькнуло в голове у Джорджа.

К багажнику велосипеда была привязана доверху набитая большая корзина. Каждый раз, когда фрау нажимала на одну из педалей, раздавался скрип. Он не раздражал, а наоборот, успокаивал.

— Прекрасный день… Будем пить чай, — сказала мальчику добрая Кемпке, когда Джордж помогал ей снимать корзину, и, поколебавшись, добавила. — В городе слух прошел, что принцесса вернулась…. Но это уже не в первый раз говорят.

Брэнда сидела на кухне. Болтая ногами, она читала по слогам надписи на коробке с шоколадными конфетами:

— Трю-фель… апельсин… синовая сен-сация… черная ма-гия… магия… маг.

Половину этих конфет она недавно съела, о чем можно было догадаться по груде оберток и ее перемазанным пальцам и губам. Среди оберток лежало легкое синее перышко.

Только что проснувшийся Питер скрутил обертки в плотный шарик:

— Брэнда, кто столько шоколада лопает? — недовольно сказал он и, прищурив заспанные глаза, ловким щелчком отправил шарик в сторону Брэнды. — Ты прожорливая свинка! Ох, видеть не могу эти конфеты… — шепотом пожаловался он.

Фрау по-мышиному возилась в буфете, запихивая в него новые кулечки и банки. Она обернулась на слово «свинка». На плите, как обычно, закипал чайник. Мальчишки вздохнули. От одного только вида сладостей подташнивало.

— Нельзя так людей обзывать, — степенно сказала Брэнда и спросила. — Скоро пойдем домой?

— Мы выход пока не знаем, — осторожно ответил Джордж. Он боялся, что сестра опять расплачется.

Но она спокойно облизала конфету:

— Потому что нужны ворота и….

— И ключ? — спросили мальчишки.

— Я знаю тайну, — заговорщицки прошептала своими шоколадными губами Брэнда. — Один… ну, который чудеса делает…..