Теперь ты блондинка.

— Нет, я не это имела в виду.

Лука подошел ближе, так, чтобы посмотреть в ее глаза. Она не ожидала такой печали в его взгляде.

— Нет, — наконец сказал он, — ты не изменилась.

Ребекка грустно улыбнулась ему.

— Это не правда.

— Я говорю нет. Не двигайся.

Лука положил свою руку ей на плечо. Бекки замерла. Это был ее Лука, она узнавала его теперь.

Он медленно провел рукой по ее плечу, коснулся шеи, щеки. Казалось, он был заворожен и не контролировал себя. Бекки видела, как смягчилось его лицо и стало изумленным, словно что-то застигло его врасплох.

— Бекки, — прошептал он, — ты помнишь?

— Да, — печально отозвалась она. — Я помню.

Если бы только он позволил ей уйти. Если бы только он никогда не позволил ей уйти. Легкое касание его пальцев к щеке заполняло ее сладостно-горьким возбуждением. Это было слишком прекрасно, чтобы быть реальностью.

Как во сне она подняла руку, дотронулась до его лица. Потом тяжело вздохнула, поняв, что позволила себе нечто опасное.

— До свидания, Лука, — проговорила она.

Его лицо застыло.

— Ты не можешь сказать мне до свидания сейчас.

— Я должна. Между нами все кончено. Слишком поздно.

Бекки пробовала убрать свою руку от его лица, но он схватил ее и прижался губами к ее длинным пальцам.

— Не надо… — прошептала она. — Слишком поздно, так поздно…

Лука не произнес ни слова. Только мягко дышал в ее ладонь.

Противостоять ему оказалось труднее, чем она думала. Его присутствие не только возбуждало Ребекку, оно напоминало о другой, более счастливой жизни.

Ее охватила страсть, она вспомнила позабытое ощущение безмятежного счастья, упоение любовью.

— Ты помнишь? — выдохнул он. — Ты помнишь?..

— Нет, — сказала она. — Я не хочу вспоминать.

Лука не боролся с нею. Он просто завладел ее губами. Он был таким грустным и одновременно властным, что она сдалась.

— Любимый… — Бекки в растерянности отшатнулась от него. — Любимый, пожалуйста, попытайся понять…

— Я пытаюсь, — глухо отозвался он. — Это была глупая идея, не так ли?

— Нет, это была красивая идея, но я, похоже, превращаюсь в трусиху.

— У моей Бекки было достаточно храбрости.

— Это было давным-давно.

Лука опустил голову. Внезапно Бекки не выдержала, взглянув на его лицо, которое горело юношеской страстью, как много лет назад. Она наклонила его голову к себе, и он поцеловал ее снова.

И тогда Бекки осознала, что все это время ее тело спало. Сейчас оно проснулось, потому что Лука пробудил его к яркой новой жизни.

Лука нежно ласкал губами ее лицо, подбородок, спускаясь вниз по длинной шее. Сердце Бекки трепетало от возбуждения, и сладкая истома разливалась по телу…

— Лука, — шептала она, — Лука, не делай этого…

Что-то щемящее прозвучало в ее голосе, и он пристально посмотрел на нее. В глазах Бекки стояли слезы.

— Не плачь, — попросил он.

— Не буду Я так рада, что это случилось. Я никогда не стану сожалеть, что мы встретились снова и дали волю своим чувствам. Но я не могу продолжать.

— Не сдавайся так быстро, — убеждал он. — Я рядом. Доверься мне, Бекки, жизнь дала нам еще один шанс. Мы еще можем все вернуть.

— Мне жаль, но я не могу. Позволь мне уйти, позволь мне уйти.

Бекки выскользнула из его объятий, и Лука не удерживал ее.

— Ты вернешься ко мне, Бекки.

— Нет, — сказала она. — Нет, пожалуйста, поверь мне.

Она выскочила из номера прежде, чем он смог сказать еще хоть слово. Ей казалось, что она убегает от опасности. Она назвала себя трусихой, но ничего не могла с этим поделать.

Захлопнув за собой дверь своего номера, Бекки прислонилась к ней, будто боялась вторжения.

Она попробовала успокоиться, но чем больше боролась с собой, тем больше желание охватывало ее.

Бекки взяла телефон и набрала номер пентхауса. Он ответил сразу.

— Да? — Голос был напряженным и нетерпеливым. Он знал, что это она.

Бекки повесила трубку. Она вся дрожала.

Прошло полчаса. Он не перезвонил.

Бекки бесшумно выскользнула из своего номера и стала подниматься на лифте, который тихо плыл сквозь сумрачное здание. Возле его двери Бекки замерла на секунду и тихо постучала, дверь тотчас распахнулась. Он ждал ее.

Мгновение Лука смотрел на нее. Потом взял на руки, и Бекки, почувствовав облегчение, обняла его и поцеловала. Ее поцелуй был искренним.

Бекки не хотела разыгрывать скромность. Она понимала теперь, что это неизбежно произошло бы между ними, раньше или позже. Ей хотелось убедиться, осталось ли его тело таким же сильным и волнующим, каким она помнила его.

— Что ты хочешь? — шептал он.

— Я хочу тебя, — бормотала она, целуя его.

Лука сорвал с себя рубашку и брюки, затем быстро раздел Бекки. Они упали на кровать вместе и растворились в безумной потребности тел. Ребекка отдавала ему всю себя без остатка и лихорадочно требовала того же от него.

Лука всегда был неутомим в постели, но время и опыт добавили ему утонченности в любви. Он ласкал ее тело руками и губами, проявляя мастерство, которое с новой силой воспламенило все ее чувства, и из уст Бекки раздался долгий горячий стон.

Как Лука мог на столько лет исчезнуть бесследно? Лука вошел в нее медленно, но с той же властностью, которая когда-то волновала ее и теперь взволновала в тысячу раз больше. Ее тело спало слишком долго. Пробуждение было жестокое, но бесповоротное.

Бекки слилась с ним в одном захватывающем ритме, стремясь к возрастающему восторгу, который взорвался глубоко в ее теле. Она была озарена светом, ослеплена, ослеплена так, что захватило дух. Свет заполнил мир, вселенную, он был тем, чего она ждала в течение всех этих пятнадцати мертвых, бессмысленных лет.

Все произошло слишком быстро, и сейчас Бекки немного жалела о потере своей независимости. Оказывается, причина ее безразличия к другим мужчинам скрывалась в том, что все это время для нее существовал лишь один мужчина Лука. Да, он прямолинеен, резок, мстителен, суров — и тем не менее он самый главный мужчина в ее жизни. И это пугало ее.

— В чем дело? — спросил он, заметив ее почувствовала сдержанность.

— Ничего. Я хочу встать.

— Скажи мне сначала.

— Я хочу встать.