всё-таки в итоге скомкано попрощалась и улетела. Взлетала она впечатляюще, не так, как Анхелл: если мой неверный муженёк мог просто с лёгкостью воспарить с места, то Гвен нужно было подпрыгнуть, и очень высоко. В новостных репортажах это всегда выглядело невероятно круто, вживую — ещё и немного страшно.

Она согнула ноги в коленях, чуть сгорбила спину и наклонила голову. Мышцы бёдер настолько вздулись, что под лазурью костюма можно было проследить их чёткие контуры и толстые вены; золотые энергетические полосы мягко засветились. Коленки казались в таком окружении слабыми, беззащитными.

Потом Чудо-Девочка оттолкнулась, выстреливая своим телом в небо. Я ожидала, что от этого усилия поднимется ветер или хотя бы треснет под изящными сапожками асфальт, но ничего не произошло. Складывалось впечатление, что Гвен совсем не тревожила своим присутствием наш мир. Физика и законы реальности были просто не для неё.

В небе Страйк не задержалась, сразу же рванув в сторону и растворившись в темноте, как упавшая звёздочка. Я запоздало подумала о фантиках, которые Гвен захватила с собой: ну ладно костюм и сама Чудо-Девочка, но ведь пакет с мусором не обладает супер-прочностью. Как бы не порвался от столь экстремального способа передвижения. Вот будет у кого-то дождь из упаковки…

Когда Гвиневра улетела, я тихонько выдохнула. Холод снова начинал пощипывать плечи, так что не было никакой возможности стоять у маркета и думать о вечном. Поудобнее перехватив пакет с химией, я медленно двинулась в сторону дома.

На глаза набегали слёзы, но понять, вызваны ли они злостью, бешенством, обидой или расстройством, я никак не могла. Возможно, это из-за того, что в моей голове одновременно бурлили все из перемешанных чувств. Хотелось ворваться домой и сделать что-нибудь глупое, но успокаивающее. К примеру, ту же химию вылить благоневерному прямо на его идеально ухоженные волосы.

Экстремальные парикмахерские процедуры от обманутой дурочки, спешите видеть!

Естественно, я бы такого не сделала. Во-первых, я никогда не калечила кого-либо, как бы человек меня ни предавал или бесил. Во-вторых, химию я покупала на свои деньги, ещё пригодится.

Мне ещё дом отмывать… почему я об этом вообще думаю, а?

— Твою мать…

Фонари зажигались по одному. Учитывая, что я то и дело замирала под источниками света, в неуверенности кусая губы или беспокойно прохаживаясь по тротуару туда-сюда, пройденные лампочки успевали выключаться. Выходило, что я была как будто в кино, под единственным лучом прожектора. Очень неприятное чувство. Особенно если учитывать, что сейчас я больше всего хотела забиться в какую-нибудь норку и спрятаться там от жестокой жизни.

Мир вокруг впитывал мою нервозность и отвечал соответственно. Я прислушивалась к шелесту кустарников, далёкому шёпоту листьев в многочисленных кронах, которые ещё не успела проредить осень, к звуку своих шагов. Казалось, что я осталась единственным человеком, и вокруг меня — бесконечная природа, без единого признака жизни.

Может, поэтому я едва не вскрикнула, — во второй раз за ночь уже! — когда услышала горестный вой. Сначала я подумала, что он раздавался со стороны английского парка, но потом поняла, что так гуляло эхо. Что-то выло в поле, заросшем сорняками.

Я замерла. Звук продолжился.

Выло какое-то животное, судя по всему, собака. Учитывая, что звук был достаточно зычным и низким, я могла предположить, что размером зверь мне как минимум по коленку. У нас в городке, насколько я знала, было всего несколько пёсиков, каждый не больше шпица. Как-то так сложилось, что крупных домашних животных у нас не держали.

А я всегда хотела большую собаку…

Вой был не агрессивным, а, скорее, жалостливым. То и дело он срывался на испуганный визг, после чего переходил в скуление, которое нарастало до новой волны животного плача. И так по кругу.

Дрожащей рукой я вытянула из кармана мобильник и набрала службу по отлову животных. Длинные гудки, во время которых мне пришлось походить под фонарём несколько раз — тот постоянно пытался погаснуть.

Наконец, диспетчер поднял трубку и ленивым голосом поинтересовался, какого рожна мне надо почти в четыре часа ночи. Или утра.

В любом случае, неважно. Да и спросил диспетчер по-другому:

— Служба по отлову животных, диспетчер Лу слушает вас. Что случилось, мэ-эм?

Я назвала адрес, на всякий случай повторила его дважды. Диспетчер сказал, что всё записал, и снова попросил рассказать о проблеме.

— Здесь животное воет, — я включила громкую связь, чтобы доказать, что не вру. — Потом скулит. Я думаю, какая-то собака могла попасть в овраг или типа того. Вообще, у нас в поле мальчишки иногда силки ставят… вдруг попалось?

Диспетчер Лу хмыкнул мне в ухо.

— Действительно. Итак, мэ-эм, вот что вы должны сейчас сделать…

Я навострила ушки, готовая внимать стандартным в этих случаях указаниям. Наверняка же диспетчер Лу скажет мне уйти куда-то или вернуться в закрытое помещение, если есть возможность. Может, спросит про машину, в которой я могла бы спрятаться? Обычно именно так советовали поступать в потенциально опасных ситуациях.

Однако диспетчер Лу крайне меня удивил:

— Мне нужно точный вид животного, которое в опасности. Поэтому вам, мэ-эм, придётся найти несчастное создание и описать мне его.

На мгновение мне показалось, что я ослышалась.

— Что?..

Диспетчер поспешил развеять мои опасения насчёт ошибки и подтвердить собственные слова:

— Описание, мэ-эм. Мне нужно описание животного, — терпеливо сказал он, словно объясняя что-то маленькому ребёнку.

Я себя, конечно, на самом деле чувствовала глупой, но точно не из-за своего непонимания. Скорее, из-за того, что мне посоветовали.

Описание животного ему нужно? Что за бред вообще? А если слепой позвонит из-за непонятных шумов — ему что делать, трогать потенциального енота, копающегося в мусоре? Так полосатый только на картинках хорошенький, в жизни он очень больно кусается.

— А без этого… никак, что ли?

Со стороны Лу донёсся шелест бумаг.

— Боюсь, что нет, мэ-эм. Новые правила, — он добавил в голос теплоты и расположения, — нам самим это не нравится, однако я действительно ничего не могу поделать. Без точного описания попавшего в беду животного я не могу ни бригаду к вам выслать, ни даже звонок зарегистрировать, понимаете?

— Но я…

Пёс заскулил, как будто заплакал. У меня сердце сжалось от того, насколько скорбным был этот звук. Несчастное животное…

— В такие моменты счёт времени идёт на минуты, — сказал диспетчер Лу сочувственно. — Боюсь, если вы сейчас не опишете мне животное, то оно может погибнуть вследствие нанесённых травм. Как вы говорили? Мальчишки ставят силки? Они могли перетянуть лапку собаке. Пережатый кровоток способен привести к отмиранию конечности и последующей ампутации, а животное с таким увечьем