Тело нашли на городской свалке в Нигге. На самом юге города. В паре минут езды от дома Ричарда Эрскина. Группа школьников была на выездной тематической экскурсии «Переработка отходов и вопросы озеленения». Приехали на мини-автобусе в три двадцать шесть, надели маленькие белые дыхательные маски с эластичными завязками и плотные резиновые перчатки. Все были в непромокаемых куртках и в резиновых сапогах. Зарегистрировались на проходной в Портакэбине, рядом с бункерами для мусора, потом зашагали на свалку. Вдоль сваленных на землю выброшенных подгузников, битых бутылок, кухонных отходов и прочей дряни, которую сотни тысяч абердинцев выбрасывают каждый день.

Заметила ее Ребекка Джонстон, восьми лет. Левая нога торчала из вороха порванных пластиковых мешков. В воздухе было полно чаек – наглых жирных тварей, камнем падающих вниз и вопящих друг на друга, как базарные торговки. Одна попыталась оторвать окровавленный большой палец. Это и привлекло внимание Ребекки. И в четыре часа, минута в минуту, в полицию поступил звонок.

Вонь стояла невероятная, даже в такой промозглый и ветреный день, как сегодня. А здесь, на Дуниз-хиллз, ветер был обжигающе холодным. Он яростно хлестал по машине, его порывы раскачивали ржавый «воксол», заставляя Логана дрожать от холода, хотя обогреватель работал на полную мощность.

И Логан, и констебль Ватсон промокли до костей. Дождь не обращал внимания на их полицейские «водонепромокаемые» куртки, намочил штаны и протек в ботинки. Вместе с бог знает чем еще. Стекла в машине запотели, обогреватель работал без особого эффекта.

Ребята из Бюро идентификации еще не приехали, поэтому Логан и Ватсон соорудили над телом импровизированный навес из пустых коробок и мешков. Он выглядел так, будто готов был в любую минуту взлететь и разорваться на части под воющим ветром, но от дождя все-таки спасал.

– Куда они, черт бы их побрал, запропастились?! – Логан сделал полынью на запотевшем лобовом стекле.

Настроение сержанта очень быстро ухудшилось, пока он и Ватсон боролись с рвущимися из рук черными пластиковыми мешками и неотзывчивыми картонными коробками. Болеутоляющее, которое он принял во время ланча, перестало действовать, и каждое движение причиняло мучительную боль. С ворчанием он достал бутылочку с таблетками, вытряхнул одну на ладонь и проглотил, не запивая.

В конце концов почти белый, без пятен грязи, микроавтобус медленно и плавно проехал по заваленной мусором дороге, освещая ее ярким светом фар. Прибыло Бюро идентификации.

– Прямо вовремя, вашу мать! – сказала констебль Ватсон.

Они вышли из машины и встали под проливным дождем.

Вдалеке за подъезжающим фургоном бесилось Северное море, громадное и серое, и холодный ветер в первый раз приземлялся после посещения норвежских фьордов.

Фургон остановился, и в лобовом стекле показалось лицо нервного мужчины; он оглядел гниющий мусор и взглянул на мочившееся небо.

– Не растаете, черт побери! – закричал Логан. У него все тело болело, он замерз, промок и был совсем не в настроении тянуть резину.

Четыре сотрудника Бюро идентификации мужского и женского пола вышли из фургона под проливной дождь и, помогая себе крепким словом, установили палатку специальной оперативной службы над импровизированным фортом, который построил Логан. Мешки и коробки были вышвырнуты под дождь, переносные генераторы включены. Они заревели, ожили и залили окружающее пространство ярким белым светом.

Как только место преступления было защищено от дождя, объявился Док Вилсон, дежурный медик.

– Всем добрый вечер, – сказал он, одной рукой поднимая воротник пальто, другой рукой прижимая к себе медицинскую сумку. Бросил взгляд на минное поле из дерьма, пролегавшее между покрытой грязью дорогой и синим пластиковым шатром, и вздохнул: – Я совсем недавно купил эти чертовы ботинки. Ну ладно…

Зашлепал по грязи к палатке, за ним потащились Логан и констебль Ватсон.

Прыщавый сотрудник Бюро идентификации с планшетом для бумаг в руке остановил их на пороге, заставив стоять под дожем до тех пор, пока все не расписались, а потом с подозрением наблюдал за ними, пока они облачались в белые хлопчатобумажные комбинезоны.

Внутри палатки из кучи выброшенных пакетов, подобно руке Леди Озера,[2] торчала человеческая нога, видная до колена. Явно не хватало Экскалибура. Видеооператор из Бюро медленно бродил кругами, снимая на пленку, как коллеги осторожно достают мусор из мешков, окружающих тот самый, из которого торчала нога, и рассовывают по прозрачным пластиковым пакетам для улик.

– Сделайте одолжение, – сказал врач, протягивая Ватсон свою медицинскую сумку.

Она молча держала ее, ждала, пока тот ее откроет, достанет пару латексных перчаток и натянет их, как хирург, на руки.

– Дайте-ка нам немного места, – сказал он суетящемуся народу из Бюро.

Они расступились и пропустили его к телу.

Док Вилсон взялся за лодыжку кончиками пальцев, чуть ниже сустава:

– Пульса нет. Или это просто отрезанная нога, или жертва мертва. – Он слегка потянул за ногу – это вызвало движение мусора в мешке и шипение, как от боли, членов команды из Бюро идентификации. Это было их место преступления!

– Нет, я бы сказал, что нога не отделена от тела, – прибавил Вилсон. – Считаю факт смерти установленным.

– Спасибо, Док, – сказал Логан, когда старый доктор выпрямился.

– Хочешь, чтобы мы здесь покрутились до приезда патологоанатома и следователя? – спросил тот.

Логан покачал головой:

– Смысла нет всем здесь торчать, задницы морозить. В любом случае спасибо.

Десять минут спустя фотограф из Бюро просунул голову в палатку:

– Извините за опоздание, один идиот решил искупаться в гавани и забыл захватить с собой ласты. Шутка. Господи, на улице так холодно.

Внутри палатки было не теплее, но, по крайней мере, не мочил дождь.

– Добрый вечер, Билли, – сказал Логан бородатому фотографу, пока тот распаковывался.

Длинный красно-белый шарф был засунут в карман куртки, за ним последовала красная шерстяная шапка с помпоном. Шапка скрывала лысину.

– Что случилось с твоими волосами? – проговорил пораженный Логан.

Билли сердито посмотрел на него.

– Черт, не начинай, пожалуйста, – сказал он, просовывая ногу в штанину белого хлопчатобумажного комбинезона. – В любом случае, я думал, что ты уже умер.

Логан улыбнулся:

– Ну, мне стало немного лучше.

Фотограф облачился в комбинезон, протер очки несвежим носовым платком, им же протер объектив своей фотокамеры.

– Кто-нибудь что-нибудь трогал? – спросил он, заправляя новую пленку.