— Ну, разумеется, он всё придумал. Мне бы и в голову не пришло! Главное, какой успех, Лёша! Какой успех!.. От смеха сдохнуть можно!..

Джахан принесла поднос с пиалами и чайником. Хабаров старался на неё не смотреть.

Она разлила чай, высоко поднимая и вновь опуская над пиалами носик чайника, и ни одна капля не пролилась, ничего не брызнуло на стол! Отдельно она подала Максу чашку кофе, забралась в кресло и поджала под себя ноги.

Всё. Момент встречи, он же вечер воспоминаний, окончен. Магазин «Ностальгия» закрыт на висячий замок.

Алексей Хабаров взял пиалу, глотнул чаю и зажмурился — так он был горяч и памятен ему.

Они ждали, и он знал, что должен заговорить первым.

Он глотнул ещё раз.

В телевизоре ведущий наставлял какую-то нечёсаную и неумытую тётку:

— Вы, милочка, своими нарядами доведёте до беды не только детей и мужа, но и меня. Вы просто-напросто вульгарны! Это же совершенно противоречит элементарным требованиям вкуса!..

— Итить твою налево, — пробормотал Хабаров. — Где пульт?

Даша подала ему пульт от телевизора, и он убавил звук.

— Пётр Сергеевич Цветаев, — начал он, — сотрудник особого отдела главного разведуправления четыре дня назад был убит. Джо, как он был убит?

— Отравлен, — отозвалась Джахан. — Разреши, я возьму свои записи?

— Конечно, — кивнул Хабаров.

Джахан перелистала замызганный кожаный ежедневник.

— Здесь расшифровка записи с диктофона, — объяснила она. — Саму запись сохранять я посчитала нецелесообразным.

— Ежедневник взломать трудно, — пропищала Даша, кривляясь. — Можно даже сказать, невозможно!.. Не то что компьютер!

— Отравлен он был накануне. По моим оценкам, за сутки до смерти. Я взяла пробы на разные яды. Сегодня смогу сказать точнее.

— Отложенное действие? — уточнил Хабаров.

— Такие яды редкость. Купить в аптеке или синтезировать в домашних условиях их невозможно.

Джахан говорила, как всегда — короткими и очень правильными предложениями, Хабаров наслаждался. Он и вопросы задавал только для того, чтобы она говорила.

— На теле нет повреждений. Нет следов борьбы. Предполагаю, что в определённый момент он просто упал и умер. Все внешние признаки указывают на сердечный приступ. Что и было зафиксировано местными эскулапами.

— Где ты нашла след от инъекции?

Тут она улыбнулась. Скуластое смуглое лицо стало совсем молодым и прекрасным. Этим самым следом от инъекции она прямо-таки гордилась. Никто не нашёл бы, голову можно дать на отсечение, а она нашла!..

— В стопе, — сказала она, и Хабаров посмотрел на неё с изумлением, Макс тоже. — Укол был сделан в стопу. Ему что-то подложили в ботинок.

— Кошма-ар, — протянула Даша.

— Я осмотрю его одежду и обувь. Но уверена, что ничего не найду. Скорее всего ботинки на трупе поменяли.

Хабаров немного подумал.

— Макс?

Тот покачал головой:

— Я после Даши.

— А я что? — Она вскинула длинные руки и сладко потянулась. — Я всё сделала! Вчера страшно здесь нашумела, гости Тамбова моё появление запомнят надолго.

— Тип с подбитым глазом…

— Моих рук дело, — закончила Даша с удовольствием. — На местного авторитета и хозяина города Павла Лемешева я произвела неизгладимое впечатление. Сегодня продолжу производить.

— Только аккуратно, — предупредил Хабаров. — На него покушение готовится со дня на день.

Даша удивилась.

— Кому он нужен? Или в Тамбове в разгаре криминальные войны?

— Особенно никто не воюет, но он гостей с Кавказа поприжал, а у тех полное взаимопонимание с ростовскими. Они давно мечтают Пашу отсюда подвинуть.

— А вмешаться? — безмятежно спросила Даша. — Можно? Он тогда мне должен будет по гроб жизни.

— Смотри сама.

— Лёшенька, спасибо тебе, ты самый-самый лучший пуся-начальник!..

— Даш, у нас на всё про всё дня два, от силы три. Ты особенно не увлекайся местным колоритом. Единственное, что нам нужно, узнать, кто у него на земле недавно появился и тут шурует. Не может быть, чтоб никто из его шестёрок ничего не видел и не слышал. Убийство Цветаева готовилось давно и тщательно, к нему кто-то ходил, вон даже в ботинки ампулу умудрились затолкать!

— Я всё, всё понимаю! Я всё, всё узнаю! Не беспокойся, пусечка-дусечка!..

Джахан подлила Хабарову чаю. Он проводил взглядом её руки. Она по-прежнему на него не смотрела.

— В городе много гостей — слёт самбистов или большие соревнования, — продолжала Даша. — Но они заехали только что, два дня назад. Ещё какие-то немецкие туристы куда-то едут на байках, так мне сказал зайчик. Сама я их не видела.

— Какой зайчик? — не понял Хабаров.

…Прошло почти два года, и он… отвык. Не забыл, забыть нельзя, а именно отвык — от них, от их манеры выражаться, от странностей и шуток. Он привыкнет очень быстро, а потом мучительно и долго станет отвыкать.

— Ну, администратор, маленький милый зайчик! Я из него всю душу вынула вчера. Он сказал про немцев на байках.

— Информацию нужно… — завёл было Хабаров.

Даша перебила:

— Проверить! Конечно, я всё проверю, на всех погляжу, всё доложу!

— В доме Цветаева, — начал Макс, — полно ловушек. Я открыл три. Они детские, конечно, но без подготовки сразу обнаружить их сложно. Джо, там есть ещё кофе?

Джахан моментально поднялась.

— Сиди, я сам налью.

— Нет, нужно варить. Остывший кофе не пьют. Его выливают.

И они улыбнулись друг другу нежно, почти любовно — она никогда так не улыбалась Хабарову.

— Ты знал его?

Хабаров, отвлёкшийся на Джахан, не понял, о ком речь.

— Ты лично знал этого Петра Сергеевича?

— А… нет, не знал.

— Он большой шутник, — продолжал Макс. — Во-первых, все ловушки начинаются на букву «п» — подпол, порошок, павлин.

— У него дома павлин?! — весело удивилась Даша.

— По коридору просто так не пройти, провалишься в подпол. В кабинете в лампу насыпан порошок, каким метят деньги для взяточников — просто мелкодисперсный краситель. Я перчатки испортил. На холодильнике дымковский кувшин — как раз этот самый павлин, — он падает при малейшем качании. В нём, по всей видимости, краска, я не стал проверять.

Хабаров внимательно слушал.

— Насколько я понял, все эти ловушки предназначены исключительно для того, чтобы проникновение в дом не осталось незамеченным. Любой, угодивший в ловушку, непременно бы наследил.